она была моложе, ей случалось мечтать о будущем.
Сейчас Кэтрин уже и не помнит, какими были эти мечты, но в них точно не входили жизнь с престарелым отцом и работа с утра до ночи. И она никогда не планировала, что в двадцать шесть лет все еще будет одинокой. Похоже, пришла пора заняться личной жизнью и наконец устроить ее.
Немало воды утекло с тех пор, когда у нее был парень. Она рассталась с Верноном почти два года назад. Иногда кто-нибудь из мужчин-коллег приглашал ее в бар или кино, но этим все и ограничивалось, А ей хотелось более серьезных, стабильных отношений.
И, черт побери, она этого добьется! Так или иначе.
Кэтрин остановилась перед освещенной витриной и стала ее разглядывать. Мини-юбки, прозрачные блузки, крошечные сумочки, в которые невозможно ничего положить, туфли на таких каблуках, что в них нельзя ходить. Все то, что используют девушки, испускающие женственные флюиды, Сама она одевалась и обувалась так, чтобы чувствовать себя комфортно. Так же, как и все в ее отделе. И почему она должна сменить стиль одежды и начать вдруг укладывать волосы и пользоваться косметикой? В лондонском довольно влажном климате это казалось бессмысленной тратой сил и времени. Тушь вечно оставляла черные пятна под глазами, завитые волосы раскручивались.
Неужели это так важно? Неужели мужчины обращают внимание на такие пустяки? Может ли быть, что они такие мелочные?
О да, трижды да!
Кэтрин шла по Вестернбридж, ее любимой улице. По обе стороны небольшие аккуратные дома, вдоль дороги — огромные старые дубы.
Она ходила этим маршрутом уже четыре года, с тех пор как устроилась на работу в «Эрнст и Брейди». И ничто тут не менялось вплоть до прошлой недели. Сначала в понедельник или во вторник Кэт заметила объявление на одном из домов о том, что сдается квартира. Она заинтересовалась и даже зашла побеседовать с домовладелицей — милой пожилой леди. Та рассказала, что недавно скончался ее супруг и теперь она ищет квартирантку, чтобы было не так скучно.
Кэтрин пошла даже на то, что посмотрела квартиру, которую мадам Зельда выделила под сдачу в наем. Две симпатичные солнечные комнаты с балконом, отдельной ванной и крошечной кухонькой, где всегда можно приготовить скромный ужин. Да, как замечательно было бы снять эту квартирку и не тратить по полтора часа на дорогу из Лондона в Шеррингтон и обратно. Но кто тогда будет заботиться об отце?
А в четверг в автомастерской, что была расположена как раз напротив этого дома, на площадке под навесом она вдруг обнаружила великолепный старинный «роллс-ройс». В остальном мастерская была как сотни других, но под этим навесом всегда происходило нечто интересное.
И Кэтрин не раз обращала внимание на тридцатилетнего механика, который занимался только старыми автомобилями.
Высокий крепкий блондин был, судя по всему, начальником и над остальными механиками, но в основном приводил в порядок машины, которые стояли под навесом. По утрам она иногда заходила в кафетерий неподалеку и пила слабый и совершенно невкусный кофе, лишь бы полюбоваться красивым механиком и его столь же красивой работой.
И сегодняшнее утро не стало исключением.
Сейчас, когда она возвращалась после работы, блондин все еще копался в моторе черного «роллс-ройса». Кэтрин остановилась и засмотрелась. Какие у него руки! Какие бицепсы! Футболка подчеркивала напряженный торс, выпуклые мышцы груди и живота.
Механик еще раз что-то подтянул ключом, и вдруг нечто неопознанное просвистело около самой головы Кэтрин.
— Эй, берегитесь! — Красавец блондин бежал к ней, на ходу вытирая руки. Вблизи он показался Кэтрин еще великолепнее, чем издалека. Все в нем будто говорило: я — настоящий мужчина.
Что подразумевало продолжение: и мне нужна настоящая женщина. Лицо было красивым, под стать фигуре, а зеленые глаза смотрели на нее с искренним беспокойством. — Вы не пострадали?
Простите, но вам не стоило бы ходить так близко к навесу. Хотя это исключительно моя вина. Я слишком сильно затянул, вот болт и сорвался.
Кэтрин только молча кивнула. Она не знала, что сказать. Но в этом и не было никакой необходимости. Потому что механик, убедившись, что она не пострадала, подобрал отлетевшую железку и замер, удивленно глядя на Кэтрин. И она поняла, что он ждет, когда она отойдет, чтобы продолжить работу.
Вот тебе и разговоры о женственных флюидах. Она работает с мужчинами целыми днями и до сих пор даже не знает, как начать легкую, ни к чему не обязывающую беседу. И неважно, что он не ее типа. Совершенно очевидно, что его бьющая через край мужественность полностью лишила ее дара речи. Да, пора что-то с собой делать. Ей определенно нужна помощь.
Кэтрин втянула голову в плечи, спряталась в свою объемистую ветровку, быстро перешла на противоположную сторону улицы и сделала вид, что читает объявление. Но на самом деле ее интересовало вовсе не объявление она разглядывала в окне отражение красавца механика.
Да, серьезный мужчина, настоящий мужчина.
И он не обратил на нее ни малейшего внимания…
Но, с другой стороны, такие парни никогда не обращали на нее внимания. Да и ее не интересовали. Кэтрин раньше в основном посматривала на интеллектуалов, предпочитая мозги мускулатуре.
— Ну что, милая, надумали? — раздался у нее над ухом приветливый голос.
Кэтрин вздрогнула, подняла глаза и увидела мадам Зельду.
— Ммм.., я.., я только… — невыразительно забубнила она, отступила на шаг и замолчала.
Постой-ка, сказала она себе, я же только что упивалась жалостью к себе из-за того, что Бобби Мастерсон не считает меня способной быть чьей-то подружкой, а красавец механик даже не удостоил второго взгляда. Чего же я жду? Я же жажду изменить это положение! Вот и возможность. Я хочу заиметь друга, настоящего друга-мужчину с самыми серьезными намерениями. А как можно сделать это, если каждый вечер спешишь на электричку? И каждое утро, вместо того чтобы уделить внимание своей внешности, снова мчишься к той же электричке, только в сторону Лондона? Убивая три часа в день на дорогу, невозможно найти не то что, скажем прямо, жениха, но даже приятеля-любовника… И главное, ее финансовое положение позволяет снять квартиру без всякого напряжения.
Ну, давай же, Кэтрин Иствуд, решайся! И в этот момент она услышала звук захлопнувшегося капота. Да, а в качестве приза за свою смелость ты получишь возможность каждое утро любоваться красавцем, когда он приезжает на работу.
Молодая женщина решительно повернулась к терпеливой пожилой леди и сказала:
— Да, мадам Зельда, благодарю вас, я с удовольствием поселюсь в этом доме. Это, насколько она помнит, был первый в ее жизни поступок, совершенный под влиянием минуты.
— Прекрасно, милая, — с энтузиазмом воскликнула мадам Зельда. Признаюсь, ко мне обращались еще две девушки, но я попросила их зайти за ответом на следующей неделе. Почему-то вы понравились мне больше всех, и я надеялась именно на вас. Когда вы хотите подписать договор и занять квартиру?
— Гмм… — Кэтрин задумалась. Занять квартиру? А как же… Стоп! Перестань сейчас же, одернула она себя. — Вам будет удобно, если зайду завтра утром? По пути на работу? Тогда я уже решу, когда перееду, и договор подпишем, ладно?
— Отлично, мадемуазель, договорились. Значит, до завтра. — Мадам Зельда улыбнулась и вошла в дом, а Кэтрин, потрясенная собственной смелостью, собралась продолжить путь вверх по Вестернбридж, к вокзалу, электричке, дому…
И тут услышала пронзительный свист со стороны мастерской. Она как-то сразу поняла, что свист необычный, не такой, какой механики издают, чтобы привлечь внимание коллеги и что-то спросить. Кэтрин подняла голову и увидела трех молодых девушек в мини-юбках, спешащих куда-то по противоположной стороне улицы. Их светлые волосы развевались на ветру, каблучки постукивали по асфальту, а вслед им несся восхищенный свист бездельников-механиков. Слава Богу, хоть красавца блондина среди них не было…
Кэтрин вдруг осознала, что никто и никогда, ни разу в жизни не свистел ей вслед. Не то чтобы ей хотелось услышать этот мужской призывный сигнал от автомехаников, нет, конечно нет. И все же.., все же.., ни разу в жизни…
— Эй, парни, хватит глазеть! — раздался голос блондина. — Ну-ка, возвращайтесь на места и приводите все в порядок. Заканчивайте на сегодня!
Кэтрин вздохнула. Как он хорош, этот парень! Какая фигура, какие мускулы… Да, если бы ей и захотелось когда-нибудь услышать такое примитивное признание своих достоинств, то пусть лучше это исходило бы от него, а не от парней из мастерской.
А он даже не взглянул на нее второй раз…
Пора идти, а то она пропустит свою электричку. Но что-то держало ее на месте, что-то тянуло к этому великолепному образчику мужской силы и привлекательности. Что же надо сделать, чтоб такой обратил на нее свое мужественное внимание?
Ну да, да, она знает. Бобби говорил, надо испускать женственные флюиды.
Кэтрин услышала пронзительный металлический визг и подняла глаза. Блондин включил электрическую шлифовальную машину и начал выравнивать заднее крыло «роллс-ройса». На нем были большие защитные очки, но Кэтрин почти видела, как сосредоточенно он смотрит на крыло. Почти как она сама на колонки цифр, занимаясь проверкой… Хотя, конечно, случись ей нажать не на ту клавишу калькулятора, она не рисковала бы потерять палец.
Мужчина, с головой ушедший в работу, всегда потрясающе красив. А этот особенно. И возможность видеть его за работой, безусловно, стоит того, чтобы снять эту квартиру. Даже если бы у нее не было других причин…
И внезапно, зная, что он не может услышать, Кэтрин закричала:
— Ты красавец! Потрясающий красавец! Я сняла квартиру в доме напротив. Что скажешь на это?
Визг шлифовальной машины постепенно затих, и блондин принялся полировать тряпкой то место, над которым трудился. На губах его играла довольная улыбка.
Больше всего в жизни Джек Брэннер любил машины, старые машины. Он занимался ремонтом и восстановлением тех, от которых отказались все, часто включая самих владельцев. И делал это превосходно. Лучше любого другого. Но поскольку никогда не брал за свою работу того, что заслуживал, к нему обращались многие.
Джек любил свою мастерскую на Вестернбридж, любил навес, где мог работать он и только он, оставляя остальные помещения другим механикам. Может, это и не очень практично, но зато приносит ему колоссальное удовлетворение. А практичность он оставил старшим брату и сестре, управляющими «Авто-Брэннером» — их семейным бизнесом. Он достаточно времени провел в офисе, думая, что менеджмент — дело важное и требует его пристального внимания.
Но полгода в душном кабинете с телефоном и бумагами едва не довели Джека до нервного срыва. Нет, его дело — машины, машины и еще раз машины. Он должен делать то, что умеет делать хорошо, то, что действительно любит. Сэм и Марта прекрасно справляются и без него, требуя от него только
