— Оптимист, как я погляжу, — сплюнув на землю, сказал он с улыбкой. — Даже мировую войну, мать ее так, можно остановить. Это вам не проблема? Только надо понять. Почувствовать суть.
Андрей с нескрываемым раздражением посмотрел на собеседника.
— Я и без вас знаю. Где искать ее, а? Где эта чертова суть? У вас ее нет? Может она за скамейкой? — Андрей перегнулся через спинку и яростно начал руками разбрасывать разноцветные листья.
Старый человек с тяжелым вздохом поднялся на ноги.
— Молод ты ещё, пацан. Ой как молод.
Произнеся эти слова, он шаркающей походкой отправился прочь. Через несколько шагов, не поворачиваясь, добавил:
— В себе поищи.
Платформа хронолифта медленно исчезала в сполохах фиолетового пламени. Марис и Светлана стояли возле перил, и провожали ее мрачными взглядами.
— Как же мы сразу не догадались, — дрожащим голосом проговорила женщина.— Бункер нас не просто так определил из миллиардов живущих на Земле людей. Боже, Марис, как же мне страшно. Теперь нам остается только выбрать...
— Андрей уже сделал свой выбор, — тихо произнес Марис. — Он родится мертвым. Я тоже сделал. Я следующий.
Я хочу быть белым снегом
Тусклое зимнее солнце уже клонилось к закату, когда на опушке скованного лютыми морозам леса появились две человеческие фигуры. Одна явно принадлежала ребенку лет шести, другая же являла собой древнего старика, возраст которого не взялся бы определить даже он сам.
Они не спеша шли по глубокому снегу на коротких широких лыжах, и из-под шарфов, укутывающих лица, вырывались облачка пара. В теплых овечьих тулупах было не холодно, скорее наоборот, а вот нос и щеки без шарфа могли превратиться в лед.
У старика за спиной висел видавший виды арбалет, колчан со стрелами и небольшой топорик в кожаном чехле. Мальчик же нес в руках тушку крупного белого зайца.
— Мороз-то крепчает, Павлуша. Как бы засветло до дома добраться, — переводя дух, проговорил старик.
— Дойдем, деда. Тут недалеко осталось. А ежели через овраг...
Старик резко замер и с укоризной посмотрел на мальца.
— Я тебя просил не вспоминать про овраг, — погрозил он пальцем. — Гиблое там место. Пойдешь — назад не вернешься.
— Но как же звери и птицы, деда? — не унимался мальчик. — В лютые морозы они все к оврагу тянутся.
— Так ведь они не люди. Они другие. Нам туда путь закрыт. Ясно?
— Но деда...
— Забудь.
Дальше они шли молча. Когда солнце уже наполовину скрылось за кромкой леса, раскрасив небо багровым пламенем, из-за ледяного холма показался край крыши почти целиком засыпанного снегом добротного рубленого дома. Если кто не знает, что здесь есть жилье, то во век не найдет.
Старик еще помнил те далекие времена, когда было тепло, все вокруг зеленело, и воздух благоухал ароматами цветов и деревьев. Особенно после грозы. И его дом стоял на небольшом острове посреди лесного озера. Один на несколько сотен километров. Вокруг девственная природа, тишина да покой. К ночи над водой поднимался густой туман, и тишину лишь изредка нарушали всплески проголодавшейся рыбы. Тогда старик выходил на крыльцо, садился на ступени и слушал только одному ему известные голоса...
Теперь все это осталось только в зыбкой старческой памяти. Остались и воспоминания, как пришла Вечная зима. Просто однажды не наступила долгожданная весна, а за ней теплое солнечное лето... Значит, на то воля Великого. А он, старик, примет это, как очередное испытание на закате своей жизни, и, не смотря ни на что, исполнит свой последний долг.
Остановившись в нескольких шагах от входа в избу, старик с мальчиком сняли лыжи.
— Ну что, Павлуша, сейчас растопим печь, согреемся, приготовим похлебку.
Старик с силой дернул примерзшую дверь. Та даже не шелохнулась. Дернул еще раз — ноль эффекта. Он тяжело вздохнул и обернулся к мальчику.
— Деда, что мы теперь будем делать? — всхлипнул тот.
Неожиданно старик насторожился. Боковым зрением заметил две неясные тени, еле различимые в последних лучах заходящего солнца. Незваные гости бесшумно приближались, отрезая старому да малому путь к бегству.
— Стой, не двигайся, Павлуша. Только не шевелись. У нас появились дополнительные хлопоты.
Инстинкт опытного охотника помог старику определить опасность вовремя. Он узнал, вернее почувствовал, двух Волков. Это были не те волки, которых люди привыкли издревле видеть, а их потомки, коих до неузнаваемости выродила Вечная зима. Мальчик стоял к ним спиной и поэтому не мог разглядеть два ужасных горбатых силуэта, медленно приближавшихся сзади. Огромные, словно тигры, твари истекали вязкой слюной. Глаза горели адским огнем. Он их не видел, но слышал хриплое дыхание, дыхание смерти. Ноги мальчика вмиг ослабли, колени затряслись, а на спине выступил холодный пот. Старик, стоявший спиной к двери неподвижно, наблюдал за Волками.
— Павлуша. Только не паникуй. По моему сигналу сразу падай. Понял? — прошептал он.
Мальчик кивнул.
И тут твари прыгнули.
— Ложись! — крикнул старик, одной рукой толкая мальца в снег, а второй одновременно кидая острый топор. Волк, который метил на мальчишку, не встретив своей жертвы, по инерции пролетел пару метров и так и остался лежать, забрызгивая все вокруг кровью. Его голова валялась в стороне. Другой Волк оказался более везучим. Или же просто умнее. Видя, что несется на длинный острый кол, откуда ни возьмись появившийся у старого человека в руках, он перевернулся в воздухе и со всего маху влетел в стену избы. За что был сию минуту похоронен под неимоверным сугробом, осыпавшимся с крыши.
Старик в сердцах плюнул в ту сторону и помог мальчику встать.
— Не ушибся? — спросил он.
Тот молча помотал головой. Видно, не прошел еще шок.
— Да-а, на засаду мы с тобой нарвались, Павлуша. Нас ждали, выродки. А ведь они совсем не глупые, — старик присел возле двери и что-то принялся разглядывать. — Не один зверь не додумается нарочно помочиться на порог. Ишь, все льдом поросло.
— Они похожи на нас, Деда, — проговорил мальчик дрожащим голосом. — Поэтому они тоже не могут уйти в овраг?
— Может быть и так, — вздохнул старик. Он взял кол и стал сдалбливать лед, мешавший им войти в избу.
То, что произошло в следующее мгновение, мальчик не смог бы забыть никогда. Снежный сугроб, который засыпал Волка, неожиданно взорвался, словно вулкан. Черная тень метнулась в воздух, и страшное чудовище оказалось в каких-то двух шагах от людей. Волк стоял неподвижно. На несколько секунд его глаза встретились с их глазами. Никакой ярости, никакой жажды крови, присущих раненому зверю во взгляде не было. Только отчаяние. Целый океан отчаяния.
Старик и мальчик еще некоторое время стояли и смотрели вслед растворяющемуся в сумерках огромному Волку, бережно уносящему в зубах тело своего сородича.
Ночью Павлик так и не уснул. Едва он закрывал глаза, ему тут же начинали видеться страшные оскаленные морды, кружащиеся во мраке полусна дьявольским хороводом. Светящиеся рубиновые глаза то приближались, делаясь огромными огненными звездами, то уносились вдаль, сверкая где-то у самого
