Стихи

Порой крестясь, порой неистово ругаясь.

Перевод Е. Полонской

Хлебопечение

Служанки белый хлеб готовят к воскресенью,
Все лучшее у них — мука и молоко…
Их локти голые в стремительном движенье,
И каплет пот в квашню — работать нелегко.

От спешки их тела как будто бы дымятся,
Вздымается волной в тугом корсаже грудь…
И теста рыхлый ком их кулаки стремятся
В упругие, как грудь, шары хлебов свернуть.

В пекарне углей блеск, багровый и угарный…
Служанки, на доске шары сложив попарно,
Швыряют в пасть печей плоть мягкую хлебов.

А языки огня, стараясь ввысь пробиться,
Как свора страшная огромных рыжих псов,
Рычат и рвутся к ним, чтоб в щеки злобно впиться.

Перевод Б. Томашевского

Шпалеры

Во всю длину шпалер тянулся веток ряд.
На них зажглись плодов пунцовые уборы,
Подобные шарам, что в сумерки манят
На сельских ярмарках завистливые взоры.

И двадцать долгих лет, хотя стегал их град,
Хотя мороз кусал в предутреннюю пору,
Цепляясь что есть сил за выступы оград,
Они вздымались вверх, все выше, выше в гору.

Теперь их пышный рост всю стену обволок.
Свисают с выступов и яблоки и груши,
Блестя округлостью румяных сочных щек.

Пускает ствол смолу из трещинок-отдушин,
А корни жадные поит внизу ручей,
И листья — как гурьба веселых снегирей.

Перевод Е. Полонской

Крестьяне

Работники (их Грез[4] так приторно умел
Разнежить, краскою своей воздушной тронув
В опрятности одежд и в розовости тел,
Что, кажется, они средь сахарных салонов
Начнут сейчас шептать заученную лесть) —
Вот они, грязные и грубые, как есть.

Они разделены по деревням; крестьянин
Соседнего села — и тот для них чужой;
Он должен быть гоним, обманут, оболванен,
Обобран: он им враг всегдашний, роковой.
Отечество? О нет! То выдумка пустая!
Оно берет у них в солдаты сыновей,
Оно для них совсем не та земля родная,
Что их труду дарит плод глубины своей.
Отечество! Оно неведомо равнинам.
Порой там думают о строгом короле,
Что в золото одет, как Шарлемань[5], и в длинном
Плаще своем сидит с короной на челе;
Порой — о пышности мечей, щитов с гербами,
Висящих по стенам в разубранных дворцах,
Хранимых стражею, чьи сабли — с темляками…

Вот все, что ведомо о власти там, в полях,
Что притупленный ум крестьян постигнуть в силах.
Они бы в сапогах сквозь долг, свободу, честь