Вот этот тип меня… употребил!! С цинизмом, у центрального причала!!! О, как я отбивалась, как кричала… Молила отпустить меня домой… БАРИН (грубо прерывает Надежду)
Мычала, как на ярмарке немой! Не больно крикнешь с хуем-то во рту… (Картавому)
Чтоб я ебал замужнюю в порту??! Всё врет, ей богу, старая корова!!! Даю своё купеческое слово… КАРТАВЫЙ (охуевая)
Ку-пец???? Ха-ха! Вот это пово’от!! (Надежде, ехидно)
Ты что ж, бе’ёшь у всех п’ослоек в ’от?!? Гнушаясь п’олета’ского конца, Ты, мым’а, отсосала у купца?!? Разговор внезапно прерывает Степан.
СТЕПАН
Постой-постой… Ульянов тебя звать? КАРТАВЫЙ
Я поп’ошу, това’ищ, не вст’евать! А’хивоп’ос ’ешаем! А’хиважный!! Не до знакомства! СТЕПАН (медленно выходит из толпы, улыбаясь)
Эк-кий ты отважный… А в молодости, пидором пассивным, Ты вроде не казался агрессивным… Все замирают с раскрытыми ртами. Степан поворачивается к толпе.
Мы жили по соседству с ним когда-то… Вы про него послушайте, ребята: С Арманд Инессой, старою еврейкой Руководил он вроде как ячейкой: Зайдут «партейцы» в кожаных штанишках, Сначала чай, беседуют о книжках, А как стемнеет — сразу безобразье!! Бельё своё нацепит пидоразье, У всех сосёт, и просит сам об этом: «Хочу ещё! Ещё давай минета!», А на десерт, как водится, анал: Подложат для удобства «Капитал» Ему под половинки потной сраки, Намажут маслом пухлые кабaки, Да прут его, педрилу, без гандонов… Уснуть никто не мог от этих стонов! Его ещё лечили три недели… Весь околоток знал об этом деле. БАРИН (облегчённо)
Так вот оно какая, значит, штука! Давайте разберёмся, ну-ка, ну-ка… НАДЕЖДА (Картавому, решительно делая шаг вперёд)
Я от тебя и так уже блевала, И в общем-то давно подозревала… И сей же час, на этом самом месте, Простой и справедливой жажду мести!
