Бесконечные травяные джунгли оглашались воплями, гудением и стрекотом представителей насекомого мира. Потому Тим не сразу выделил этот низкий звук среди беспокойной луговой какофонии. И только когда он увидел плывущую вниз створку подземного гаража, живописно разрисованную нитрокраской из баллончика, слух уловил рассерженное «ур-ур-ур-ур»… Впереди показалось рваное сизое облачко выхлопного газа.
Мотоциклисты в черных блестящих шлемах и черных куртках (как они только таскают их на себе в такую жару?) показались Тимофею до странности похожими на каких-то жесткокрылых членистоногих. Так легко было представить, что под куртками на спине у них спрятаны яркие крылышки, а в шлемах томятся без дела острые, страшные челюсти…
Стрекот стих. Мотоциклисты развернулись рядом с Серегой и остановились. Они сняли шлемы, обнажив на удивление маленькие, словно у богомолов, стриженые головы. Серега снова первый протянул им руку… Но не для приветствия, как оказалось. Теперь Тим видел, что в руке у него были узкие зеленоватые полоски бумаги.
Деньги.
Доллары.
Тим приподнялся. Ему вдруг показалось, что один из мотоциклистов смотрит, в его сторону. И даже головой зачем-то кивнул. Неужели вправду заметили?.. Тим снова спрятался в траве.
— Ладно ваньку валять. Вставай.
Чья-то рука схватила Тимофея за шею, не давая повернуть голову назад. В затылке вспыхнула острая как бритва боль. Тим ожесточенно мотнул головой и стремительно перевернулся на спину.
Его встретило дружное ржание.
— Поднимайся, поднимайся, следопыт, — улыбаясь во весь рот, сказал Пачка. Чтобы стало понятнее, он небрежно пнул Тима ногой в бок. — Помнишь, о чем тебя предупреждали?
Как же, забудешь тут… Тим попробовал, не вставая, лягнуть его ногой, но Пачка на этот раз оказался да высоте. Он перехватил ногу и вывернул ее назад. Тимофей с криком крутнулся на траве.
— Будешь рыпаться — к мотоциклу привяжем, — сказал Пачка.
В тот же миг на Тима набросились человека четыре из каюк-компании, связали ему руки крепкой бечевой и заставили подняться.
— А теперь — вперед…
Ни мотоциклистов, ни Сереги уже видно не было. Тим сплюнул себе под ноги.
— Я не по форме одет, — зло прищурившись, сказал он. — Белые тапки забыл прихватить.
— Обеспечим, — успокоил его Пачка. — А пока что — шагай.
— Куда?
— Вперед.
Пачка показал на «Дом Ашеров». В руках у него оказался длинный конец бечевы, которой был связан Тим. Пачка с видимым удовольствием намотал ее на кулак и, выкрикнув: «Но-о-о! Пшел!..», толкнул пленника в плечо. Тимофей попробовал сопротивляться, но после нескольких жестоких зуботычин был вынужден повиноваться.
У самых ворот железной ограды Пачка вдруг подсек Тимофею ноги, отчего тот сразу потерял равновесие и полетел головой вперед. «Каюк», — только и успел подумать Тим. Он невольно зажмурился. Руки его были связаны, и ничем не защищенная голова вот-вот должна была врезаться в решетку… Неожиданно раздалось тихое гудение, и металлическая дверь резко отъехала в сторону.
Тим грохнулся на песчаную дорожку под дикий гогот всей каюк-компании. Пачка тоненько всхлипывал от смеха, собственное остроумие привело его в полный восторг.
«Дверь на фотоэлементах… Видно, они с каждым новичком разыгрывают эту глупую шутку».
Бечевка натянулась, не давая Тимофею разлеживаться.
— Шне-ель, шне-ель… — сдувая пот с верхней губы, понукал Пачка.
Они прошли через жидковатый, видимо, недавно посаженный парк: несколько рядов саженцев ясеней, кленов и пихт, образующих какой-то сложный геометрический рисунок. Неприжившиеся саженцы почернели, испепеленные безжалостным солнцем. Дубовая входная дверь выглядела вполне традиционно — на ней даже висело массивное бронзовое кольцо, однако она тоже с гудением отъехала в сторону, когда Пачка приблизился к ней.
— Смотри, Квашеный, кого мы привели!..
Тим увидел знакомую физиономию. Квашеный сидел в глубоком кресле у окна, увлеченно дымя сигаретой. Рядом с ним устроился коренастый паренек с перешибленным носом, как у Майка Тайсона. Вся стеклянная полукруглая прихожая, напоминающая капитанскую рубку космического корабля, была наполнена клубами вонючего дыма.
— Мы тебя видели, когда ты еще из автобуса выходил, дурилка картонный, — небрежно бросил Квашеный Тимофею.
В руках у него был мощный армейский бинокль.
— Стол накрыть, надеюсь, успели? — хладнокровно поинтересовался Тим.
— С тебя и стула хватит, мальчик мой, — в тон ему ответил Квашеный. — Электрического.
Затем был глухой коридор с зеркальным потолком, в котором Тим, подняв голову, увидел свое хмурое, настороженное лицо. Они пересекли огромный зал, посередине которого был установлен круглый стол размером с танцевальную площадку. «Артур и рыцари Круглого стола…» — вспомнилось Тимофею. Пол был похож на каменный, однако то была лишь искусная синтетическая имитация: шаги практически не были слышны.
Неожиданно дверь напротив ушла куда-то вверх, и в зал, отчаянно фырча, въехал оранжевый «судзуки» — джип-коротышка. За рулем машины, выставив худые колени, сидел парень в линялой ковбойке и с длинной дымящейся сигарой в зубах. Его остриженную под «ноль» голову украшала пестрая тюбетейка; лицо было очень бледным (даже зеленоватым, как у Аллы Рассолько в разгар учебного года), правильным, может, даже красивым — какая-нибудь девчонка, наверное, решила бы так.
Парень объехал стол кругом и притормозил, не доехав до Тима и Пачки несколько метров. Он долго рассматривал Тимофея, ожесточенно перекатывая сигару из одного угла рта в другой.
— Ну? — произнес он наконец низким хрипловатым голосом и выплюнул окурок на пол.
— Ага, — торопливо кивнул несколько опешивший Пачка и сильно дернул конец бечевы, предлагая Тиму подойти поближе. — Вот, привел.
— А чего он такой худой? — поинтересовался парень.
— Да черт его знает. — Пачка выдавил из себя булькающий нервный смешок. — Трудное детство.
— Развяжи его.
Пачка засуетился возле Тима, распутывая бечеву; он пыхтел и шепотом чертыхался. Наконец руки оказались свободными, и Тимофей невольным жестом, — видно, подсмотренным в боевиках, — потер запястья.
— Тебя как зовут? — спросил бледный парень.
— Лайма Вайкуле, — хмуро ответил Тим.
— Я его убью, а? — вызвался Пачка.
— Остынь, — поморщился бледный и снова повернулся к Тиму. — Тебя зовут Тимофей, — ровным голосом сказал он. — И фамилия твоя Медведев. И еще ты сопляк. И задохлик. И кусок собачьего навоза… А еще ты нарушил государственную границу, — добавил бледный после небольшой паузы. — И будешь серьезно наказан.
Он подпер рукой голову и уставился на Тима.
— А ты — цыплячья задница, — ответил ему Тимофей. — Где Серега?
— Ты его еще увидишь, — почему-то усмехнулся парень. — Так я опять насчет наказания, если позволишь. Предлагаю на выбор: или публичная ампутация зуба, или… — Тут его губы снова дернулись в странной усмешке. —Или ты сыграешь с нами в игру.
— Какую игру? — насторожился Тимофей.
— Игра называется «Закачаешься», — встрял неугомонный Пачка. — За уши не оттянешь.
Бледный сделал какой-то знак рукой, и один из сопровождавших Тима мальчишек куда-то исчез. Спустя минуту он появился, толкая перед собой зубоврачебное кресло. К спинке и ручкам были приделаны прочные
