просится в дело... Проснись.
– Чего там?
– Дуруют... Побили кормщика Гуртового, соли просят и хлеба... Уговариваются прорубить днище да затопить твою каторгу.
Ярмак откинул меховое одеяло и сел.
– Кто?
– Яшка Брень, Забалуй, Угрюм, Игренька, Полухан, Мишка Козел и другие...
– Опять Полухан? Опять Игренька? Ну ж погодите, сучьи дети, я вам посбиваю рога! – Ярмак раскурил трубку и внимательно осмотрел пистоли, кои даже во время сна были у него засунуты за пояс. – Чего они хотят?
– Хвастают всяким лихим, злым умышлением, похваляются малыми шайками розно брести... Иные изнемогли, иные собрали богатство немалое... Атаманы куреней меж собой перелаялись: Иван Кольцо Мещеряку ус с корнем выдрал, Брязга Пану ножом руку распластал, Мамыка, ухватя весельце, громит всех подряд... Такая заварилась замятия! Ты бы вышел, атаман...
– Иду.
Ветер хлопал полотняной полою шатра, висели нити дождя, глухо шумела тайга.
Вокруг дымных костров стояли и сидели, кутаясь в рубища. Ярмак, держась тени, шел по стану и слушал ругню...
– Пируют атаманы нашей кровью.
– Зарез, браты... Воды много, хлеба нет, – без смерти смерть...
– Провались она пропадом, эта самая
