пыталась поддержать дочь.
— Мама, он освободил меня от моего слова, сказал, что нам нужно расстаться! — Катя готова была расплакаться.
— Нужно все выяснить, Катя.
— Да что выяснять? Он просто передумал на мне жениться! Все меня бросают. Леша, теперь Костя… Что со мной не так, мама? Я просто хочу быть счастливой. Почему мне так не везет?
— Катюша, сейчас не время жалеть себя. Если по-прежнему хочешь за Костю замуж, немедленно беги в милицию, все узнай! Не воспринимай его слова всерьез. Костя сейчас в состоянии аффекта. Он же арестован!
— Но я не смогу ему ничем помочь, — растерянно говорила Катя.
— Для Кости сейчас главное — твоя поддержка. Просто будь рядом с ним.
— Ты уверена, что я должна поступить именно так?
— Да, Катя, ты должна пойти к Косте.
— Ты полагаешь, он ждет меня? — засомневалась Катя.
— Поверь мне! Беги в милицию, проси свидания, говори, что будешь его ждать, когда бы он ни вернулся! — настаивала мать.
— Наверное, ты права… Но ведь мне придется ждать его несколько лет…
— Придется… Зато, когда Костя освободится, он будет носить тебя на руках. Он никогда не забудет, как ты поддержала его в трудную минуту.
— Знаешь, мама, если честно, как только я узнала, что Костю арестовали, я поняла, насколько Яне его жалко.
— Жалеешь — значит, любишь. И значит, я вдвойне права.
— Меня никто так не любил, как он. Я вспоминаю… И понимаю, что он никогда не хотел от меня отказаться.
— Я тоже так думаю, дочка.
— Он всегда хотел быть рядом со мной. Всегда хотел сделать мне что-то приятное…
— Он любил тебя много лет. Это вне всяких сомнений.
— Да. Я поняла. Я должна быть рядом с ним!
Для Кости действительно сейчас была важна поддержка, и не только Катина.
Самойлов, поговорив с Ириной, позвонил Полине, чтобы все-таки рассказать о Костином аресте. Дальше скрывать это от матери было невозможно. Полина в это время уже присоединилась к веселой компании на кухне у Зинаиды и была в хорошем настроении.
— Слушаю тебя, Борис, — ответила она. посмотрев на номер мобильника.
— Полина, у меня плохие новости.
— Что случилось?
— Не хотел тебе говорить, думал, обойдется. Но, похоже, все плохо: Костю арестовали. Я в милиции. Приезжай.
Полина сразу стала серьезной.
— Мама, что? — спросил Алеша, поняв, что это не случайный звонок.
— Надо ехать в милицию. Костя арестован.
— Едем! Маша, я позвоню, как только что-то выясню, — подскочил Алеша.
— Леша, я с тобой! — попросилась Маша, потому что ей не хотелось отпускать его ни на минуту.
— Останься, внучка, — посоветовала Зинаида. — Им лучше одним поехать.
Маша неохотно согласилась.
Оставшись втроем, Маша, Сан Саныч и Зинаида стали обсуждать случившееся.
— Что натворил Костя? За что его могли арестовать? — задумалась Маша.
— Его-то уж точно есть за что. Не ломай голову, Маша, Леша все узнает, — посоветовал Сан Саныч.
Зинаида же думала совсем о другом:
— Машенька, я так рада, что у вас с Лешей все сложилось! Хотя признаюсь: я так не хотела этого, так боялась предсказания цыганки.
— Теперь ты согласна, что все это — суеверия? — улыбнулась Маша.
— Не знаю… Ты, слава Богу, жива и здорова, хоть полюбила Лешу и всю душу ему отдавала. Но способности свои ты все же потеряла.
— Бабушка, эти способности как пришли ко мне неизвестно откуда, так и ушли неизвестно куда. Я смогу прожить и без них, — заверила Зинаиду Маша.
— Может, это плата за счастье с Лешей? — спросила Зинаида.
— Если так, за счастье с Лешей я готова заплатить всем, — призналась Маша.
— Девочки мои, хватит об этом. Время жертв и расплат закончилось. Теперь впереди — только светлое будущее, — Сан Саныч подошел к Зинаиде, обнял ее. — А если молодых ждет светлое будущее, то и нам с тобой, Зина, его просто не избежать.
Пока Полина с сыном и Буравиным ехали в милицию, Ирина давала показания по делу о похищении Алеши.
— И что вы хотели сообщить по поводу похищения Алексея Самойлова? Какое вообще вы имеете отношение к этому? — спросил следователь.
— Самое прямое. Потому и хочу дать показания. Похищение заказал мой покойный муж, Яков Гнатюк.
— Зачем ему это было нужно? — удивился. следователь.
— Чтобы узнать, где находятся пропавшие бриллианты, — объяснила Ирина. — Яков передал их смотрителю маяка для вывоза контрабандой. А смотритель их не уберег.
— А Леша здесь при чем?
— Яков решил, что он мог их забрать, когда упал с корабля. Помните? Леша находился в воде некоторое время. Как раз рядом с тем местом, где были спрятаны бриллианты.
— И ваш муж решил, что за это время Леша мог их найти и украсть? — предположил следователь.
— Да. И он дал задание смотрителю похитить Лешу и пытать, пока тот не скажет, куда дел камни…
— Но почему вы столько времени молчали, что ваш муж заказал похитить Алексея?
— Яков во всем признался только перед смертью. А потом… Леша к тому моменту нашелся, и я подумала: зачем ворошить былое, тревожить память умершего? Все и так встало на свои места.
— А сейчас? Почему вы решили все же сказать правду?
— Я узнала, что сейчас может пострадать невиновный человек, второй мой племянник, Костик.
— Только что на свидании с вами был Самойлов-старший. Это он попросил выгородить сына? — подозрительно спросил следователь.
— Нет. Я сама решила признаться. И клянусь, говорю чистую правду.
Лева пришел к своей бывшей жене. Римма его ждала, поскольку он ее заранее предупредил.
— Что случилось, Левик? У тебя такой голос был, когда ты звонил. Будто тебя кто-то душил.
— Римма, все серьезно. Там такой шум из-за бриллиантов поднялся… Ту тетку, которая хотела их купить, в милицию забрали. А накануне вдруг помер ее муж. По-моему, как-то странно.
— Но не мы же его… — и Римма провела рукой по шее.
— Все равно ситуация, согласись, стремная.
— Ты чего боишься?
— Могут пойти круги! Большие, Римма. И мы с тобой можем в них попасть.
— И могут выйти на наш камешек? — предположила Римма.
— Могут. Но я придумал, как можно надежно его спрятать, — с этими словами Лева вынул из кармана футляр, достал из него кольцо и надел Римме на палец.
— Какое колечко. Такое красивое! — Римма восхищенно рассматривала кольцо.
— Главное — никто не догадается, что этот камушек — из тех самых бриллиантов, — заметил Лева.
— Никто! — подтвердила Римма.
— Оно так идет к твоим пальчикам… — Лева склонился и поцеловал Римме руку.
