Леву передернуло так, словно по нему прошел слабый электрический разряд.
— Я привык деньги зарабатывать иным способом. Бизнесом. И у меня, между прочим, свое дело неплохо получается.
— Меня не интересуют твои дела. Но раз уж ты заговорил про деньги, то я тоже скажу. В деньгах я тебя не обижу.
— С вашими… ресурсами я бы поискал более профессиональных людей, — прозрачно намекнул Лева.
— Тебе что, деньги не нужны? — спросил в упор смотритель.
— Этот вопрос я сочту за риторический.
— Ну вот. Начал говорить разумно. Итак, Лева, вознаграждение тебя ждет приличное. Можешь второй этаж к своему ресторану пристроить. Или подвал вырыть…
— Да я уж как-нибудь… без подвала.
— Это уж ты сам смотри. Главное, помни: сделаешь — буду благодарен. Не сделаешь — сам знаешь… читал…
— Да уж… Тогда уж и циферки… — в Леве заговорил бизнесмен. Он взял бумажку и что-то на ней написал. Смотритель заглянул в бумажку и кивнул:
— Легко.
— О, я, кажется, недооценил вас, Михаил Макарович, — расстроился Лева.
— Будет еще возможность оценить, — пообещал смотритель.
— Вы ведете себя, как персидский шейх, — усмехнулся Лева.
— Точно! И как шейх, могу казнить, а могу — миловать! — смотритель захохотал.
— И все-таки… — Лева замялся. — И все-таки, у меня есть хотя бы сутки на раздумье? Серьезный вопрос, я обязательно должен…
— Кажется, Левочка, ты так ничего и не понял… — вздохнул смотритель.
— Михаил Макарыч, я ценю ваше доверие… но мне нужно подумать. В конце концов, не каждый день мне ТАКОЕ предлагают…
— Думай — не думай, три рубля — не деньги. Ты должен понимать, что от таких предложений не отказываются, — голосом, не терпящим возражений, сказал смотритель.
— Да, конечно… но мне все-таки хотелось бы взять паузу до завтра.
— Ну что ж, хочешь помучиться лишние сутки — мучайся, — согласился смотритель.
— Ну, я пойду? — натянуто улыбнулся Лева.
— Сиди. У меня к тебе еще одно дело есть, — осадил его смотритель.
— Еще одно? — испуганно воскликнул Лева.
— Да. Ты знаешь, что мои сыновья погибли? Толик и Жора.
— Да, слышал.
— А я у них на могилках ни разу не был. Ты бы сходил, посмотрел, что и как…
— Хорошо, схожу. Они на новом кладбище похоронены?
— На нем. Говорят, с самого края лежат. Рядышком…
В это время дверь комнаты открылась и зашел охранник.
— Подследственный Родь, на выход.
Когда смотрителя увели, Лева обхватил голову руками и тоскливо сказал:
— Вот влип!
Смотритель же, вернувшись в камеру, стал бродить по ней, думая о своих сыновьях. Он вспомнил, как застал их в катакомбах, когда они искали его клад, как он разбил фонарик и оставил сыновей много часов бродить в темноте в поисках выхода.
Потом ему припомнился разговор с Толиком у сундука с сокровищами. Толик тогда напомнил, что в детстве мечтал о заводной машинке, но ему ее так и не купили. Неожиданно вспомнилось, как он сердился на сына: «Ромео недоделанный! Чтоб они все провалились, бабы эти! Тут когти рвать надо, того гляди менты нагрянут, а он пошел любовь крутить!»
Смотритель все ходил по камере, вглядываясь в серые стены, видя на них, как в замедленном кино, падающую с обрыва машину, которую вел Жора, грузовик, под колесами которого гибнет Толик. Потом он увидел Сан Саныча, который говорит ему: «Мишка… раз в жизни…» — и Машу, жалобно просящую: «Дядя Миша, вы меня выведете отсюда? Поможете? Поможете, да?»
Смотритель подошел к стене и ударил по ней кулаком.
— Ну подождите. Выйду отсюда — до всех доберусь! — грозно пообещал он кому-то невидимому.
Костя уже ушел из дома Буравиных, когда на улице его догнала Катя и сказала:
— Стой! Мы с тобой не договорили.
— А мне кажется, наоборот. Ты сказала совершенно четко: твоя семья — это мама. А я… Я тебя интересую во вторую очередь.
— И поэтому ты уходишь? — спросила Катя.
— Катя, извини, у меня настроение испортилось. — Костя был действительно расстроен.
— Ах так! Ну, тогда больше не приходи! — завелась Катя.
— Нет! Катя! Ты не так меня поняла, — испугался Костя.
— Ты что, капризничаешь? — поинтересовалась Катя.
— Я хочу привести мысли в порядок.
— Не думала, Костя, что ты будешь обижаться, как какая-то нервная барышня!
— Катя, я думал, что ты в меня веришь. Конечно, я буду стараться, буду работать, постараюсь обеспечить тебя… Но нельзя меня превращать в подкаблучника!
— Ах так! Постараюсь… буду… Это все неопределенно, Костя. Мне надо, чтобы ты уже в ближайшем будущем нашел деньги на свадьбу и решил, как ты будешь пополнять семейный бюджет. Иди, приводи свои мысли в порядок! — командным тоном сказала Катя.
Алеша шел к ЗАГСу счастливый и довольный. Он купил по дороге букет белых роз и спешил на встречу к Маше. К ЗАГСу он пришел раньше нее. Регистраторша его узнала:
— Здравствуйте, Алексей! Вы снова к нам?
— Да! Добрый день!
— Не ожидала вас здесь увидеть еще раз, — призналась регистраторша.
— Вот и напрасно. Я, как видите, пришел. Вот, жду невесту.
— Катю? — вспомнила регистраторша.
— Нет. Мою невесту зовут Маша.
В это время Маша зашла в ЗАГС и направилась к Алеше. Он поспешил навстречу:
— Как я рад тебя видеть! Я уже начал бояться, что ты не придешь!
— Ну что ты, я же обещала.
— Я тоже обещал поехать с тобой в институт, а теперь не могу этого сделать.
— Почему? Что же случилось, Леша?
— Понимаешь, отцу сейчас очень нужна моя помощь. У него трудный период в жизни. Я просто не смогу его оставить. Так что езжай без меня.
Маша минуту раздумывала, а потом решительно заявила:
— Нет! Без тебя я никуда не поеду!
— Машенька, я никогда себе не прощу, если из-за меня ты откажешься от своей мечты. Ты должна поехать!
— А я и не собираюсь ни от чего отказываться. Я обязательно буду учиться в институте. Не в этом году, так в следующем.
— Может, все-таки поедешь сейчас?
— Ни за что! Если рядом не будет тебя, мне никакой институт не нужен.
— Ну что, вы будете подавать заявление? — прервала их разговор регистраторша.
— Конечно, — подтвердил Алеша.
— Пойдемте, я выдам вам бланки. Алексей, вам же не надо объяснять, как заполнять заявление? Вы должны помнить…
Молодые стали заниматься бумагами. Алеша спросил:
