— Что же ты там подстроила?
— А, интересно? — Катя улыбнулась, понимая, что Ксюхе очень хочется услышать ее рассказ. — Хочешь узнать, что я сделала? Я не гордая, могу и рассказать. Слушай и учись, пока я жива.
К сожалению, иногда люди нуждаются в свидетелях своих побед. Желание покрасоваться перед публикой, пусть даже состоящей из одного зрителя, бывает неистребимым. Катя уступила этому своему желанию и в уме уже строила свой рассказ. Опьяненная своей победой, о которой сейчас можно было рассказать, она не заметила, как Ксюха включила кнопку прямого эфира.
Ксюха же, понимая, что сейчас все услышат этот рассказ, переспросила, внятно выговаривая все буквы, как профессиональный радиожурналист, вышедший в прямой эфир:
— Так ты говоришь, услышала мой рассказ по радио о том, что у Маши и Алеши важная встреча?
Катя заметила эту перемену:
— Ты так старательно каждую букву проговариваешь, будто на публику работаешь.
Но Ксюха понимала, что на этом заострять внимание не надо, и снова спросила:
— И ты решила им эту встречу испортить?
— Все началось с того, что моему жениху Косте стрельнуло в голову подружить меня с невестой своего брата — Машей, — начала Катя. — На мой взгляд, идея нелепая. Дружбы между нами не могло быть по определению.
В сотнях радиоприемников зазвучал ее уверенный голос.
— Почему ты так считаешь, Катя? — спросила Ксюха.
— Да потому что такие, как ты, Ксюха, и твоя Маша, — это люди не нашего круга, — высокомерно объяснила Катя.
— Это точно, — охотно согласилась Ксюха, желая «раскрутить» Катю. — И что же было дальше?
— Мне не нравится Маша, я этого не скрываю. — Продолжать? — уточнила Катя.
— Значит, идея подружить вас принадлежала Косте? — спросила Ксюха.
— Какая же ты, Ксюха, непонятливая, — фыркнула Катя, не понимая, что происходит, — все время переспрашиваешь.
— Я просто хотела уточнить. Для себя, — успокоила ее Ксюха.
— В общем, я уважаю Костю, поэтому согласилась встретиться с Машей за одним столом.
— Какая честь! — воскликнула Ксюха.
— Представь себе. Я даже подарок ей принесла, как это водится у приличных людей.
— Подарила, а потом пожалела? — предположила Ксюха.
— Вот еще, это этикет, воспитание, Ксюшенька. Будущие родственники дарят друг другу подарки. Конечно, наша Золушка из Кацапетовки может не знать таких тонкостей.
— Маша не из Кацапетовки, — напомнила Ксюха. — Она из того же города, что и ты, Катенька.
— Но как она вела себя в ресторане! — язвительно воскликнула Катя. — Она что, первый раз пришла в ресторан?
— Это не каждому по карману. У Маши нет богатых родителей, — напомнила Ксюха.
— Родители тут ни при чем, — отрезала Катя. — Она повела себя, как истеричка. Я понимаю, не умеешь пользоваться салфеткой — вытирайся рукавом, но так, чтоб никто не видел.
Ни Катя, ни Ксюха даже не подозревали, как стремительно растет слушающая их аудитория.
— Почему ты назвала Машу истеричкой? — спросила Ксюха.
— Она, как увидела мой подарок, заорала, выскочила вдруг на улицу, ей, видите ли, душно стало.
— А что ты ей подарила?
— Модные красные сапожки. Чего так нервничать… Я вызвалась ей помочь, предложила ей свою пудреницу, а она давай кричать и визжать, — Кате нравилось рисовать Машин портрет именно так.
— Ни с того ни с сего стала кричать? — удивилась Ксюха.
— Я же говорю, невоспитанная девочка. Мне стало обидно за Алешу.
— И ты решила спасти Алешу от Маши?
— Ну конечно, — подтвердила Катя. — Такой хороший, умный парень, а должен страдать из-за этой замарашки.
Ксюха с замиранием сердца подошла к главному вопросу:
— Может, наконец, расскажешь, как ты явилась в дом Алеши? И что ты там натворила?
Как раз в этот момент Буравин, ехавший вместе с Полиной в машине, включил радио, и они с удивлением услышали знакомый Катин голос:
— Что я натворила в доме Алеши? Не переживай, Ксюха. Я как раз подвожу к главному.
— Подводи, но побыстрей, если можно, — попросила Ксюха.
— Я узнала от тебя, что Алеша и Маша встречаются наедине, и у них намечается интим…
— Это же Катя! — воскликнул Буравин, резко затормозил, — и в его «Мерседес» врезались «Жигули».
— Боже мой! — воскликнула Полина.
А из радиоприемника продолжал звучать Катин голос:
— Маша эта тоже, такая вся из себя скромница, а тебе рассказала про свое свидание.
— Ничего странного, мы же с ней подруги, — сказала Ксюха.
— Ага, удивляюсь, что ей вся улица не махала вслед платочками, — недовольно заметила Катя.
— Тебя-то, Катя, насколько я знаю, туда не приглашали, — напомнила Ксюха, — чего ж ты пошла?..
— Я подумала, что было бы неплохо поздравить Алешу с начатом его новой личной жизни, — невинно сообщила Катя.
— Но зачем? Ты же собираешься замуж за его брата Костю?
— Все знают, что раньше у нас с Алешей были отношения. Да, мне он неинтересен как мужчина, но по- человечески мне стало за него обидно, — призналась Катя. — Как же он снизил уровень притязаний!
Ксюха продолжала играть свою роль.
— Ну конечно. Где Маша, а где ты, — заметила она.
— Совершенно верно, — не замечая подвоха, подтвердила Катя. — Чтоб после меня иметь дело с Машей! В голове не укладывается.
— Почему ты в тот день была не с Костей, а пошла к Алеше? — прокурорским тоном спросила Ксюха.
— К Косте я заходила, — объяснила она. — В аптеку. Пусть простит меня мой милый жених за то, что я позаимствовала у него успокоительные таблеточки.
— Зачем тебе успокоительные таблетки? — удивилась Ксюха.
— Думала, что выпью их на ночь, — объяснила Катя. — Я стала плохо спать. Но они мне пригодились гораздо раньше.
Тут Ксюха стала понимать, что Катя могла сделать.
— Неужели ты…
— Не перебивай, и все узнаешь, — назидательно сказала Катя. — И вот я пришла к Алеше, чтобы его подбодрить, сказать, раз выбрал Золушку, придется делать из нее принцессу самому.
Ксюха даже сама забыла о прямом эфире.
— Странно, что Алеша тебя не выгнал! — сказала она.
— Чего это он меня будет выгонять? — недоумевая спросила Катя. — Не посторонние мы люди. Даже выпили с ним на мировую.
— Разве Алеша пьет?
— Со мной выпил, — сообщила Катя. — Немного. Пару капель.
Ксюха даже задержала дыхание.
— Пару капель чего? — тихо спросила она. Множество людей замерли у радиоприемников, ожидая, что же скажет Катя. Сама же Катя спокойно выдержала паузу и сообщила:
— Пару капель вина, и еще пару таблеток. Надо же было парня успокоить…
На этой фразе следователь, который тоже внимательно слушал этот диалог, забеспокоился. Вообще-то давно подошло время для поздравления, но разговор был таким интересным, что не хотелось его прерывать.
