— Ну, в общем, да, жду. Кстати, Хелен, а ты с ним хоть раз за эту неделю разговаривала?
— Нет, но это дело обычное. Он же трудоголик, ты что, не знала? Дорвется до работы и света белого не видит.
— Значит, мне не стоит волноваться, что я не слышала его с прошлого четверга?
— Думаю, не стоит. Возможно, он сознательно избегает разговоров, хочет, чтобы ты спокойно все обдумала в одиночестве.
Кейт задумчиво посмотрела на Хелен. Джейсон поставил свою секретаршу и правую руку в известность о своем предложении, так что ее осведомленности она не удивлялась, но вот…
— Возможно, ты и права, но как быть с сообщениями, которые я ему оставляла?
— Меня это не удивляет. Думаю, он по уши увяз в своей конференции и даже не проверяет сообщения на автоответчике. Это его отвлекает.
— Да… наверное…
— Но я уверена, что он о тебе постоянно думает, Кейт! И мечтает надеть на твой пальчик хорошенькое колечко с бриллиантом. Чем скорее, тем лучше.
— Спасибо, Хелен.
Кейт улыбалась, но слова подруги жгли ее каленым железом.
Брюс был счастлив видеть Кейт в холле офиса. Ругал себя за это, потому что полагалось бы чувствовать себя ужасно, но все равно был счастлив. Нет, работой он дорожил по-прежнему, Джейсона опасался, но Кейт была так прелестна, а вчерашний вечер стал настолько незабываемым… Волны возбуждения прошли по всему телу Брюса, едва он вспомнил минувшую ночь.
За всю свою жизнь Брюс ни разу не состоял с женщинами в таких по-настоящему близких отношениях, как с Кейт. Его девушки были всегда рассудительны и практичны, секс считали чем-то вроде оздоровительных процедур. В этих отношениях всегда отсутствовало… отсутствовала…
Любовь?
За один вечер он переговорил с Кейт о таком, чего о нем не знали даже самые близкие друзья. Это не было тайной, просто никто этим никогда не интересовался. А вот Кейт интересовалась. Вчера они занимались сексом, это правда, но потом опять разговаривали, и это было здорово, ничуть не хуже секса.
Когда Кейт открыла ему дверь, на ней были джинсы и ярко-красный топ со шнуровкой. Волосы свободно струились по плечам, и весь ее вид поверг Брюса в состояние молчаливого и восхищенного обалдения. Он смотрел и не мог насмотреться. Сегодня утром, в футболке и бейсболке с логотипом «Сестриц-Мастериц» она была прелестна, но сейчас — обворожительна и сексуальна.
— Эй! Что с тобой, Брюс?
— Ух… Я… Привет. Прости, но ты выглядишь потрясающе.
— Спасибо.
Она смутилась и даже покраснела в ответ на его комплимент, но теперь Брюс знал, что под внешностью простой и скромной девчонки скрывается очаровательная сирена, способная одним поцелуем вознести мужчину на вершины чувственных наслаждений.
Брюс шагнул вперед, притянул Кейт к себе и нежно коснулся ее губ. Дождался ее ответа, а затем слегка отстранился и прошептал:
— Расскажи, какой лифчик на тебе сегодня?
Она взглянула на него сквозь полуопущенные ресницы. — А ты не хочешь выяснить это сам?
Он ухмыльнулся и оттянул топ с точеного плечика. Бретелька была алой.
— Неплохо. Можно увидеть остальное?
— Прямо сейчас?
— Ты права. Надо поработать.
— Не то, чтобы я старалась охладить твой пыл, но поработать было бы неплохо, тем более, что вчера это не удалось.
— Тогда садись и смотри. За что ты меня целуешь сейчас?
— За все. И за вчера тоже, но особенно за сегодня. Я до смерти боялась, что ты войдешь со словами «мы не имеем права на близость, потому что на карту поставлено слишком многое»…
— Мне казалось, я уже доказал вчера, что самоконтроль в твоем присутствии у меня отключается. Я заранее сдаюсь.
— Мужчина у моих ног и в моей власти?
Звучит заманчиво.
— Имей милосердие, прекрасная дама!
Некоторое время они честно пытались работать, но в конце концов сдались. Эскизы, словно осенние листья, сыпались с журнального столика на ковер, а в тишине гостиной раздавалось прерывистое дыхание, тихие постанывания, да легкий, хрустальный смех.
Наконец взлохмаченный Брюс совершил еще одну попытку выполнить служебный долг.
— Вчера ночью шел дождь, но сегодня солнце все высушило. Я еще не видел парка, хотя от моей квартиры до него рукой подать. Может, возьмем эти бумаги с собой и пойдем туда, на солнышко?
— Как скажешь.
Брюс пошел в ванную, чтобы ополоснуть разгоряченное лицо холодной водой.
Едва он оказался на пороге маленького, душистого Персикового Рая, как воспоминания с новой силой охватили его. Здесь они с Кейт принадлежали друг другу, были близки так, что сердце останавливалось при одном воспоминании об этом. Пена покрывала ее нежное тело, и Кейт напоминала Афродиту, вышедшую из пены морской…
Брюс торопливо ополоснулся и отправился в спальню. Кейт заплетала волосы в тугую косичку и только скосила на него глаза.
— Эй, красавчик, не подашь мне белые носки? Они вон в том шкафу, в третьем ящике.
Брюс кивнул и направился к старинному комоду. Выдвинул ящик и взял первую попавшуюся пару белых спортивных носков.
В следующий момент он остолбенел.
В углу ящика лежали наручники. Маленькие, с браслетами в виде сердец, обтянутые алым бархатом.
Гм. Это она-то — не дикая штучка?! Женщина, соблазнившая его в лимузине, затащившая его в ванну, любившая его всю ночь напролет…
Он обернулся к Кейт и слегка откашлялся.
— Пленники Любви? Или там это называется Раб и Госпожа?
Одна его бровь изогнулась дугой, в глазах прыгали чертики, но говорить он старался посуровее. Кейт на удивление сильно смутилась и покраснела.
— Это шуточный подарок! Мег подарила. На мое двадцатипятилетие.
— Ух ты! Когда же это случилось?
— Почти четыре года назад.
— И зачем же ты их хранишь? Вдруг пригодятся, да?
— Ладно, ты меня поймал. Я разбирала чердак пару недель назад и нашла их. Подумала о… ну, ты понимаешь… О Джейсоне я подумала!
— Да, помню. О его темной стороне.
— Ну да. Уф, сейчас сгорят щеки… Могу я получить носки?
— Лови.
Он бросил ей носки со смехом, но она все еще выглядела смущенной.
Брюс подошел к Кейт и приподнял ее подбородок.
— Эй, красавица! Ты не должна смущаться. Мне лично они нравятся. И еще: учти, мне нравится и то…
— Что именно?
— Что ты такая авантюристка!
