За границей, в Австрии и Молдавии, старообрядцы также долго оспаривали у правительства возлагаемую на них обязанность вести метрические книги. В 1863 г. молдавские раскольники жаловались даже великому визирю на князя Кузу за то, что он приказал им вести метрические книги, называя такое действие князя стеснением их веры.
295
[Молебны в царские дни и в «викторные» (то есть в дни воспоминания побед), благодарные молебны служились неупустительно. По 4-и статье «Постановления Рогожского собора» от 1823 г. (подлинник его висел на стене в часовне, теперь находится в архиве министерства внутренних дел в «Деле департамента общих дел» 7-го мая 1853 г. № 519) сказано: «священники и дьяконы в соборных служениях, как-то: господские праздники, крестные ходы, царские дни… имеют обязанность быть все за общим молитвословием непременно». В первой статье «Рогожскаго постановления о церковном благочинии» (подлинник там же): «А в викторные, в них же токмо поются благодарные молебны, то в оные как погребения, так и панихид не петь только до молебна, а после онаго совершать ибо по апостолу(?): воздавая Божия Богови, а кесарева кесареви».]
296
238
297
Попы: 1) Иван Ефимов, бежавший от церкви еще в прошлом столетии, 2) Иван Матвеев, 3) Тимофей Алексеев, 4) Петр Алексеев, 5) Иоаким Петров, 6) Ефим Федоров, 7) Петр Никифоров, 8; Александр Иванович Арсеньев, 9) Петр Ермилович Русанов, 10) Иван Максимов, 11) Иван Михайлов, 12) Василий Михайлов. Дьяконы: 1) Алексей Иванов, 2) Никифор Григорьев, 3) Евдоким Никитин и 4) Иван Семенов.
298
Петр Ермилович счел нужным к своей подписи добавить следующие слова: «Обязуюсь исполнить по вышеписанному». Кроме того подписались попечители: Павел Дуняков, Ларион Абрамов, Иван Окороков, Трифон Лубков, Давид Щекин, Федор Боков. Николай Царский. Вследствие упомянутых поступков рогожских попов, особенно же вследствие их алчности к стяжаниям, старообрядцы из простонародья переходили в другие секты или вовсе оставались без всякой веры. В «деле о раскольнике Ниле Тимофееве» (23-го марта 1840 г… № 58, в архиве московского генерал-губернатора) есть показание этого крестьянина, жившего в Москве, что он «прежде был по Рогожскому кладбищу и назад тому три с половиною года (значит, 1836 г. осенью) отошел из оной веры и рассматривает, какую лучше ему избрать, но еще не избрал; женил сына и крестил дочь не на Рогожском кладбище, потому что находил в тамошней вере разные упущения и беспорядки, несообразные с правилами св. отец, ибо мзда заслепляет тамошних священников».
299
В августе 1861 года происходил шумный московский старообрядческий собор, ознаменованный многими соблазнами, причиною которых были сначала Антоний, архиепископ владимирский, а потом Афанасий, епископ саратовский. Августа 25-го Афанасий, которого избрали было на московский престол, подал собору прошение (напечатано в 3-й книжке «Чтений в Императорском Московском Обществе Истории и Древностей Российских» 1865 года, стр. 239–243), в котором требовал, чтоб уставы и чиноположения исполнялись так же, как исполнялись они на Ветке, в иргизских монастырях и на Рогожском кладбище. Епископы имели о том совещание и составили так называемое «Соборное рассуждение о местных обычаях» 30-го сентября 1861 года. Конец делу должны были положить ожидаемые Москвою митрополичьи послы: епископ Онуфрий, наместник белокриницкого митрополита, священноинок Евфросин и инок Алипий, которые и прибыли около 9-го декабря 1861 года. В это время начетчики и знатоки устава н старых обычаев: дьяк духовного совета Семен Семенов (крестьянин Серпуховского уезда) и Иван Захаров, письмоводитель Антония владимирского, люди влиятельные в Рогожском обществе, подали Онуфрию на бумаге так называемые «Келейные советы», в которых предлагали ему сделать разные распоряжения, которые, по их мнению, могли умирить старообрядческое общество и водворить мир и тишину церкви. Между прочим, они «исповедание Афанасия», выраженное в его просьбе 25-го августа, признали «богопротивным» и в доказательство того изложили перечень вольных и невольных отступлений рогожских попов от церковных правил. Подлинник «Келейных советов» находится у Онуфрия, ныне (1867) православного инока, присоединившегося к святой церкви на условиях единоверия. Из этих-то «советов» и приводим выписку.
300
Первый назначенный белокриницким митрополитом в России епископ рукоположен 4-го января 1849 года, за симонию запрещенный и потом изверженный, но, несмотря на то, до сих пор продолжающий действовать по-архиерейски.
301
Бывший эконом Верхнепреображенского монастыря, возведенный Софронием в архимандриты, а в 1855 году рукоположенный Антонием в епископы.
302
Об этой исповеди мы говорили выше, но, на основании рукописной «Записки о московских раскольнических кладбищах 1844–1849 гг.», упомянули только о пятидесяти исповедниках вдруг. Более сведущие и не подлежащие сомнению в этом отношении Семен Семенов и Иван Захаров увеличивают цифру до 200 и даже до 300. Не можем не верить таким компетентным свидетелям.
303
Из «дела о возвращении имущества крестьянке вдове Татьяне Васильевой, жившей на Рогожском кладбище под именем девки» (9-го марта 1833 года в архиве московского генерал-губернатора), видно, что некоторые недозволенные беглые попы, как, например, Александр Гаврилов из Калужской губернии, проживали на кладбище и даже открыто участвовали в крестных ходах.
304
Таких монахов в Москве в 1845 году было до сорока. В том же году, 23-го декабря, на освящении вновь устроенной богатой моленной за Москвой-рекой, в доме Досужева, находилось одиннадцать монахов и в числе их схимник Иринарх. Двадцать лет тому назад при моленной Саввы Борисова, Андреяна Маркова и Николая Осипова монахи жили постоянно, а при других моленных лишь временно.
305
