А в то же время умалишенных не пускали в часовни на молитву. В «Постановлении о единообразном действии» 1825 года, в статье VI было сказано: «беснующимся не молиться с верными по 79 правилу апостольскому».
318
Есть мысль возобновить его на правилах рижского Гребенщиковского училища, высочайше утвержденных в феврале 1866 г.
319
В том же году 54 мальчика от 3 до 15 лет были взяты в Воспитательный Дом, а 14, имевших более 16 лет, в кантонисты.
320
«Собрание постановлений по части раскола», стр. 161, 102, 172 и 176. «Журнал московского совещательного о раскольниках комитета», 22-го ноября 1839 г. и 10-го апреля 1840 г., в архиве канцелярии московского генерал-губернатора.
321
Из 11 умалишенных женщин одна была неизвестно кто такая. При приеме Рогожской богадельни под правительственный надзор в 1844 году, кладбищенские раскольники отозвались незнанием, кто такая и откуда пришла на Рогожское эта загадочная женщина, а сама она не могла объяснить этого.
322
Московские мещанки: Таифа 71 г. (Татьяна Рябцова), Алевтина 74 л. (Анна Макарова), Таисия 70 л. (Татьяна Оксанова), Измарагда 71 г. (Ирина Еремеева), Оеофания 50 л. (Федосья Никитина); государственные крестьянки: Манефа 67 л. (Маремьяна Никитина), Деввора 62 л. (Домна Афанасьева) и Александра 59 л. (Анна Иванова), солдатка Евсевия 69 л. (Авдотья Андреянова) и крепостная крестьянка Феоктиста 64 л. (Фекла Панфилова). О самой Пульхерии: «Рассказ дяди Онисима» и из «Записок В. А. Сапелкина» в «Русском Вестнике» 1863 и 1864 гг.
323
Об устроении сего монастыря сказано в «Памятнике происходящих дел Белокриницкого староверческого монастыря с октября месяца 7354 (1846) по прибытии г-на митрополита Амвросия», заключающем в себе 213 постановлений митрополии (по 25 марта 1863 г.). До 1854 года 146 постановлений писаны рукой инока Павла Великодворского, затем до 171 № включительно до 1855 года рукой Пафнутия (после епископа коломенского, а ныне единоверческого инока), потом до 185 № включительно до 17-го января 1855 г. рукой епископа Онуфрия, ныне обратившегося в единоверие. Затем пропуск за два года; в 1859 году рукою Алипия Зверева-Милорадова записано только одно постановление о поставлении в попы села Белой-Криницы дьякона Никиты Куприянова, сына митрополита Кирилла. Затем с 1860 года постановления до конца записаны рукой архидьякона Филарета, ныне единоверческого инока. Благосклонному содействию профессора Н. И. Субботина обязаны мы знакомству с этим и другими подлинными документами Белой-Криницы, за что приятною обязанностью считаем выразить признательность этому бесспорно лучшему знатоку прежнего и современного русского раскола старообрядчества. В «Памятнике», составляющем, так сказать, летопись Белой-Криницы, под № 110, июля 8-го 1852 г. записано: «Освещена церковь в здешнем женском скиту во имя Успения Пресвятыя Богородицы, которая выстроена по благоизволению здешнего белокриницкого верховного святителя митрополита Кирилла, деревянная на каменном фундаменте, длиной 10, а шириной в 6 сажен. В том же корпусе заключаются несколько келий с кухнею и кладовою для служащих при церкви и для жительства прочих бесприютных одной нашей религии женского пола сирот, вдовиц и стариц, т. е. в виде сиротского призрения. При сей церкви первая игуменья поставлена от самого г. митрополита Кирилла инокиня схимница Александра». Под № 205 записано: «9-го августа 1862 г. преставилась игуменья Александра». Преемницею ее была в Белокриницком Успенском скиту мать Евпраксия, переселившаяся вместе с Александрой с Рогожского кладбища, но она возвратилась в 1865 году в Москву, где и умерла в конце этого года, в доме известного теперь по старообрядческим делам Крючкова. См. «Русский Вестник» 1866 г., № 1, стр. 222.
324
Почетные граждане: Левин (коломенский), Аллилуиев, Карп Васильевич Соколов, Николай Осипович Осипов; купцы: Рязанов, Тарбеев, Скочков, Абертышев, Турицыны, Миловы, Кобяковы и купчихи: Ширяева, Лубкова, Муравьева и др.
325
Так, например, семейство попа Иоакима Петрова, состоявшее из шести женщин, принадлежавших к православному духовному званию, содержалось почетным гражданином Солдатенковым. Семейство попа Ефима Федорова, состоявшее из двух его родственниц, жило на общественном содержании и платило только за дрова («Дело департамента общих дел министерства внутренних дел» 1854 г., № 79).
326
Так, за дом, оставшийся после уставщика Заболоцкого, пятью женщинами в 1839 году было внесено в казну кладбища единовременно 4 тысячи рублей ассигнациями. За дом попа Арсеньева две женщины заплатили 1.200 р. асс. Погодная наемная плата была не высока: за дом платили по 50, по 40 и даже по 10 руб. сер. в год («Дело департамента общих дел министерства внутренних дел» 1854 г., № 76).
327
В духовных завещаниях обыкновенно предоставлялось душеприказчику сделать пожертвование в известном размере на благоугодные дела по его усмотрению, а куда и сколько дать — о том изъявлялась воля завещателя словесно или в частной записке. Так делалось потому, что Рогожское общество не было обществом, признанным правительством, и гражданская палата могла бы не утвердить завещания, если бы в нем ясно была высказана воля завещателя. Вот обыкновенная для того формула; заимствуем ее из завещания Федора Андреевича Рахманова, утвержденного московскою гражданскою палатой 29-го июля 1854 года (подлинник находится в «следственном деле о действиях Кочуева и других раскольников»): «Завещеваю душеприказчикам (Василью Григорьевичу и Алексею Алексеевичу Рахмановым, Кузьме Терентьевичу Солдатенкову и Николаю Дмитриевичу Царскому) из оставшегося по смерти моей капитала на поминовение грешной моей души, на раздачу неимущим и бедным людям, нашей братии, а равно на искупление должников, содержащихся под стражей за долги, употребить такую сумму, какую они, душеприказчики, заблагорассудят с общего всех их согласия, по их благоусмотрению, ибо я сие совершенно предоставляю на их добрую волю и уверен в них, что они исполнят мое назначение вполне». Из дела видно, что на дела благотворения отчислено 600 тысяч руб. сер. Но главное назначалось (от 300 до 400 тыс.) на Белую-Криницу, как видно из собранных сведений, находящихся в том же деле.
