очертание антарктического материка, обозначенного на картах на очень значительном протяжении точками», — писал в те дни выдающийся советский географ Ю.М. Шокальский.
Главная роль в дальнейших исследованиях береговой линии и глубинных областей Антарктиды принадлежала авиации.
Битва за доллары»
На исходе 1928 года, через пять дней после первого полета Уилкинса, в Китовую бухту вошла большая американская экспедиция во главе с 40-летним Ричардом Бёрдом, получившим известность благодаря полетам к центру Арктики и над Атлантикой.
9 мая 1926 года пилот Флойд Беннет и Бёрд вылетели из Кингсбея на Шпицбергене, достигли Северного полюса, списали над ним круг и вернулись в Кингсбей. То, что потребовало от Роберта Пири двадцатилетней подготовки и опасного многонедельного похода по дрейфующим льдам, заняло лишь 14 часов 40 минут.
Первым, кто поздравил их, были Руал Амундсен и американский миллионер Линкольн Элсуэрт, увлекавшийся полярными путешествиями. Годом раньше им удалось с норвежскими пилотами Рийсер-Ларсеном и Дитриксоном достигнуть почти 88-й параллели. Теперь Амундсен и Элсуэрт готовились к трансполярному перелету Шпицберген — Аляска на дирижабле «Норге» («Норвегия»), прибывшем из Рима в Кингсбей через Пулхем (Англия), Осло, Ленинград и Вадсё.
10 мая, в день возвращения американцев на Шпицберген и накануне старта «Норге», Амундсен за общим обедом спросил:
— Ну, Бёрд, куда же теперь?
— На Южный полюс, — полушутя ответил американец.
Лицо Амундсена сразу приняло серьезное выражение.
— Дело большое, но выполнить его можно, мысль правильная, — сказал он. — Старый порядок меняется. Воздушный аппарат — самое подходящее средство для исследования полярных стран. Только при его помощи можно овладеть Антарктикой…
Сдержанно и серьезно всемирно известный полярник развивал план использования авиации. Казалось, он внутренне заново переживает тяготы своего похода к Южному полюсу. Посоветовал купить судно «Самсон». Рекомендовал нескольких норвежцев в качестве участников будущей экспедиции, подчеркнув при этом особое значение удачного подбора людей.
— Самая тщательная подготовка, самый образцовый план могут быть сведены на нет неумелым или недостойным человеком…
Никто не мог дать лучших советов, чем этот неугомонный 54-летний человек с орлиным профилем и проницательным взглядом, «викинг XX века», изведавший все козни полярных стихий…
Почти два с половиной года прошло, пока неуверенно высказанная Бёрдом мысль стала реальностью. Долгие месяцы сомнений, неудач, борьбы. Деньги! Прежде чем добиться успеха в мире ледников и ураганов, надо было выиграть сражение в Нью-Йорке. Битву за доллары. Правительственным органам нет никакого дела до замыслов исследователя. Есть заинтересованные общественные организации, но всего их годового бюджета вряд ли хватит, чтобы купить хотя бы рекомендованное Амундсеном судно «Самсон», плавающее в северных морях около 50 лет. Остается лишь та торная дорожка, по которой брели десятки полярных путешественников: сбор денег среди частных лиц, миллионеров-меценатов, склонных оказывать покровительство знаменитостям. Это похоже на выпрашивание милостыни — достаточно отвратительное занятие. А чего стоят вопросы, задаваемые богатыми невеждами!..
— Скажите, мистер Бёрд, какая польза от Антарктики? Кому нужен снег и лёд, да ещё на таком далеком расстоянии? — допытывался известный американский коммерсант.
Напрасно путешественник старался вдолбить ему, что Антарктида — «необъятная страна чудес, созданная в гигантском плане».
— Но как извлечь из неё деньги, какая от неё может быть выгода? — твердил делец.
Всё это теперь далеко позади — и в календарном плане, и буквально: за кормой судов, вошедших в Китовую бухту. Первая американская антарктическая экспедиция XX века стоит у порога открытий. Правда, у неё осталось более ста тысяч долга, но кто из полярных исследователей не разорился, либо не был близок к разорению?.. Путешественники обеспокоены иным: не забыто ли что-нибудь нужное? По меньшей мере пять тысяч разнообразных вещей находятся в трюмах и на палубах судов — от лыжной мази и жевательной резинки до запасных частей к моторам самолетов. Что, если какая-либо позабытая мелочь, вроде примусных иголок, превратится в жизненный вопрос? В Антарктиде её не купишь, не закажешь! А ведь «не было гвоздя — подкова пропала, не было подковы — конь погиб»…
Маленькая Америка
Литл-Америка (Маленькая Америка) — так назвали зимовщики свой исследовательский городок, построенный близ Китовой бухты, почти на месте амундсенского «Фрамхейма», от которого за семнадцать лет не сохранилось и следа.
Покинув экспедиционные суда «Боллинг» и «Самсон», переименованный в «Сити оф Нью-Йорк», исследователи перебрались в поселок. Лишь один из них знал этот район — Мартин Ронне, строивший «Фрамхейм» и проживший в нём больше года. Этот 68-летний норвежец, неизменный участник всех амундсенских походов, сохранил феноменальное трудолюбие и страсть к полярным путешествиям.
Самого Руала Амундсена уже не было в живых. Останки замечательного сына норвежского народа принял Северный Ледовитый океан, исследованию которого он отдал десятилетия. Несчастье произошло летом 1928 года. Дирижабль «Италия» под командованием Умберто Нобиле потерпел катастрофу, возвращаясь из полета к Северному полюсу; часть итальянской экспедиции оказалась на пловучих льдах восточнее Шпицбергена, погибая от голода и стужи. Узнав о катастрофе, 56-летний Амундсен позабыл свои недавние распри с Нобиле и 18 июня вылетел в Арктику, чтобы спасти итальянцев. Гидроплан «Латам» пилотировали французский авиатор Гильбо и норвежец Дитриксон, спутник Амундсена в полете к 88-й параллели. «Латам», вероятно, упал в море, ещё не достигнув Шпицбергена; спустя два с половиной месяца волны выбросили на северное побережье Норвегии разбитый поплавок гидроплана…
Американская антарктическая экспедиция имела три самолета, снабженных лыжами: трехмоторный цельнометаллический «Форд» и монопланы «Фоккер» и «Фэрчайльд» со складывающимися крыльями. Для путешествий по материку американцы взяли самые мощные гусеничные автосани-вездеходы. Но не механизированный транспорт, а 120 ездовых собак выручили экспедицию.
Льды не позволили «Сити оф Нью-Йорк» подойти ближе, чем на шесть-семь миль к Маленькой Америке, и перевозка грузов легла на собачьи упряжки. Ежедневно они доставляли по семь-восемь тонн. Двадцать семь собак притащили фюзеляж «Форда», другие перевезли радиопередатчик весом 400 килограммов. Рекорд побила упряжка из тринадцати собак, сделавшая за день две 30-километровые поездки с грузом около тонны.
Путешественники столько раз вглядывались в карту шестого континента, что мысленно представляли себе все показанные на ней извилины побережья. На протяжении многих тысяч километров береговая линия изображена пунктиром — сюда не проникал человеческий взор. Непочатый край для новых открытий! К северо-востоку от Китовой бухты лежит полуостров Эдуарда VII, открытый Робертом Скоттом с борта «Дисковери» и пересеченный норвежским лейтенантом Преструдом. Через белую равнину, ледники, горные хребты и высотное плато Южного полюса пролегли к центру Антарктиды тоненькие полоски троп Скотта, Амундсена и Шеклтона. А дальше — неведомая область между полюсом и морем Уэдделла. Всё это — сотни тысяч и миллионы квадратных километров подлинной Terra incognita, ожидающей ученых — географов, метеорологов, геологов, гляциологов, магнитологов… Совершенно прав Дуглас Моусон, утверждая, что «успехи, достигнутые в одной из областей науки, на которые она ради удобства разделена, являются в то же время успехами всей науки в целом; не обладая знаниями о том, что происходит в одной части Света, мы, несомненно, тормозим общий научный прогресс».
Замыслы американских исследователей обширны, но если и удастся полностью осуществить их, будет лишь оторван очередной кусочек завесы, скрывающей тайны Антарктиды.
Экспедиция вооружена лучшими для своего времени техническими средствами. Кроме самолетов, резко изменивших былые представления о расстоянии и не знающих наземных препятствий, имеются аппараты для аэрофотосъемки, которая всё видит и ничего не забывает, есть надежные радиостанции; 23 передатчика и 31 приемник предназначены для обслуживания судов, самолетов, пеших партий и главного штаба в Маленькой Америке.
В полётах
«Фэрчайльд» 15 января совершил три пробных полета. На четвертый раз с пилотом Смитом полетел Бёрд. В трехчасовом рейсе они обследовали 1200 квадратных миль неизведанного ранее пространства, нанесли на карту заливы, бухты, гавани, которым дали имена американских летчиков.
— Не верьте скептикам! — сказал Смит, вернувшись на базу. — Загадки Антарктиды будут решены при помощи самолетов.
Лишь 27 января погода позволила осуществить задуманный полет над полуостровом Эдуарда VII. За штурвалом «Фэрчайльда» сидел рыжебородый норвежец Бёрнт Балчен, у ключа радиотелеграфа — второй пилот и радист Джун. Кабина была забита всевозможным снаряжением, обмундированием и трехмесячным запасом продовольствия — на случай вынужденной посадки.
С высоты 100 метров окраина Великого ледяного барьера казалась выложенной из гипса и представляла необычайный контраст с бархатистой зеленью волн. Впереди возникло темное пятно — нунатак Скотта. За полтора часа Балчен достиг этой уединенной высокой скалы, до которой Преструд, Стубберуд и Иогансен в 1911 году брели неделями в жестокий мороз, преследуемые ураганными ветрами. Пилот вспомнил, как его соотечественники, застигнутые пургой, лежали в маленькой палатке, и лейтенант Преструд, чтобы скоротать время, упражнялся в русском языке, спрягая глаголы…
«Фэрчайльд» шел над неисследованной территорией. К югу тянулась цепь невысоких гор Александры, также открытых Скоттом и достигнутых в 1912 году японской экспедицией лейтенанта Тиоку Ширазе. Внизу проносились странные на вид острова — их причудливые ледовые куполы поднимались до тридцати метров над морем. Густое месиво облаков вынудило Балчена положить самолет на обратный курс.
