— Биддердуу? — спросил Дзирт.
— Должно быть, он, — ответил Реджис и шагнул вперед, но Дзирт его остановил.
— Нет ни одного стражника, — сказал он. — Вероятно, существует магический барьер.
Оборотень опять грозно зарычал на пленника, и тот, испуганно отскочив, жалобно захныкал.
— Ты сделал это! — прорычал оборотень.
— Он исполнил свой долг! — выкрикнул один из мужчин в голубой одежде.
— Убийца! — ответил ему человек в красном.
Биддердуу развернулся и сердито зарычал, мгновенно прервав прения, а потом снова повернулся к пленнику и начал читать заклинание, энергично размахивая руками.
Человек в клетке еще больше забеспокоился и тревожно вскрикнул.
— Что?.. — спросил Реджис, но у Дзирта снова не нашлось ответа.
Протестующие вопли пленника стали превращаться в нечленораздельные стоны и мычание, в которых слышались боль и мольба. Затем его тело задрожало и стало извиваться так, что затрещали кости.
— Биддердуу! — заорал Дзирт, и взгляды всех присутствующих, кроме измученного и перепуганного пленника и сосредоточенного на колдовстве мага, обратились в его сторону.
— Темный эльф! — вскричал один из наблюдателей в голубом одеянии, и все трое отпрянули назад, а один даже свалился со скамьи и неловко шлепнулся на землю.
— Дроу! Дроу! — завопили они.
Дзирт их едва слышал. Его глаза фиалкового цвета широко распахнулись при виде пробивающейся на теле пленника шерсти и его трансформирующихся конечностей.
— Ничто не вечно, — растерянно пробормотал Реджис, увидев, что человека в клетке из кольев и веревок больше нет.
Белый пушистый кролик пищал и вскрикивал, словно стараясь сформировать слова, на которые уже была не способна его глотка. Затем он выпрыгнул наружу, легко проскочив между редкими кольями, и помчался в безопасную тень кустарника.
Оборотень дочитал заклинание, злобно фыркнул и, зарычав, обернулся к пришельцам. Но чудовище быстро успокоилось и голосом, слишком утонченным для такого жуткого облика, произнесло:
— Дзирт До'Урден! Рад тебя видеть!
— Я хочу домой, — пропищал Реджис, прижимаясь к боку Дзирта.
***
В огромном очаге пылал огонь, и кресла, и диван манили своим комфортом, но Дзирт не только не лег, но даже не присел и почти не ощущал тепла.
Их отправили в Иви-Мэншн в сопровождении почти не прекращающихся разрядов молнии, разрывавших темноту горячими ослепительными вспышками по обе стороны от озера. Крики протеста затерялись в раскатах волшебного грома, а вой одинокого волка — одинокого оборотня — и вовсе заставил их умолкнуть.
Вероятно, жители Длинной Седловины давно уразумели, что может последовать за этим воем.
Дзирт и Реджис уже довольно долго находились в комнате вдвоем, если не считать мимолетных появлений служанки, которая спрашивала, не надо ли им еще еды и питья, на что Реджис каждый раз отвечал утвердительно.
— Это совершенно не похоже на Гарпелла, — заметил он, на мгновение прекратив жевать. — Я был знаком с Биддердуу, он всегда отличался свирепостью, и это он убил Утгенталя из Дома Баррисон Дель'Армго, но это же просто издева…
— Правосудие, — прервал его раздавшийся у двери голос, и двое друзей, обернувшись, увидели вошедшего Биддердуу Гарпелла.
Он больше не был похож на оборотня, а скорее на человека, много повидавшего в этой жизни. Возможно, слишком много. Биддердуу был худощав и потому выглядел выше своего роста, а его волосы, давно поседевшие, буйно торчали в разные стороны, словно к ним давным-давно не прикасалась не только расческа, но и пятерня хозяина. Тем не менее его лицо было чисто выбрито.
Реджис не зная, как реагировать на его вмёшательство, и посмотрёл на Дзирта.
— Гораздо более жестокое правосудие, чем можно было ожидать от наших добрых друзей Гарпеллов, — произнес Дзирт.
— Пленник намеревался развязать войну, — пояснил Биддердуу. — Я ее предотвратил.
Дзирт и Реджис обменялись неуверенными взглядами.
— Фанатизм заслуживает самых строгих мер, — заявил Гарпелл-оборотень, носивший это проклятие после неудачно произведенного эксперимента по трансформации
— Это не та Длинная Седловина, которую я когда-то знал, — заметил Дзирт.
— Перемены происходят очень быстро, — поспешил согласиться Биддердуу.
— В Длинной Седловине или среди Гарпеллов? — уточнил Дзирт, скрестив на груди руки и нетерпеливо постукивая по полу каблуком.
— И то и другое, — раздался еще один голос, и даже возмущенный хафлинг не мог удержать сердитого выражения на лице. — Конечно же, одно за другим, — продолжил Харкл Гарпелл, проходя в дверь.
Сухощавый маг явился в одеянии трех оттенков голубого и синего цветов, с фестонами и кружевами и с такими длинными рукавами, что они закрывали кисти. На голове у него был белый берет с пуговицей точно такого же синего цвета, как самый темный оттенок его одежды. Харкл носил крашеную бороду, выросшую — не без помощи магии — до неестественной длины. Одна длинная прядь спускалась от подбородка до самого пояса, а две короткие густыми завитками свисали со щек. Волосы на его голове давно поседели, но в глазах сохранился энергичный блеск, которой друзья так хорошо помнили, — обычно он появлялся перед тем, как неосмотрительно произнесенное Харклом заклинание обрушивало на их головы очередное несчастье.
— И город изменился первым, — произнес Реджис.
— Безусловно! — воскликнул Харкл. — Неужели вы могли подумать, что нам все это нравится?
Он подошел к Дзирту и протянул руку, но передумал и заключил дроу в крепкие объятия, едва не подняв его над полом.
— Как приятно видеть тебя, мой старый соратник в охоте на пиратов! — прогудел Харкл.
— Мне кажется, Биддердуу нравится его занятие, — заметил Реджис, чем заставил Харкла стремительно развернуться.
— Вы только что появились и уже осмеливаетесь судить? — откликнулся Биддердуу.
— Я говорю о том, что видел, — сказал хафлинг, не отступив ни на дюйм.
— Ты видел, но не ведаешь смысла произошедшего, — настаивал Биддердуу.
Реджис сердито взглянул на него, а затем повернулся к Харклу.
— Но ты-то понимаешь, — заговорил Харкл, ища поддержки у Дзирта, но суровое выражение лица дроу пресекло его попытку.
Харкл вздохнул, закатив глаза, и тут же чуть не упал, потому что один из его глаз начал быстро вращаться в глазнице. Спустя несколько мгновений обескураженный маг хлопнул себя по голове, и глаз остановился.
— Мои глаза так и не исправились с тех пор, как я решил взглянуть на Бренора.
При этом он многозначительно подмигнул, вспомнив тот случай, когда в результате неудавшейся телепортации только его глаза перенеслись в Мифрил Халл и неожиданно выкатились на пол в зале приемов Бренора.
— Это я вижу, — пробормотал Реджис. — Брёнор до сих пор заклинает тебя больше так не шутить.
Харкл с любопытством взглянул на хафлинга, а потом громко расхохотался. Очевидно решив, что напряженный момент миновал, маг шагнул к Реджису намереваясь обнять и его.
Но Реджис, подняв руку, остановил Харкла:
— Мы заключили мир с орками, а Гарпеллы в это время истязают людей.
— Это акт правосудия, а не пытка, — возразил Харкл. — Истязания? Ничего подобного!
— Я сам это видел, — не унимался хафлинг. — Я видел это обоими своими глазами, прочно держащимися на своем месте, и ни один из них в это время не вращался.
— На том маленьком острове полно кроликов, — добавил Дзирт.
— А вы не хотите узнать, что вы могли бы увидеть, не принимай мы таких жестоких мер к людям вроде жреца Ганибо?
— Жрец? — одновременно воскликнули Дзирт и Реджис.
— Разве не они всегда и везде суют свой нос? — с нескрываемым отвращением спросил Биддердуу.
— Гораздо чаще, чем это необходимо, — подтвердил Харкл. — Вам ведь известно, насколько терпимы жители Длинной Седловины.
— Было известно, — вставил Реджис, и на этот раз глаза закатил Биддердуу, но, поскольку он не проделывал таких фокусов с телепортацией, как его рассеянный кузен, глаза его не стали вращаться.
— Наше восприятие… своеобразия… — неуверенно заговорил Харкл.
— Ты хотел сказать, охват странностей, — поправил его Дзирт.
— Что? — переспросил маг и недоуменно посмотрел на Биддердуу, а затем разразился смехом. — Да, верно! — воскликнул он. — Мы так поглощены хитросплетениями Пряжи Мистры, что не торопимся осуждать других. И это довело Длинную Седловину до серьезной беды.
— Вам ведь известен присущий маларитам норов? — осведомился Биддердуу.
— Маларитам?;
— Поклонникам Малара? — уточнил более осведомленный в этом вопросе Реджис.
— Соперничество богов? — спросил Дзирта
— Хуже, — ответил Харкл. — Соперничество приверженцев.
