Ярослав Мудрый ведет себя не как славянин, а как скандинав! Как викинг.
Для Гаральда все кончилось хорошо: он женился на Эллисив и стал королем Норвегии; правил довольно долго, с 1045 по 1066 год. В последнем году своего королевствования он, вместе с женой Елизаветой Ярославной (Эллисив) и дочерью Марией, прибыл на Оркнейские острова, а потом отправился воевать вместе с нормандским герцогом Вильгельмом Завоевателем.
До отъезда он обещал руку Марии своему старому дружиннику Эйстейну Орри, но этому браку не судьба была осуществиться: Гаральд вместе с дружинником Эйстейном погиб под Гастингсом! Вильгельм и его нормандцы вместе с помощниками-норманнами разбили Гарольда Саксонца и его пешую армию англов и саксов. Но Гаральд и Эйстейн до этой победы не дожили.
А сага сообщает, что «на Поде, дочери Харальда конунга (Английского Гарольда. —
Сага ошибается — на Поде-Гите-Эдгите — дочери последнего короля Саксонской Британии Гарольда, женился вовсе не сын, а внук Ярослава, Владимир Всеволодович Мономах.
Но уже сказанного довольно; уже ясно, что для скандинавов Русь — это «своя» страна. В нее вторгается Эрик с целью мести, но на Русь не ходят регулярными походами. А на Биармию-Пермь и на Финляндию — ходят!
В 910 году Хрольв, который «был так высок ростом, что ни один конь не мог его носить, и он ходил пешком всюду, где бывал; его называли Хрольв Пешеход. Он много воевал на Востоке. Однажды летом, когда он пришел из морского похода на Вик, он стал брать скот на берегу» (то есть в самой Норвегии. —
В Биармии воевали Хальвдан Черный и Хальвдан Белый, Эрик Кровавая Секира, а в 908–916 годах, «когда Эрику было 12 лет, Харальд конунг дал ему пять больших кораблей, и он…отправился морем на запад и грабил там в Шотландии, Уэльсе, Ирландии и Франции, и пробыл там еще четыре зимы. После того поехал он на север, в Финмарк, и до самого Бъярмаланда; и была там у него великая битва, и он победил» [90. С. 60–61].
В 965 году «летом Харальд Серый Плащ пошел с дружиной своей на север в Бъярмланд, и грабил там; и была у него битва великая с бъярмами на берегу Вины. Победил там Харальд, и убил много народу, и добыл огромное богатство» [90. С. 62].
Действительно — зачем плыть в Биармию вокруг всей Скандинавии, с огромным риском. Ведь шведы могут попадать в Биармию прямо из Приладожья, коротким путем. Но на Русь таким же образом они не ходят — ни шведы, ни норвежцы.
В Старой Ладоге похоронен Олег. До наших дней над излучиной Волхова и руинами древней крепости высится курган Олега Вещего. Олег основал в Ладоге крепость.{34}
Современные ученые склоняются к мысли, что останки Олега вряд ли лежат под курганом — скорее всего, исторический Олег скончался от укуса змеи у себя на родине, в Скандинавии, а в Ладоге насыпан только памятный курган — кенотаф. Впрочем, по этому поводу есть разные мнения.
К тому же почему родиной Олега должна быть именно Скандинавия? К середине IX века поколений пять варягов уже прожили в Приладожье, на своей новой родине. Олег вполне мог быть местным, и Скандинавия была для него такой же «старой доброй родиной», как Англия для современного новозеландца или австралийца: чем-то сентиментально почитаемым, но по существу — совершенно чужим.
Даже став владыками всей или почти всей Руси, именно в Приладожье «варяги чувствовали себя дома, здесь у них было гнездо и родное пепелище» [92. С. 169].
Варяжское влияние мало сказывалось на юго-западе и западе — у волынян, белых хорватов, тиверцев, уличей. По всему пути из варяг в греки господствовал «славяноскандинавский симбиоз второй половины IX — первой половины X веков» [93. С. 40].
А в Ладоге и во всем Приладожском крае господствовала Скандинавия. Руническая надпись IX века, написанная шведско-датскими «рёкскими» рунами, описывает магический обряд: «богиня-мать» Гевьон превращает в быков четырех своих сыновей и опахивает остров Зеландию — таким образом возникает священное пространство, недоступное для врагов.
«Наверху облаченный в свое оперенье орла, покрытый инеем господин; сияющий лунный волк; пядей плуга широкий путь» — сообщает надпись. Из легенд скандинавов мы знаем про лунного волка Скати, про великана Хрэсвелы, который обращается орлом.
Идолы богов Одина и Тора найдены в слоях Ладоги VIII и IX веков. По поверьям скандинавов, вороны Одина — Хугин и Мугин — могли летать там, где стоят изваяния этого божества. Могли или нет — спорить не буду. Важнее то, что скандинавы в это верили; для живших в Ладоге варягов их край был продолжением родной Швеции, земель, где властвуют их боги.
Трудно представить себе, что, постепенно заселяя Приладожский край, славяне не прикоснулись к этому пласту культуры. Именно на Ладоге «русско- скандинавский контакт вполне охватил высший — магический — уровень духовной культуры» [94. С. 266].
С IX по XI века влияние варягов на Русь только уменьшалось.
Во-первых, приходила к концу «эпоха викингов». Сама Скандинавия менялась — в ней развивалось ремесло и земледелие, избыточного населения становилось все меньше. В XI–XII веках Скандинавия не выплескивала из себя такие же многочисленные и буйные молодежные ватаги, как раньше. Река «избыточных» превращалась в ручеек, а к XIII веку пересохла.
Во-вторых, Скандинавия вовсе не опережала Русь по уровню развития. Крещение Руси состоялось на два-три века раньше, чем стран Скандинавии.
В Дании христианская церковь начала развиваться с X века, а ее права были закреплены законом в 1162 году.
В Швеции языческое святилище в Упсале разрушили в конце XI века, а христианская церковь окончательно восторжествовала в 1248 году.
В Норвегии пытался христианизировать страну Хокон Добрый (936–960), который крестился в Англии. Но он сам и его наследники провести реформу до конца не смогли. Норвегию христианизировали в 1147 году.
На Руси до самого конца эпохи викингов русские христиане имели дело со скандинавскими язычниками. На острове Березань (на порогах Днепра) найдена руническая надпись: «Грани воин воздвиг этот монумент в память своего товарища Карла». Что характерно — язычник высек руны, поминая друга с христианским именем.
С самого начала славяне легко поглощали и ассимилировали варягов — свирепых и мстительных, но не умевших делать такие же хорошие вещи, в земле которых не шумели такие же торговые города.
Постепенно Новгород начинает контролировать устье Невы, множество славян живут в самом Приладожском крае. Но даже в XI–XII веках Приладожский край остается своим для скандинавов.
Ярослав не только имеет скандинавскую версию имени и порой ведет себя, как скандинав. Его жена Ирина- Ингигерд, дочь первого общешведского конунга Олафа Шётконунга, получила Ладогу и Приладожский край в свой удел. Это ярлство было населено в основном славянами и чудью, оно вполне определенно входило в Древнерусское государство.
Но управлял этим ярлством родич Ингигерд, ярл Рёнгвальд. Это варяжское ярлство, часть Древнерусского государства, контролировало торговлю между Северной Русью и Швецией. Оно опиралось на такие мощные по тем временам крепости, как Альдейгьюборг (Ладога) и Алабор (Олонец).
Жившие в Приладожском крае варяги вовсе не утрачивали связь с родиной. Двое из благородных ярлов Рёнгвальда остались править в Ладоге, а третий, Стейнкиль, вернулся в Швецию и основал там новую династию. Стейнкиль хорошо знал Русь и активно применял свои познания — например, когда епископ Адальвардл решил сровнять с землей языческое святилище в Упсале, конунг довольно точно предсказал, к чему это приведет: к волнениям в народе и к новой волне возвращения к язычеству. В своих оценках конунг Стейнкиль опирался на опыт славянских дел — в том числе на опыт западных славян. В его эпоху в Швеции чеканили монету, подражавшую серебряным монетам Ярослава Мудрого.
Вне Руси, в самой Скандинавии, известны рунические надписи, поминавшие русские дела. Надпись XI века — помянут воин, погибший на Руси. В двух текстах помянут «Хольмгард». В четвертой упоминается скандинавский купец, торговавший с Русью.
В самой Швеции Ладожское ярлство называли «Альдейгьюборг с прилежащими владениями его ярла», а всю Северную Русь — «Великой Швецией». Это опять полная аналогия с психологией эллинов: «Великой Грецией» в V–III века до P. X. называли богатые греческие колонии в Южной Италии и на острове Сицилия.
Постепенно скандинавы в Приладожье сливались со славянами и чудью и все сильнее осознавали себя вовсе не эмигрантами с севера, а коренными местными жителями. В середине XII века это проявилось очень ярко: к Ладоге-Альдейгьюборгу подступило войско шведского короля.
Усиливаясь, шведские короли расширяли пределы своего государства. Речь шла уже вовсе не о дренге и не о походе викингов, а о регулярных завоеваниях феодальных владык. Первый крестовый поход шведские короли направили на юго-восток Финляндии. Поход удался, часть Финляндии стала частью владений шведского короля.
Второй крестовый поход прошел еще восточнее, а потом пятитысячное войско шведов осадило Альдейгьюборг. Так вот — Ладога не капитулировала, а потомки варягов не открыли ворот шведам и не стали их «пятой колонной».
Когда подошло войско из Новгорода, шведы отступили… на восток. Формально это было совершенным безумием — шведское войско удалялось от знакомых ему мест, уходило в чащобы, населенные только биармами (к северу сегодняшней Вологодчины). По-видимому, шведы не осознавали бессмыслицы того, что они делают: в отличие от нас и от современных шведов, шведы XII века вовсе не считали, что идут по чужой земле.
Ну а варяги Альдейгьюборга так не думали: они встали на защиту общего государства вместе с чудью и славянами.
Так происходило много раз и в разных странах, на разных континентах: потомки переселенцев сливались с местным населением и выступали против стран, из которых пришли их предки. В XIX веке испанские колонисты в Латинской Америке воевали с Испанской империей не менее яростно, чем потомки индейцев… Да очень часто и различить было невозможно, кто где — испанцы смешались с индейцами, возникли новые народы, мексиканцы и аргентинцы, которые говорили на испанском языке, но вовсе не осознавали себя испанцами.
Может быть, и в «Альдейгьюборге с прилегающими землями его ярла» происходило что-то похожее?
…Не совсем. В Америке испанцы были настолько цивилизованнее индейцев, что в этой смеси все равно господствовал испанский язык и испанская культура. Варяги — далеко не готы, заимствования от них на Руси в целом довольно-таки скромные. И не на одной Руси — везде, где появлялись варяги, они
