Владимир. Современники оценивали их по совершенно иным параметрам. Но бояре очень хорошо понимали: если князем Галича будет Олег «Настасьич», с этим не смирятся другие князья Руси. Не потому, что они такие страшные ревнители морали, а потому, что власть «незаконного» княжича — прекрасный предлог захватить, поделить богатые земли Юго-Запада.
Олег бежал в город Овруч, укрылся у тамошнего князя. С тех пор он исчез из летописей; ни одного упоминания! Как жил княжич Олег, где сложил кости, какова судьба его потомков — обо всем этом история умалчивает.
Итак, Владимир теперь законный князь… Добился!
Но скоро галицкие бояре разочаровались и во Владимире…
Еще при Ярославе Владимир пил, буянил и «вел жизнь безнравственную». Об этой стороне его жизни мы знаем чуть больше: Владимир забросил законную жену и сына от нее, а сам отнял жену у попа и стал с ней жить. За три года он прижил от попадьи двух сыновей.
Опять же — история, о подробностях которой мы не знаем решительно ничего. Вряд ли ведь Владимир схватил первую проходившую по улице попадью, верно?
Где он вообще нашел эту женщину? В княжеских пирах жены попов не принимали участия, попы жен князьям не представляли.
Как он относился к этой женщине? Любил ее или «так получилось»? Как вообще «получилось», как начался этот роман? Что думала о Владимире и о своей жизни попадья? Были ли у нее дети от законного мужа, попа? И как сложились их отношения с попом? Был ли Владимир для нее любимым человеком, или просто рассудила практичная женщина, что князь богаче и знатнее попа?
Все это — вопросы без ответов. С равным успехом можно предположить, что несчастная попадья стала женой запойного негодяя старше ее на тридцать лет, что поп бил ее смертным боем и вообще был редкостная сволочь. Или что гадкая попадья разбила несчастному и благородному попу сердце, что он долго мучился и потом ушел в монастырь.
Может, сам Владимир мучился раскаянием, спрашивал у жены: мол, может, вернешься к бедняге?
Может, попадья орала в ответ что-то в духе: как тебе не стыдно! И: только одного тебя люблю!
Вполне можно написать роман с обоими вариантами сюжета — потому что ничего определенного мы не знаем. Судя по некоторым более поздним событиям, попадья очень даже принимала участие в судьбе Владимира. Настанет день, и она рискнет жизнью ради него — но начало романа остается скрыто тайной. Повторюсь: предки совершенно не интересовались личными отношениями людей, их эмоциональной жизнью.
Во всяком случае, судьба Владимира сложилась точно так же, как у отца: жизнь с поповной, женщиной незнатного рода.
А вот авторитета отца, его умения цыкнуть на бояр у него не было… Пока. И бояре решили сменить князя на более подходящего — на волынского князя Романа. Этот князь Роман, по мнению летописцев, был яростен и решителен, а в выборе средств неразборчив. Если уж он что решил — ничто не могло его удержать.
Этот Роман сперва принял Владимира, потом велел ему убираться… Теперь он почувствовал, что Галич тоже может стать его вотчиной, и послал к галицким боярам своих посланников, предложил себя им в князья.
В Галиче опять сложилось две партии: партия Романа и партия Владимира. Владимир был осторожен, опыт отца пошел ему впрок. Он не уезжал один или с малой дружиной, и подстеречь его заговорщикам не удавалось. И тогда у бояр родилась вот какая интрига: они пришли к Владимиру и попросили у него… голову попадьи.
— Княже! — сказали бояре, — мы не хотим кланяться попадье, как княгине. Давай мы ее убьем, а ты возьми себе, где хочешь, другую жену. Знатную, как подобает нашему князю.
— Вы же целовали крест на верность мне!
— Мы не на тебя восстали, княже. Мы тебе верны, мы тебя любим. А поповне кланяться мы не хотим и не будем. Давай мы лучше ее убьем…
— Но у меня же от нее дети!
— И детей мы лучше убьем. А то будет, как с Олегом «Настасьичем». Ты женись, княже, заведи себе новых детей…
Бояре дали Владимиру срок подумать — до следующего утра.
Можно гадать — насколько искренне действовали бояре, а насколько они были хитрыми интриганами и неплохими психологами. Может быть, они поняли, какова будет реакция Владимира?
Ночью Владимир поднял дружину, взял казну, жену с детьми и ускакал в Венгрию. Никто и не думал ему мешать в этом бегстве.
Венгры же приняли Владимир более чем хорошо, король Бела дал Владимиру армию для захвата отцовского трона. Владимир оставил в Венгрии казну и семью, а сам с армией отправился к Галичу.
Пока он ездил в Венгрию и возвращался обратно, князь Роман торжественно, честь по чести, передал власть в Владимире-Волынском своему младшему брату Всеволоду, а сам с дружиной отправился править Галичем. «Больше мне этого города не надо», — заявил он брату. Ох, припомнят ему эти слова…
Что любопытно: сажая Романа на трон, бояре взяли с него клятву, что он будет блюсти права Галича и Галицкой земли. Клятву он дал и сел на престол. А спустя несколько дней Галич осадили венгры. Во главе венгерского войска стояли князь Владимир и принц Андрей, сын венгерского короля Белы.
Роман кинулся к боярам: пусть собирают ополчение! Но как раз большой войны Галич очень боялся и всеми силами ее избегал. И войны из-за Олега он не хотел и теперь войны из-за Романа не хотел. Бояре уже опять возжелали своим князем Владимира…
Роман понимал, что у него нет времени собрать войско в других княжествах. Его дружина была невелика для большой войны, а горожане в случае штурма почти наверняка ударили бы Роману в спину. В результате князь Роман, истинный рыцарь, захватил остатки казны Владимира и бежал.
Через несколько дней венгерское войско подступило к Галичу, и бояре вышли из ворот, поднесли ключи от города Владимиру. Они долго объясняли, что только какое- то недоразумение помешало Владимиру так и оставаться их князем. Владимир слушал бояр, одетый еще по-походному. Чтобы войти в город, он решил переодеться и, отпустив бояр, пошел в наскоро разбитый шатер…
Тут-то в шатер и вошли венгерские вельможи во главе с принцем Андреем. Принц очень вежливо объяснил Владимиру, что ни в коем случае не хочет его обидеть. Это по указанию короля Белы решено поставить во главе Галича принца Андрея, а Галич и Галицкую землю включить в состав Венгерского королевства. Андрей выразил Владимиру свое самое большое сожаление и вышел. Венгерские вельможи отняли у Владимира меч (наверное, тоже очень вежливо) и вывели из шатра. Пока принц Андрей вел свои вежливые речи, дружину Владимира уже разоружали.
Свергнутого князя с конвоем отправили в Венгрию. Там его заточили очень своеобразно: поставили кожаный походный шатер на вершине башни. Два раза в день на вершину поднимались молчаливые стражи: им велено было не разговаривать с князем. Стражи приносили еду, делали все необходимое для жизни князя. В своем роде это было гуманно: свежий ветер, дождь, птицы чертят небо, сиреневая полоска Карпат на горизонте… Вершина башни — все-таки не подземелье!
Семью Владимира держали в другом замке, и не на вершине башни; его жене и детям было даже хуже, чем Владимиру.
Пока Владимир сидит на вершине башни, князь Роман едет обратно, во Владимир-Волынский! Но ведь он уже подарил Волынь младшему брату, Всеволоду… Братец так сильно проникся родственными чувствами к Роману, что даже не открыл ему ворот, только крикнул с крепостной стены: мол, возвращайся к себе в свой прекрасный Галич, оставь нас в нашем убогом городишке…
Роман кинулся в Смоленск, к тестю, князю Рюрику. Тот согласился помочь, но при условии: пусть Роман поделится властью в Галиче с кровным сыном Рюрика. Все хорошо, но на границе Галицкой земли венгры наголову разбили Романа и его войско.
Но и венграм не позавидуешь. Принц Андрей хорошо говорил по-русски — его бабушка была русская, Ефросинья Мстиславовна. Невероятно властная старуха, она не допустила бы, чтобы внук не знал по-русски. Русь вовсе не была для венгров такой уж чужой и непонятной землей — нравы были примерно такими же. Но все испортили различия в вере: вместе с Андреем в Галич зачастили католические миссионеры.
Глупо приписывать галичанам неприязнь к католицизму; так сказать, «иной стереотип поведения». Католиков в Галиче видели постоянно, часть подданных галичанского князя были католики; со многими из них у православных возникали личные и деловые отношения.
Но с другой стороны, ни бояре, ни горожане переходить в католицизм не собирались. А тут князем Галича оказался католик князь Андрей и окатоличивание города стало реальностью.
Поэтому в Галиче оказалось много сторонников новой смены власти — стоило замаячить на границе новому войску из Руси…
На этот раз войско было уж вовсе фантастическое: в нем было сразу два претендента на престол. Дело в том, что старый хитрый король Бела начал чувствовать: не удержит он Галича. И вступил в переговоры с киевским князем Святославом: мол, отдам тебе или твоему сыну Галич! Если вспомнить, что в Галиче все еще княжит сын Белы Андрей… То вообще становится непонятно, что в этом мире происходит!
Киевский князь соблазнился короной Галича, стал готовить войско — сажать своего сына на престол. Об этом прознал Рюрик Смоленский, — он тоже хотел посадить на престол Галича своего сына. Оба князя ругались и бранились самыми безобразными словами, выясняли — кому из них сажать сына князем в еще не взятый ими Галич. Обоих князей усовещивал митрополит: мол, что вы творите! В Галиче сидят католики, страшные враги православной веры; надо их любой ценой выбить из города!
Князья вроде бы усовестились, даже смогли выйти в общий поход, но продолжали ругаться и свариться. В конце концов, несмотря на увещевания митрополита, князья так и не поделили еще не завоеванные земли и повернули назад.
Но князь Андрей прослышал, что войско движется. Откуда же ему знать, что ничего путного не получится у князей Смоленского и Киевского? Он не доверял галичанам, чувствовал их напряжение. Князь Андрей понимал, что многие в городе ждут подхода православного войска, могут ударить с тыла, поднять восстание. И он принял меры достаточно жесткие: взял в заложники и вывез из города детей самых знатных и богатых горожан.
Ситуация, конечно, нереальная: на престол Галича претендует шесть человек! Мало сыновей Рюрика Смоленского и Святослава Киевского, ведь в Галиче все сидит князь Андрей, католик и венгр с сильной примесью русской крови; по Руси бродит ставший изгоем князь Роман; на вершине башни в Венгрии, в кожаном шатре, сидит еще один князь Галича, Владимир. А есть ведь еще и Олег «Настасьич»…
Но Андрей не устраивает, Олег то ли пропал, то ли не нужен; князья Смоленский и Киевский не договорились и ушли, Роман и Андрей неведомо где. И тогда находят еще одного претендента, седьмого.
Запорожскую Сечь часто пытаются представить как эдакое «сугубо русское» явление. Мол, ни у кого такого не было! Но это — очередная ошибка. Сечь — явление сугубо и только европейское. Ни в одной стране Востока такого никогда не было и быть не могло, а вот в Европе «сечей» было много. Почитай что
