подходящего размера, просверлил на конце отверстие и вставил ее в машину. Проблема была решена. Означает ли это, что находчивые бандиты из сна Хоу решили судьбу швейной машины?
Джеймса Ватта также мучила проблема, которую помог ему разрешить некий вневременной разум, способный заглянуть в будущее. Свинцовая дробь делалась стандартным методом – путем нарезания металла, что было дорого, и Ватт считал, что существует более простой способ. Однажды ночью ему приснился сон, который повторился несколько раз. Он попал в бурю, но вместо градин на него сыпались мелкие свинцовые шарики. Проснувшись, он понял, что расплавленный свинец, упавший в воду с определенной высоты, застывает в форме маленьких ядер.
Ватт отправился к близлежащей церкви, возле которой был ров с водой. Там он расплавил несколько килограммов свинца и стал сбрасывать его с колокольни. Затем он спустился вниз и подобрал крошечные шарики со дна рва. Этот «революционный» сон повлиял на будущее всей оружейной промышленности.
В случае с натуралистом Жаном Луи Агассисом, жившим в прошлом веке, дремлющий разум преобразился в художника, писавшего на одном полотне сцены из прошлого и будущего. Агассис в течение двух недель изучал отпечаток ископаемой рыбы на каменной плите, но изображение было таким нечетким, что он не мог определить, что это за вид. В конце концов он оставил это занятие, но через несколько дней ему приснилось, будто он увидел эскиз той самой ископаемой рыбы. Наутро он бросился в музей, но набросок в сознании померк и стал неразличимым. На следующую ночь неуловимый художник снова нарисовал ему эскиз восстановленной рыбы, но Агассис снова забыл его по пробуждении.
На следующий день, прежде чем лечь спать, Агассис положил у кровати листок бумаги и карандаш. На рассвете в сновидении опять появился художник. Агассис тут же проснулся и зарисовал набросок, который видел во сне. Затем он снова лег спать, а наутро изучил рисунок. Эскиз был абсолютно законченным и четким. Агассис поспешил в Ботанический сад и начал отсекать куски камня, руководствуясь своим рисунком. Отпадали слой за слоем, и вскоре его взору предстала ископаемая рыба в отличном состоянии, идентичная той, что он видел во сне.
Если композитор слышит во сне новую мелодию, означает ли это, что сон воссоздает сцену из будущего, в которой композитор напишет и исполнит музыкальное произведение? Гении, подобные и Моцарту, и Бетховену, обладали способностью слышать в воображении целые симфонии, которые они потом записывали на нотных листах. Слышали ли они оркестр, исполняющий законченное произведение перед аудиторией?
Джузеппе Тартини, итальянскому композитору, жившему в XVIII веке, приснилось, что он заключил сделку с дьяволом, который обещал оказывать ему поддержку. Затем Тартини решил проверить музыкальные способности Люцифера и передал ему скрипку. Мелодия оказалась «необычайно красивой, сыгранной абсолютно непогрешимо, мастерски, она затмила все, что он когда-либо слышал или сочинял в своей жизни».
Наутро Тартини вскочил с кровати, схватил скрипку и попытался наиграть мелодию, слышанную во сне. Но, к его сожалению, он ничего не мог вспомнить, кроме повторяющейся трели. Используя эту трель в качестве музыкальной темы, Тартини позже сочинил одно из своих лучших произведений – скрипичную сонату «Трель дьявола».
Поэтов и писателей также посещала муза в снах и пограничных состояниях сознания. Томас де Куинси принял опиум и в состоянии наркотического опьянения написал знаменитый автобиографический роман «Исповеди англичанина-опиомана». Де Куинси писал о своих фантазиях: «Казалось, в моем мозгу зажег огни театр, в котором давали ночные представления с неземным блеском».
Английский поэт Колридж, отведавший того же наркотика, в 1797 году заснул в своем кресле, успев прочитать следующие фразы из «Паломничества Пурчаза»: «Здесь хан Кубла велел построить дворец и величественный сад вдобавок. И тогда шестнадцать километров плодородной почвы было обнесено стеной». Колридж спал в течение трех часов и за это время сочинил две-три сотни строк на основе прочитанного отрывка. Позже он написал свою знаменитую поэму «Кубла-хан».
Другой англичанин писатель Роберт Льюис Стивенсон приглашал будущих героев в свои сны, где они предлагали ему сюжеты для книг. Его сновидения населяли «маленькие человечки», каждую ночь представавшие перед ним. В одном из снов ему явился звероподобный бандит, преследуемый полицией, сумевший скрыться, выпив снадобье, которое изменило его внешность. Этот герой послужил прототипом для двуликого персонажа из романа «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда».
Короткий рассказ Дафны дю Марье, возможно, представляет собой наиболее удивительный и устрашающий пример сотворения будущего литературой.
Альфред Хичкок поставил по этому рассказу знаменитый фильм «Птицы», в котором полчища птиц атакуют и убивают людей.
Действие рассказа Дафны дю Марье происходило на западном побережье Англии. В мае 1960 года, спустя некоторое время после выхода фильма, группа школьников из Лестершира играла на улице, когда на них налетела стая сорок, точно как в фильме и рассказе. Дети получили глубокие раны в голову и руки, прежде чем птиц удалось отогнать. Так как сороки считались безобидными существами, их поведение было необъяснимо.
Возможно ли, чтобы эмоциональный эффект, созданный фильмом, вызвал психические вибрации, повлиявшие на птиц и заставившие их однажды изменить привычному образу поведения? Или такие психические вибрации исходили от рассказа дю Марье, действие которого также происходило в Англии?
Не исключена возможность, что и дю Марье, и Хичкок своими произведениями «творили» будущую реальность, в которой ополоумевшие птицы напали на детей. С другой стороны, писатель и режиссер могли подсознательно чувствовать, что такое происшествие может произойти, и драматизировали этот инцидент в своем творчестве.
Вероятно, самые значительные эксперименты по экстрасенсорному восприятию проводились в 70-е-80-е годы в лаборатории изучения сна Медицинского центра Меймонидес в Бруклине, Нью-Йорк. Эти опыты, которыми руководили доктор Монтагю Уллман, глава психиатрического отделения Меймонидеса, и психолог Стенли Криппнер, призваны были выявить воздействие на сон телепатии и ясновидения.
Человека с парапсихологическими способностями приглашали в центр и располагали на ночь в звуконепроницаемой комнате. К его голове прикрепляли датчики, которые регистрировали импульсы мозга и передавали их на электроэнцефалограф, расположенный в отдельной комнате. В этой комнате находился «экспериментатор», наблюдавший за показателями, отмечавшими быстрые движения зрачка, которые свидетельствовали о том, что человек видит сон. Затем экспериментатор будил спящего по интеркому и просил его описать сон.
Когда испытуемый отправлялся в кровать, третий участник эксперимента, так называемый «агент», или «передатчик», выбирал один из множества запечатанных конвертов, в каждом из которых находилась репродукция известной картины. Затем он отправлялся в третью комнату в конце здания и оставался там всю ночь, концентрируя мысли на картине. Время от времени он записывал впечатления, которые вызывает у него картина, и пытался мысленно передать их спящему.
Наутро начинался разбор снов. Экспериментатор расспрашивал испытуемого, какие сны он видел, и просил рассказать об ассоциациях, которые они вызвали. Затем испытуемому показывали репродукции двенадцати картин, и он должен был выбрать ту, что являлась объектом эксперимента. Та же процедура повторялась и на протяжении следующих одиннадцати ночей, только в роли испытуемых выступали разные люди, а объектами становились разные репродукции. В конце серии экспериментов трое специалистов оценивали результаты каждого опыта.
Результаты зачастую бывали поразительными. На одной из репродукций – с картины «Звери» мексиканского живописца Тамайо – были изображены две собаки, лакомящиеся мясом на фоне огромной черной горы. В ту ночь испытуемому приснилась русалка с Черной горы и банкет, на котором она ела мясо на ребрышках. В другой раз объектом эксперимента стала картина «Запатиста» другого мексиканского художника Ороско с группой мексиканских революционеров на фоне гор и облаков. Испытуемый, психолог, видел во сне Нью – Мехико, индейцев, густые облака, горы и грандиозную постановку в стиле американского кинорежиссера Де Милля.
Еще одной картиной, выбранной для эксперимента, стала импрессионистская «Луна и Земля» Гогена, на которой изображена обнаженная темнокожая девушка около ручья. Испытуемому, секретарю, трижды приснился сон о «почти раздетых девушках» с темно-коричневыми плечами. В другой раз, когда на картине был изображен старый раввин, сидящий за столом и читающий книгу, испытуемому приснился «пожилой человек, священник или монах», который читал книгу.
Уллман и Криппнер заметили, что часто испытуемый видит во сне картину, которая будет фигурировать в следующем опыте, что представляет собой пример уже не телепатии, а ясновидения. Один испытуемый, актер, увидел во сне «негра в лодке, которую бросает по волнам». На картине Гомера «Гольфстрим», которой предстояло стать объектом эксперимента спустя несколько недель, был изображен черный человек на плоту, на фоне приближающегося урагана. Проанализировав результаты многолетней работы, Уллман и Криппнер решили провести другой эксперимент, связанный напрямую с предсказаниями. В 1969 году специально для этого был приглашен из Англии талантливый молодой парапсихолог Малколм Бессент (о нем уже говорилось выше).
Все восемь ночей Малколм засыпал в звуконепроницаемой комнате, а в соседнем кабинете экспериментатор отслеживал показания электроэнцефалографа. Но на этот раз в третьей комнате не было «передатчика», так как картину для опыта выбирали только на следующее утро. В задачу Малколма входило попытаться предвидеть, что произойдет утром.
Ни один сотрудник лаборатории, за исключением экспериментатора, не знал, что снилось Малколму. Утром исследователи выбирали наугад серии цифр, которые должны были указать на определенную страницу и одно из тысячи двухсот ключевых слов в соннике. Доктор Криппнер затем подбирал в архивах лаборатории картину, которая соответствовала ключевому слову или фразе. Например, в первое утро ключевым оказалось слово «коридор». Была выбрана картина Ван Гога «Коридор госпиталя Святого Павла».
Затем доктор Криппнер разрабатывал для Малколма то, что он называл «мультисенсорной средой» – инсценировку, обыгрывающую ключевое слово и тему картины и задействующую все пять чувств. Целью этой драматической постановки была попытка создать эмоциональный импульс из будущего, который мог повлиять на сны Малколма. Но, как ни удивительно, элементы утренней инсценировки уже в предшествующую ночь появлялись во сне Малколма.
Он ворочался в кровати. Он видел сон, в котором находился в психиатрической лечебнице, окруженный людьми, которые что-то пили из стаканов, вокруг него были врачи-психиатры. Одна пациентка со второго этажа вырвалась и побежала по коридору к сводчатому проходу. Спящий чувствовал враждебность в окружающей его атмосфере. Внезапно он подумал о путешествии в Канаду на самолете.
– Малколм, проснитесь, – раздался голос по интеркому из соседней комнаты.
Человек встряхнулся, и туман сна начал рассеиваться.
– Я встал.