Сплочение кубинского народа, и в том числе молодежи, в трудный момент вокруг руководства страны во многом обязано прозорливости Фиделя Кастро, его способности с первого взгляда распознать суть сложнейших явлений. Как только в европейских социалистических странах обозначились первые признаки кризиса, Фидель взялся за анализ его причин. Он искал новые формы и методы, с помощью которых можно было устранить недостатки, просматривавшиеся в их политических и экономических системах. По мере углубления кризиса в восточноевропейских государствах Ф. Кастро начал предпринимать усилия, чтобы успешно провести страну к намеченной цели через сложный лабиринт мировой политики. «Ректификация» и «особый период в мирное время» явились первыми шагами на этом пути.
Ректификация была призвана устранить приобретенные Кубой пороки европейской модели социализма. Фидель вовремя увидел опасность. Удар был направлен в первую очередь против тех недостатков модели, которые привели ее к номенклатурно-бюрократическому перерождению, а вернее сказать — вырождению. Что же касается «особого периода», то он уже представлял собой политику, непосредственно направленную на мобилизацию внутренних резервов и адаптацию политического и особенного хозяйственного механизма страны к резко ухудшившимся внешним условиям. Оба эти шага в совокупности положили начало изменению стратегии развития и обозначили линию на размежевание с европейской моделью номенклатурно-бюрократического социализма.
Основные задачи, поставленные Ф. Кастро еще в процессе «ректификации» и с наступлением «особого периода», благодаря целенаправленной разъяснительной работе партии, СМК, массовых общественных организаций к моменту распада СССР были осознаны всем обществом. Особую роль в их популяризации сыграли боевые, проникнутые несгибаемым революционным духом выступления Фиделя Кастро на десятках митингов, собраний, встреч с народом, совещаний, его интервью средствам массовой информации. Перед страной была поставлена триединая задача. Она состояла в следующем: приспособить экономику к новым условиям; помочь лучше вписаться в мировой рынок на новых основах; реорганизовать народное хозяйство в направлении повышения уровня его эффективности.
После августовских событий 1991 г. стало очевидным фактом, что Куба потеряла в лице СССР идеологического союзника, а отношения между двумя государствами, строившиеся в течение трех десятилетий на принципах «социалистического интернационализма», канули в Лету. 29 августа 1991 г. в «Гранме» появилась передовая статья под заголовком «Нашим священным долгом является спасти родину, революцию и социализм». В ней по существу был изложен взгляд кубинского руководства на глобальные изменения в мире и сформулирована стратегическая цель внутренней и внешней политики на новом этапе — всеми силами защитить национальную независимость и социализм.
«Что бы ни произошло в СССР, — говорилось в передовой, — мы не откажемся от пути, который был избран нами в качестве научно выверенного революционного ответа на историческую необходимость воплотить в жизнь мартианские идеи о национальной независимости, антиимпериализме, латиноамериканизме, социальной справедливости и солидарности, и продвигаться к самому справедливому, самому гуманному и наиболее разумному строю, который только знает человечество, — социализму. Осененные идеями Марти, руководствуясь универсальными законами, открытыми К. Марксом и Ф. Энгельсом, опираясь на гениальный вклад, сделанный В. И. Лениным в революционную теорию и практику, исходя из уроков собственного конкретного революционного опыта, мы и впредь будем отстаивать нашу независимую, кубинскую и социалистическую линию».
Характерно, что даже многие западные политологи, пытаясь объяснить причины прочности революционного режима на Кубе, его выпадения из той «партии домино», которая была разыграна с социалистическим содружеством, были вынуждены признать, что капитализм в «третьем мире», к которому принадлежит Куба, отнюдь не представляется столь привлекательным. Уже упомянутый М. Купер писал по этому поводу: «Некоторые кубинцы так недовольны жизнью, что хотели бы покончить с революцией. Но вряд ли таких большинство. Когда поляки или чехи смотрят на Запад, они видят процветающую Германию; взглянув же на Восток, они видят терпящий бедствие Советский Союз. А что лицезреют кубинцы? С одной стороны, несбыточную мечту Майами, с другой — запустение на Гаити, продовольственные бунты в более развитых Венесуэле или Аргентине. Они видят мексиканских туристов, которые прилетают на самолете, этим мексиканцам местные объясняют, что здесь они могут спокойно пить воду и ночью ходить по улицам, не опасаясь нападения».
В передовой «Гранмы» от 29 августа в концентрированной форме было показано, в чем кубинцы видят силу своей революции и почему для большинства из них неприемлем откат страны к капитализму: «Мы не обязаны нашей революцией никому, кроме самих себя. Мы ни у кого не просили разрешения осуществить ее. Мы слишком сильно любим свое творение, чтобы бесчестить его хотя бы малейшим отступничеством. Капитализм, рыночная экономика, система буржуазной демократии, включая Капитолий [В 30-е гг. при диктаторе А. Мачадо в Гаване было построено помпезное здание парламента, которое представляло собой почти точную копию Капитолия в Вашингтоне.], импортированные из Соединенных Штатов, — это наше позорное и унизительное неоколониальное прошлое со всей его болью, несправедливостью и серостью увечного существования в условиях материальной и моральной нищеты, неравенства, допускавшего концентрацию роскоши на одном полюсе и бедности на другом. Сколько талантов, интеллектов и душевных порывов, которые могли бы послужить родине и человечеству, было загублено из-за того, что отсталость и слаборазвитость общества не позволили им раскрыться. Именно социализм впервые и навсегда сделал нас свободными, независимыми и суверенными».
Мысли, содержавшиеся в этой статье, свидетельствовали о творческом подходе кубинского руководства к оценке складывавшейся новой расстановки сил на мировой арене и возможностей нового партнерства с Москвой. В ней было подчеркнуто, что какую бы общественную систему ни выбрала наша страна, Куба заинтересована, чтобы она оставалась великой мировой державой и фактором сдерживания американского экспансионизма. Высказывалось желание сохранить взаимовыгодное сотрудничество с Москвой в новый условиях. Тем самым в очередной раз было показано, что, невзирая на идеологический поворот и другие изменения в распадавшемся СССР, кубинское руководство, учитывая совпадение коренных национальных интересов двух государств, продолжало видеть в нашей стране своего стратегического геополитического партнера.
Фидель Кастро искал в быстро меняющейся обстановке пути совершенствования кубинской модели социализма, которые позволили бы ей вписаться в новый контекст мировой политики и экономики. Жизнь, к пульсу которой он всегда внимательно прислушивался, подсказывала: чтобы спасти революционные завоевания и независимость, необходимо устранить пороки, начавшие проникать на Кубу в предшествующий период и погубившие европейский социализм — проявления бюрократического маразма во всех сферах общественно-политической, культурной и хозяйственной жизни, жесткую централизацию, извращения в области директивного планирования развития народного хозяйства, подрыв стимулов к творческому производительному труду. Важная роль в решении этих задач, по замыслу Фиделя, отводилась IV съезду Компартии Кубы.
Подготовка к съезду началась заранее. 16 февраля 1990 г. состоялся пленум ЦК, на котором обсуждался вопрос о предстоящем партийном форуме. Была сформирована подготовительная комиссия съезда во главе с Ф. Кастро. Пленум принял решение обнародовать «Воззвание к IV съезду Коммунистической партии Кубы». Этот документ, над которым лично работал Фидель Кастро, был опубликован 16 марта того же года. Он положил начало предсъездовской дискуссии, растянувшейся на полтора года. Она проходила в условиях полной свободы выражения мысли в рамках социалистического конституционного поля. Коллективное обсуждение проблем само по себе явилось важнейшим каналом связи между массами и политическим руководством страны. Была обеспечена широкая гласность при освещении СМИ различных точек зрения. Мнения сотен тысяч политически активных граждан были аккумулированы в резолюциях, письмах, направленных в руководящие органы Компартии, СМК, общественных организаций. Они были обобщены, проанализированы и легли в основу документов, подготовленных съездом, а также конкретной программы реформ, последовавших за ним. Это был один из примеров прямого диалога руководства с народом, которым сильны Компартия и Кубинская революция.
В ходе дискуссии выявилось общее согласие во мнениях по узловым вопросам развития страны. В наиболее глобальном плане народ высказался за сохранение социализма, одной общенародной партии и исторического лидерства Фиделя Кастро в революционном процессе. При этом большинство одновременно склонялось в пользу перемен и придания большей гибкости экономической системе Кубы. Предлагалось расширить использование товарно- денежных отношений и хозрасчета, усовершенствовать планирование; открыть путь новым формам собственности в производственной сфере, создать условия для индивидуальной трудовой деятельности, осуществить децентрализацию управления хозяйством, провести санацию финансовой системы.
В области идеологии преобладали предложения, направленные на возрождение и восстановление в правах первоначальных идей революции, произраставших из исторических, политических и социальных условий страны. С этой целью предлагалось дать собственное определение социализма и выработать идеологию, которая бы опиралась на кубинскую национальную почву и была бы обогащена критически переосмысленным международным революционным наследием и современной революционной мыслью всех направлений.
Значительная часть предложений, высказанных в ходе дискуссии, касалась политической системы. Надо сказать, что уже в самом предсъездовском Воззвании были отмечены многочисленные недостатки в существовавшей политической системе и содержался призыв срочно начать их исправление. В ходе дискуссии политическая модель общества, сформировавшаяся после 1975 года, была подвергнута критическому анализу. Одновременно негативный опыт радикальных перемен в странах Восточной Европы способствовал более взвешенному подходу к данному вопросу на Кубе. В ходе обсуждения возобладало мнение о целесообразности сохранения существующей переходной политической модели с ее сложившейся структурной организацией, во главе с единственной авангардной партией. В то же время предлагалось провести серьезную работу по ее совершенствованию. Критические стрелы в первую очередь были направлены на устранение расхождений между декларированными конституционными нормами и их реальным воплощением в жизнь. Предлагалось в пределах, в которых позволяли обстоятельства, осуществить демократизацию механизма народного представительства, участия масс в контроле над всеми структурными элементами системы. Много было сказано о необходимости децентрализации механизма ее функционирования, в первую очередь процесса принятия решений.
Дискуссия коснулась также вопроса о совершенствовании работы Компартии Кубы, общественных организаций и государства. В большинстве предложений содержалась мысль о необходимости сохранить партию как политический авангард трудящихся и всей кубинской нации. В этой связи звучали голоса о правомерности открыть в нее доступ верующим. Отмечалась необходимость полностью освободить партию от несвойственных ей функций исполнительной власти. Было признано целесообразным поднять роль общественных организаций, особенно на местном уровне, и обеспечить их большую независимость от партии и государства. В отношении последнего говорилось о необходимости упростить его структуры, в первую очередь высшие ступени, используя для этого децентрализацию и делегирование части функций на места и т. д. Общественное мнение также склонялось в сторону усиления конституционно-правовых основ в деятельности государства, утверждения представительных органов народной власти в качестве высших инстанций на вверенной им территории от муниципальных ассамблей до Национальной.
Все перечисленные выше и многие другие предложения явились тем народным родником, из которого Фидель и возглавляемая им партия черпали свежие идеи. Его незамутненная поверхность как зеркало отражала сокровенные думы и чаяния самых широких народных масс, позволяла руководителям лучше понять направление дальнейшего движения, последовательность назревших шагов, найти ключ к решению общих и конкретных проблем.
Сотни политологов и журналистов, вторя официальному Вашингтону, на рубеже 80-х и 90-х годов доказывали, что Кубу ждет крах после прекращения советской помощи, что пока Фидель остается у власти, там невозможны спасительные реформы и экономическое возрождение. Но «угрожающе непредсказуемый» для западных догматиков Фидель в очередной раз не оправдал их надежд. Именно он оказался тем лидером, который, опираясь на диалог с
