И все же мне отчего-то казалось, что где-то я уже видел это лицо!..
Интересно, мы со стороны выглядим так же?
Я обернулся к Элис.
Золотая сияющая богиня с кошачьими зелеными искрами в глазах — вот как она смотреласьздесь.
Здесь… Где это — здесь? На небе, в нирване, в раю?
Переливающаяся волнами теплого, радужного света бесконечная равнина. Волны исходят алмазным туманом, скрадывающим очертания, навевающим сладостные грезы…
Но почему — мы? За что нам — это великолепие, этот ласковый свет, покой, умиротворение?! Нам — ночным тварям, исчадиям ада, демонам-убийцам?! Я не верю! Я боюсь поверить! Мы не заслужили!
«И каждому воздастся по вере его!»
Но я никогда не верил в это!
Фотовспышка.
Мгновенный стоп-кадр.
Два скорчившихся на могильной плите тела. Уже мертвых, уже рассыпающихся сухим прахом под безжалостной лаской солнца.
И угасающая искра сознания, создавшая в последний миг этот мир света, который не убивает — но принимает в себя, баюкает, растворяет…
Упокоение.
Значит, вот оно какое.
Ни боли, ни страха.
Только почему-то — щемящая тоска…
Два влюбленных мертвеца, рыщущих во тьме в поисках чужих жизней — чтобы сделать их своими.
Два погруженных в студень тела на высоких ложах, похожих на надгробия.
Два скорчившихся трупа на могильной плите.
Два огненных существа, возносящихся ввысь.
Двое на заполненной до краев светом равнине.
Что — правда? А что — лишь сон, иллюзия? И так ли это важно?
Нет, это важно! Мы должны знать!
— Мы хотим знать правду. Кто мы на самом деле?
Это произнесла Эльвира.
И твердо, без страха, взглянула в огненное лицо Куратора.
— Вы прошли путь. Путь Проклятых. Почти прошли…
— Почти?
— Теперь вы займете мое место. А я… я уйду выше. В Свет. Насовсем.
— Значит, мы теперь — Кураторы?
— Почти. Вы скоро ими станете. Очень скоро. Вы уже почти готовы. Знали бы вы, как мне долго пришлось ждать! — он вздохнул почти по-человечески.
Или это нам только показалось?
— Но… почему мы?! Или это — отдельный рай? Для вампиров? — через силу усмехнулся я.
— Сюда приходят те, кто освободился. Кто вырвался из плена собственных иллюзий. У вершины горы все пути сходятся. Путь Проклятых, Путь Праведников — какая разница? Путей много — но в конечном счете они сводятся к этим двум. И оба они ведут сюда. Вы прошли свой Путь. Вы освободились. Свет, Тьма, Добро, Зло, мораль, справедливость — все это входящие сюда оставляют за порогом. Это — для людей. Вы теперь выше этого. Вы — свободны! Вы освободились ото всех этих предрассудков, от своих бренных оболочек, от пустых привязанностей — от всего!
Элис взглянула на меня — и ее глаза как-то странно, тревожно блеснули. Она протянула руку, кончиками пальцев дотронулась до моего плеча — но это не было настоящим касанием! Словно легкое дуновение ветерка, электрическое покалывание, слабое тепло… и все.
А потом ее рука двинулась дальше — и прошла сквозь меня!
— Мы умерли, Куратор?! Окончательно?!
— Что есть жизнь, и что есть смерть? Умирает ли гусеница, превращаясь в куколку? Умирает ли куколка, когда из нее вылетает бабочка? Вы прошли этот путь. Приняв поцелуйУхода, приобщившись к не- мертвым, вы стали куколками. Вы смогли переступить условность человеческой жизни — и перешли в новое качество. Сейчас вы прозрели окончательно, отринули те глупые условности, которым подчиняются вампиры — и превратились в бабочек. Цикл завершен!
— Так значит… всего этого могло не быть?! Крови, смертей, всего того, что мы пережили?! Мы могли… прозреть сразу?!!
— Сразу? За все надо платить. Путь Праведников — более прямой, на нем человек минует стадию «куколки» — но и пройти его куда труднее! Путь Проклятых идет «в обход». В чем-то он легче — тот же вампир уже не совсем материален. Ему легче перейти следующую грань: ведь одну грань — между жизнью и смертью — он уже перешел. За это вы платите собственным и чужим страхом, тьмой, которая застит ваш разум — многим, очень многим! И очень мало кто из вас проходит этот путь до конца. Люди хотя бы знают о Пути Праведников. Вы же о Пути Проклятых — нет.
— Так почему же вы не открыли нам глаза? Нам, и другим? Мы же были слепы! А другие — и до сих пор… Вы же — Куратор! Или вы не могли?
— Вижу, вы еще не совсем избавились от бремени страстей. — Его снисходительная огненная улыбка вдруг начинает меня раздражать. Тоже еще, Несущий Свет выискался! — Конечно, я мог бы вмешаться, подсказать, помочь. Но к чему? Вы шли своим путем — и вы прошли его. Не надо мерить Вознесшихся человеческими мерками. Если бы вы погибли, не прозрев, и вновь влились в круговорот Сансары, я ждал бы еще. Других. Или вас. Не важно. Мы можем ждать долго. Ведь у нас впереди — Вечность.
Ох, что-то меня уже начинает тошнить от его бесстрастного безразличия ко всему. Если и мы станем такими…
— У вас? Или у нас — тоже?
— У нас. Вы теперь тоже — одни из нас. Я уже говорил — здесь нет Добра и Зла, нет «Я» и «Не-Я». Когда вы поймете это — вы тоже вольетесь в Свет. А пока…
— А пока будем болтаться тут бесплотными призраками, поджидать следующих? — нехорошо прищурилась Эльвица. — Так действительно, через вечность-другую не останется ничувств, ни желаний… ничего! Одна пустота и скука. То-то вы так стремитесь в этот свой Свет!
Такой я ее еще никогда не видел!
— Уж лучше — глотки рвать и в гробу отлеживаться, чем — так! Великая Пустота, чтоб ей пусто было! Я от этой пустоты еще там, внизу, не знала, куда бежать. Сбежала, называется! Влад, пошли отсюда!
Она решительно взяла меня за руку, и — о чудо! — я вновь ощутил ее прикосновение!
— Вам некуда идти! Ваш путь окончен… — в голосе Куратора прозвучала растерянность.
И тут пронзительный холод очищающего ветра ворвался в мою голову, выдувая изнутри запорошившую глаза алмазную пыль небес! Я вспомнил наконец, где я уже видел это лицо!
Два тела, погруженные в прозрачный студень, склоняющееся над ними лицо, которое никак не удается рассмотреть…
Лицо Куратора!
Тела!
Синяя вспышка внутреннего взгляда с треском пробила сияющую равнину и устремилась вниз, к грешной земле.
У нас оставались считанные мгновения. Еще немного — и будет поздно: наши тела навсегда превратятся в прах. Но мы успеем, теперь мы успеем!
Я ощерился, выпуская призрачные клыки, и подмигнул Эльвире:
— Кто-то говорил, что отныне мы — свободны? Не ты ли это был, Куратор?! Ты был прав! Отныне мы свободны — свободны в своем выборе! Какими нам быть! Нам не нужна твоя Вечность, твоя равнодушная
