бы для пользы дела), но был приятно удивлен.
Отличное было вино, чего там.
Девушка грела руками свой бокал, и с минуту не решалась из него отхлебнуть, затем все же глотнула, замерла — и с облегченим выпила.
Весь. Очевидно, решила напиться — а там делайте со мной, что хотите.
Мясо тоже оказалось слегка непривычным — мягким, нежным… Магус задумался, но спрашивать ничего не стал. Девушка тоже. Поговорили о делах, затем Анастас сменил тему:
— Ну забудем. Слушай, мы действительно увлеклись, все о делах да о делах, и на такую красавицу не обращаем внимания. Это неправильно. Людхен, как насчет небольшого стриптиза?
Слезы высохли моментально.
Стриптиз — это да. Это понятно и просто.
Но тут заскрипела дверь.
Следующий удар сердца растянулся на долгие годы, и рты обоих мужчин непроизвольно раскрылись.
На пороге стояла…
Нет, не девушка. Не какое-нибдь наивноглазое создание. И не соблазнительная, пахнущая пороком шлюха.
Женщина была иной.
Сказочно красивым было ее лицо — атласная кожа, темно-красные губы сердечком, тонкие, будто карандашом проведенные брови. Черные тучи волос обрамляли его, реками спускались на шею, на грудь (боже, какая грудь!), тянулись чуть ниже пояса и терялись на фоне черного платья. Пояс — о, да! Магусу казалось, что такой пояс нормальная женщина могла бы носить вместо браслета.
Все было прекрасно в гостье, но самой выразительной частью были, конечно, глаза.
Огромные — как два лесных озера. Темные — как дно в глубоком колодце. И сиящие — как звезда в августовскую ночь.
Первой опомнилась Людмила и с коротким вздохом вернулась на свое место.
Еще бы. Теперь она не привлекла бы мужского внимания, даже если бы разделась догола.
— Развлекаетесь?
Голос женщины был глубоким и нежным, и напоминал… нет, не журчанье ручья… и не звон колокольчиков… скорее, он был похож на звучание музыкального инструмента — но любой инструмент умолк бы от стыда перед этим голосом.
Услышав его, Магус пошел бы… да какой там пошел, побежал бы, помчался и полетел — куда угодно, куда скажет, куда кивнет эта женщина, и пусть ничего больше не обещает, просто сам факт служения ей — это награда…
— Магда, ну ты на нас-то не тренируйся, — грубовато хохотнул Анастас, и наваждение сгинуло.
Женщина была красивой — да, но не более.
Кроме того… судя по клыкам…
— Да, я вампир, — чуть заметно кивнула она. — Это тебя смущает?
Ее язык на мгновение выглянул изо рта и облизал губы. Магус вздрогнул — но не от страха. Ведь невиннейшее движение, казалось бы, а вот какая реакция!
— Нет, — чуть фальшиво ответил он. — Скорее наоборот.
Еще минута — и фальшь сгинула куда-то вместе с робостью и неловкостью, и Магус, никогда особо не блиставший в компании, сам себе удивлялся: неужели? неужели это я рассказываю смешные эпизоды из практики (бессовестно воруя их у коллег), произношу тосты с легким налетом двусмысленности…
И кажется, это ей по душе. Если, конечно, есть у нее душа.
Если бы еще не Анастас…
Мысль о том, что девушки поделены еще до начала банкета, охладила Магуса, как сосулька за шиворот.
Что он там говорил? Насчет девок. Насчет «ваших» и «наших». И привел в такой комбинации. Одну «вашу» и одну «нашу».
«Наша»-Людмила, всеми забытая, сидела тихо, и занималась тем, что потихоньку накачивалась вином. Нехорошо, конечно… неприлично как-то оставлять девушку без внимания.
Кажется, то же самое вдруг заметила и вампирша.
— Мужчины, — неожиданно сказала она. — Мне, конечно, приятно… но нехорошо с вашей стороны оставлять без внимания мою… подружку. Или у вас глаза не на месте? Смотрите внимательней, ведь редкий образец красоты, у нас такой не найдешь.
Людмила удивленно подняла глаза — уж от кого-кого, но от похвалы от соперницы она явно не ожидала.
Магда тем временем грациозно приподнялась, легким движением скользнула ей за спину и что-то прошептала на ухо. Глаза «подружки» расширились, и на щеке промелькнул легкий румянец. Будто ей сказали что-то шокирующее, но одновременно приятное.
— Покажем нашим мужчинам что-то? — уже чуть громче прошептала вампирша.
Ах, женщины…
Магус вздохнул, а некромант захлопал в ладоши.
— Просим, просим! Мы уже заранее в восторге!
— Чуть позже, — вдруг невозмутимо ответила Магда, и снова уселась за стол.
Магус просидел с открытым ртом не меньше минуты. Все это время Анастас героически душил смех, Людмила сидела с невинным видом, и только вампирша откровенно смеялась.
Хитрость, однако, как оказалось, имела двойное предназначение — Магда не только раздразнила мужчин, но и приободрила Людмилу. Она тоже начала улыбаться, вставляла какие-то замечания и даже попробовала обстрелять Магуса быстрыми взглядами.
Он вроде бы случайно уронил руку под стол и погладил колено девушки.
Та никак не отреагировала — будто бы не заметила.
Магус передвинул руку чуть выше…
И вдруг понял, что может почувствовать актер, выйдя на сцену со шпагой на поясе и гипсовым черепом в руках, открыв было рот для надоевшего, но все еще актуального «быть-не-быть»… и встретившись взглядом с удивленными глазами детишек, которые ожидали максимум бабу Ягу.
Потому что наткнулся ладонью на холодную и шершавую руку.
Чью?!
Выбор был невелик — из всех присутствующих руки под столом были только у него да у Анастаса.
Людмила, разумеется, по прежнему ничего не замечала.
Но это значит…
Это значит, что некромант нацелился не на Магду?
Магус улыбнулся и осторожно протянул под столом левую руку.
О, да!
Даже через слой ткани прикосновение к плоти вампира было… необычным.
Казалось, ее кожа откликнулась и дрогнула, подалась его пальцам навстречу, и вовсе не мертвый холод исходил от нее, а наоборот, тепло — яркое, сильное тепло, переходящее в жар…
Магда тем временем продолжала о чем-то болтать.
Голова Магуса закружилась, и он не сразу понял, что забыл убрать правую руку… и мгновением позже заметил, что Анастас тоже сидит как-то странно — будто бы под столом его тащат за руки в разные стороны. Догадку захотелось проверить и Магус двинул левую руку чуть вперед…
Ну разумеется!
Все с тем же невозмутимым видом Анастас церемонно пожал его пятерню и вернулся к прежнему занятию.
Тем временем огонь в камине не угасал, и в комнате становилось все жарче и жарче. Впрочем, скорее всего, дело было не только в камине, а может, и не в камине вовсе.
Людмила, разумеется, по прежнему ничего такого не замечала.
Даже того, что платье ее уже задрано, и руки скользят по гладкому шелку чулок… выше… выше… и
