начатые, и надо бы пойти, полистать — вдруг что полезное…
С невиданной яростью он набросился на учебу, и — в свободное время — на теорию и практику магического поиска. Правда, медитировал он теперь в общих медитационных комнатах (убедив себя, что там даже удобнее, больше простора, больше воздуха, к тому же, все продумано именно для медитаций), да и общался с Сергеем только по необходимости. Оба усердно делали вид, что все у них как раньше, ничего не изменилось — и от этого изменения становились только заметнее.
Но, конечно, только для тех, кто хотел видеть. Ферранайр и Ирбал не упускали возможности уколоть одного и другого по этому поводу, Искра пылала желанием помирить соседей по комнате и по парте, Федор хмурился и пытался выяснить, что стряслось и как это поправить. Однако остальные одноклассники едва ли тратили свое внимание на черную кошку, пробежавшую между двумя недавними друзьями. В их числе была и Мирним. Девушку сейчас интересовала только судьба ее подруги. И Илья воспринимал это с подлинным облегчением — во-первых, ему не хотелось ничего ей объяснять, а во-вторых, у него самого имелось надежное прибежище от неприятных мыслей — работа. Через три недели он с некоторым изумлением понял, что в Оборотном мире Андисты нет.
— Что значит — нет?! — ахнула Мирним Они сидели в одной из комнат для занятий, примыкающей к заклинательной зале, где сейчас ученики третьей ступени тренировали атакующие чары, поэтому шум стоял изрядный, можно было не опасаться, что кто-нибудь услышит их разговор. Они пришли сюда сразу после последнего урока, чтоб сделать уроки на следующий день и — желательно — еще на пару дней вперед Девушка теребила в руках тетрадь для сочинений, но мысли ее явно гуляли за тридевять земель от алхимии, алгебры и темы домашнего задания по системной магии.
— Просто — нет и все.
— Она мертва?
— Мне так не кажется. Я даже уверен, что с ней все в порядке.
— Тогда где же она?
— Ну, сама посуди, если она жива и не в Ночном мире, значит, она где-то у меня на родине. Там и буду искать У Мирним округлились глаза. Несколько мгновений она молчала, потом швырнула на стол тетрадку и нервно сцепила пальцы. Лицо ее обострилось, бледность стала еще заметнее. Но — вот странно — если большинство аргетов, бледных, будто вампиры, способны были отпугнуть непривычного человека оттенком своей кожи, то эту девушку бледность делала хрупкой, изящной, неземной и оттого дивно прекрасной. Ради такой девушки на многое можно было решиться.
— А это возможно?
— Что?
— Найти ее там?
— Вполне. Скоро зимние каникулы, я поеду к себе. И если то место, где ее прячут, окажется в России, то… Ну, в общем, можно попробовать, по крайней мере.
— Я хочу с тобой.
— Куда? В Россию? А мама тебя отпустит?
Девушка скривилась, словно от кислого.
— Нет. Наверняка не отпустит, — она помолчала. — Но надо же как-то! Это же моя подруга! Я должна ей помочь!
— Ты ведь делаешь, что можешь. Не вешай нос, все у меня получится.
Уверенность, которую он демонстрировал в присутствии Мирним, испарялась, стоило той уйти. В самом деле, какая тут может быть уверенность? В чем? Илья мысленно ежился, но ему и в голову не приходило, что можно бросить затею и всецело предоставить поиски Андисты местным правоохранительным органам. Обретя неожиданные способности, он почувствовал какую-то странную ответственность за это. Перед кем или перед чем — юноша не понимал. Но это было и не важно. Значимо было только лишь внутреннее ощущение.
Илья так глубоко ушел в свои мысли, что своей невнимательностью вызывал раздражение некоторых учителей. Не каждый раз ему удавалось сделать над собой усилие и сосредоточиться на теме урока. Дни первой увлеченности новым удивительным искусством остались позади. Магия вошла в его жизнь так же естественно, как до того компьютер, бытовая техника, книги прабабушки… Теперь чувство новизны ушло, предметы разделились на любимые и нелюбимые, уроки — на интересные, скучные и так себе.
Над домашними заданиями приходилось сидеть даже больше, чем дома, сачковал и списывал он лишь чуть меньше. Учителей, как и в прежней школе, совершенно не интересовало, почему у ученика нерабочее настроение, чем таким важным заняты его мысли — задание должно быть выполнено. Поэтому Илья даже не пытался ничего объяснять, просто уныло выслушивал упреки и потом подолгу сидел над заданиями, бессмысленно глядя в страницу.
Составление алхимической таблицы не вызывало у юноши никакого энтузиазма. Для удобства названия и символы элементов были написаны на карточках, которые надо было расположить в определенном порядке — казалось бы, что тут сложного, просто немного напрячься и сообразить. Но как раз последнее сейчас для него было самым сложным.
— У тебя какие-то проблемы? — спросил Санджиф, остановившись рядом с креслом, где сидел его одноклассник-аурис.
Илья поднял глаза от тетрадки.
— Да… Как-то… Не до уроков. Ну ее, эту алхимию.
— Наука важная, — возразил отпрыск благородного рода. — Она необходима для создания даже самых простых артефактов — магические свойства элементов, минералов и металлов обязательно надо знать любому магу.
— Это понятно. Просто сейчас…
— А что такое?
Илья колебался лишь несколько мгновений — у него больше не было сил держать все в себе. Делиться с Сергеем он теперь не мог, что уж тут сделаешь… Серега имеет право опасаться за себя, сомневаться и не жаждать подвигов. Но что же делать тому, кто собирается рискнуть? Юноша огляделся — в холле было людно, даже на полу расположилась пара десятков учеников старшей ступени, расстелили простыни схем, что-то вычерчивали и ругались из-за каждой линии.
— Ну, не здесь же…
Санджиф тоже огляделся.
— Пойдем ко мне.
Это было удивительно — прежде он никогда и никого не приглашал в свою комнату.
Единственные, кто в ученическом общежитии имели отдельные комнаты — преподаватели, мастера и ученики знатного происхождения. Им предоставлялись не только эти привилегии, и все воспринимали данный порядок вещей как нечто само собой разумеющееся: аргеты — в силу ментальности и укоренившейся традиции, аурисы — потому что в каждом из их языков имелась поговорка про чужой монастырь и свой устав Впрочем, комната оказалась типовой. Вторая кровать отсутствовала, зато имелось удобное кресло, невысокий столик наподобие журнального — вдобавок к письменному — и стойка для оружия, на которой лежало сразу два меча. Санджиф гостеприимно показал на кресло, сам уселся на стул.
— Тебе что-нибудь налить?
— У тебя есть спиртное?! — изумился Илья Кресло оказалось очень мягким — так и тянуло откинуться на спинку и уснуть.
— Нет, конечно. Есть лед, соки и лимонады, — поднявшись, он открыл дверку бара, вмурованного в стену, вынул два бокала, стал что-то смешивать в высоком стеклянном сосуде. — Рассказывай.
— Я знаю, где Андиста.
— Где? — обернулся сын лорда. — Откуда ты знаешь, где она?
— Я чувствую. Понимаешь, у меня, оказывается, есть дар поисковика.
Рука хозяина комнаты замерла над бокалом.
— Это невозможно!
— Я чувствую следы. Я вижу их, воспринимаю отпечатки чужих сознаний и заклинаний. Это на самом деле так.
— Но у тебя же есть дар мага. Маг не может быть одновременно и поисковиком. Вернее сказать, это слишком маловероятно…
Глаза Санджифа остановились на Илье. В них было что-то такое, но аурис так до сих пор и не научился читать во взглядах обитателей Ночного мира — они казались ему невыразительными, равнодушными, полными смысла, недоступного пониманию. Он редко мог понять по глазам Мирним, когда она довольна, когда — наоборот, и о чем подумал его друг сейчас, мог только гадать.
— То, что маловероятно, не невозможно.
— Да, согласен. Значит, ты можешь определить, где находится Андиста?
— Да. Она в моем родном мире.
— Ее держат там? Где именно — ты можешь определить?
— Только когда уже окажусь там.
— Понимаю, тебе нужна помощь, — сын лорда поставил перед ним запотевший бокал. — Собираешься ее освобождать?
— По крайней мере, посмотреть, что там за ситуация. В любом случае, являться к вашим оперативникам лучше с готовым ответом, где именно находится девушка. Может, тогда они поверят.
— Поверят, конечно. Сергей идет?
— Нет, — Илья поджал губы. — Сергей отказался. Я его понимаю — он многим рискует. А ты?
— Что ты имеешь в виду? Я такой же смертный, как ты или Сергей. Этим я от вас не отличаюсь.
— Нет, я о школе.
— А-а… Да, пожалуй, для меня исключение не станет катастрофой. Я готов тебе помочь. Без проблем, как у вас говорят… Тем более, если я верно понял, на каникулы ты приглашаешь меня к себе, да?
— Верно, — повеселел Илья. И даже расправил плечи, словно только что сбросил на пол тяжеленный рюкзак и мог, наконец, вздохнуть свободнее.
— А теперь давай я помогу сделать тебе задание по алхимии. Что тебе непонятно, показывай.
У Санджифа, как оказалось, было недюжинное терпение. Он относился к числу тех, из кого получаются неплохие учителя. Знатное происхождение предопределило его путь в жизни, однако терпение и умение доносить до окружающих свои мысли в самой понятной и простой форме никому не могут помешать. Тем более лидеру.
