Санджиф слегка улыбнулся.
— Так когда ты планируешь заняться поисками?
— А в первый же рабочий день. Кстати, давай лучше наши дела обсуждать на косском языке, безопаснее… Видишь ли, так получается, что школьные каникулы накрывают сразу и католическое Рождество, и Новый год, и православное Рождество — то есть все основные зимние праздники Западной и Восточной Европы. В аккурат две недели. А государственные выходные в России по-настоящему начинаются только с тридцать первого декабря. А то и с первого января — не знаю, как будет в этом году. Так что у нас с тобой еще как минимум пять дней, чтоб спокойно пошариться по окрестностям и, по крайней мере, выяснить, в России ли Андиста, или нет.
— Я понял.
Юный аргет с любопытством рассматривал комнату друга. Она была не слишком велика, аккуратно прибрана — чувствовалась дотошность старшего поколения. Родители озаботились сделать в комнатушке некоторый ремонт и, учитывая вкусы сына, поклеили обои, которые тот вполне одобрил, купили ему новый компьютерный стол.
Книги в шкафу были расставлены в идеальном порядке, для дисков куплена новая полка. Чувствовалось, что в расчете на сыновнего друга, «иностранца», родители постарались превратить комнату в своеобразную выставку: «идеальные апартаменты подростка-школьника, показательная версия».
Илья следил за реакцией Санджифа с ревностью рачительного хозяина.
— Понимаю, у тебя дома комната куда как побольше, — проговорил он.
— В замке отца у меня несколько комнат, — бросил аргет. — Но, откровенно говоря, я не уверен, что это лучше твоей одной. Я всегда мечтал, чтоб у меня было уютно и хоть чуть-чуть, но тесновато. От пустых пространств устаешь. И мебель слишком дорогая…
— Я б сказал, что ты с жиру бесишься.
— Ты был бы, пожалуй, прав.
Они оба рассмеялись. Для гостя было поставлено кресло-кровать, развернув его, юноши совершенно перегородили комнату, но их это не смущало. За ужином трудно было удовлетворить любопытство родителей, желающих непременно в подробностях знать, что изучает их сын, как он живет, что ест, что пьет, с кем дружит. Искусно лавируя между полуправдой и продуманной ложью, Илья сумел избегнуть упоминаний о магии и ответить на все вопросы, но здорово утомился при этом.
Он даже пожалел, что родители до сих пор не знают правды. Аглас, который вез его вместе с Санджифом из Ночного мира в Дневной, предлагал поговорить с его отцом и матерью, все им рассказать и сделать так, чтоб они, во-первых, поверили, а во-вторых, чтоб их потом не отвезли в больницу с сердечным приступом, но юноша отказался наотрез. Илья и сам до конца не понимал, почему.
— Интересный город, — сказал сын лорда, осторожно устраиваясь на поскрипывающей кровати, получившейся из кресла.
— Да. Только грязный.
— Хм, — видно было, что Санджиф из вежливости не хочет соглашаться, хотя, в общем, тут и без его согласия все ясно. По сравнению с Уинхаллом Петербург проигрывал во всем, кроме архитектуры, теперь Илья чувствовал это особенно остро. — Но тут есть что посмотреть.
— Несомненно. Мы все посмотрим И Кунсткамеру, и Эрмитаж, и Аврору. Это, знаешь ли, самое страшное оружие в мире. Один залп — и миллионов пятьдесят полегло за семьдесят лет, это если совокупно считать. А может, и больше…
— Магия? — деловито осведомился сын лорда.
— Нет, стечение обстоятельств.
Внимания, уделяемого взрослыми двум школьникам, просто не могло быть больше, чем сейчас Казалось, родители Ильи стремились развлечь и ублажить их обоих по полной программе, ничего не упустив, не оставив им ни минуты на скуку. К тому же, отец с таинственным видом вручил сыну восемь тысяч рублей и шутливо посоветовал не напиваться на все.
— Исключительно в театральных буфетах, — в тон отцу пообещал юноша, торопливо пряча деньги. Фонд спасения Андисты получил неожиданное пополнение.
— Кстати, мой отец ведь тоже дал мне с собой денег, — упомянул Санджиф, вынимая пластиковую карточку с золотым обрезом. — Как бы их поменять на ваши? И хотя бы часть отдать твоим родителям, все-таки они меня так принимают, явно не по своим повседневным возможностям.
— У Агласа можно спросить. Но ты зря про возможности. Отец хорошо зарабатывает. А что живем скромно, так он мотать не любит. То кредит выплачивал, то ремонт в квартире, то на отдых накопить, а теперь вот кризис, копит на всякий случай… К тому же, сейчас ведь не повседневная ситуация! Гостей они не каждый день принимают.
— Тем более. Мой отец рассердится, если я даже не предложу.
— Предложить можно. Я спрошу у Агласа, он, наверное, посоветует, у кого и как поменять. Только отец наверняка не возьмет.
— Тогда у нас будет больше возможностей для поиска, — спокойно добавил Санджиф.
С Агласом юный аргет обсуждал эту проблему сам. Его друг корректно вышел в коридор, чтоб не мешаться в чужие дела, поэтому суть разговора осталась ему неизвестной. Как бы там ни было, они о чем-то договорились, и маг-куратор приехал домой к Илье сам, прямо в коридоре вытащил целую пачку тысячных купюр и протянул отпрыску знатного рода. Тот с любопытством уставился на купюру, потом повертел в воздухе.
— Забавные деньги. Бумага?
— Ну да. С хитрой начинкой, — Аглас взял у Санджифа дебетную карточку. — Удобно.
— Но непрактично. Рубины — это понятно. Виртуальные деньги — тоже. А тут? Порвешь ненароком, помнешь. Потрешь… Запросто потеряешь.
— У каждой системы оплаты есть свои достоинства и недостатки. Держи. Тут сто пятьдесят тысяч. Сорок три рубина я с твоей карты снял. Не думаю, что тебе здесь понадобится больше. Но если понадобится — обращайся. Илья, у тебя все в порядке?
— Да, отлично.
— Ну и хорошо…
Семьдесят тысяч Санджиф немедленно вручил отцу своего друга — как ему это удалось, можно было лишь догадываться, однако яростно отнекивающийся мужчина скоро сдался, взял деньги, и с этих пор развлечения и угощения стали еще лучше, еще пышнее. Чувствовалось, что главе семейства неприятно было брать у гостя такую большую сумму, но раз уж это произошло, то все деньги — как минимум — он считал нужным потратить на того же гостя.
Эрмитаж, как и следовало ожидать, произвел на юношу из Ночного мира определенное впечатление Все, кроме интерьеров. Залы, лестницы и переходы он осматривал со сдержанным любопытством, но, в общем-то, без особого интереса. С таким же выражением лица, с каким заглядывал в кухню квартиры, где теперь гостил. Зато картины, скульптуры и изделия мастеров оценил живо.
— Обрати внимание, — он ткнул пальцем в стеклянную выставочную витрину, на одну из выставленных там камей. — Магический камень. Агат, кажется…
— Ой, и правда… Вот бы стыбзить…
— Да брось. Из него получился бы изнашиваемый артефакт, то есть камень рано или поздно рассыпался бы. Жалко, такая красивая камея…
— Ну, это да. Но артефакт нам не помешал бы.
— Кое-какие артефакты у меня с собой есть, — как о незначащем, упомянул его собеседник. — Тебе какой нужен?
— Ну, например, на перемещение. Телепортационный есть? — Илья от волнения резко перешел на косский.
— Есть. Но если перемещения предполагаются по Дневному миру, то его придется программировать. Сложное дело…
— Он будет просто необходим. Чтоб, например, в Москву смотаться, если понадобится. Мало ли, где ее держат…
— Можем попытаться все рассчитать. Опасности никакой — в артефакт встроена система безопасности, если координаты будут указаны некорректно, он просто не переместит.
— Ребята, как насчет заглянуть в хороший ресторан? — весело предложила мать Ильи. — Проголодались, наверное?
Разговор пришлось прервать А вечером, развернув перед собой карту и поставив вырезанную из дерева фигурку, Илья погрузился в мир следов и отпечатков, оставленных в пространстве его родителями, соседями по дому, по кварталу, по району. Удивительно — здесь все это, уже неоднократно пройденное и опробованное в Ночном мире, воспринималось совсем иначе. И дело было не в недостатке энергии. Во-первых, перстень прабабушки исправно снабжал его необходимым количеством, как и раньше, к тому же, Санджиф держал наготове магический камень — мало ли, вдруг что. К изумлению своему юноша обнаружил, что здесь, на родине, ему намного проще разбираться в чужих следах. Да, у наполнявшей это пространство энергии не хватало кое-каких компонентов, в глазах обычных магов это делало ее малополезной, «холостой».
Но то, что осталось, он воспринимал куда отчетливее, куда острее, чем на Оборотной стороне. У него появилось ощущение, будто там магическая мощь энергии затрудняла ему поиск, здесь же оттенки следов читались и различались без труда. И — более того — воспринимались и кое-какие подробности, связанные с этими следами.
— Она здесь, — произнес он в темноту (для безопасности ребята выключили свет, чтоб взрослые думали, будто в этой комнате уже все спят)
— Ты можешь определить направление? — живо откликнулся сын лорда.
— Я могу определить регион. Я даже, кажется, могу определить район города, — Илья зажмурился, словно бы пытаясь таким образом сделать картинку яснее. Четкой она не стала, однако юноша вспомнил, что именно показалось ему знакомым. — С ума сойти… Она здесь, в Питере! Господи… Да таких совпадений просто не бывает!
— Что за район?
— Похоже, Красносельский. Там рядом жил один мой приятель, я тамошний магазин узнал.
— Ты видел это место? Во время поисковой медитации?
— Очень приблизительно. Очень. Мельком. Но узнал. Надо будет туда съездить и еще там попробовать соответствующую медитацию Завтра же поедем, так что давай спать. Блин, стремно даже как-то…
— Тут как раз все понятно, — Санджиф был просто до неприличия спокоен.
Так же он держался и наутро. Для них обоих приготовил кофе, ловко орудуя длинной десертной ложкой, с невозмутимостью сфинкса собрал вещи. Илья вызвал такси. Было до дрожи приятно чувствовать себя обеспеченным человеком, непринужденно тратить деньги, пусть и не свои. Спокойствие друга
