от мелкого, суетного, познали всесокрушающую силу единства, скреплённого честностью и справедливостью. Твёрдо и смело глядели в будущее.
Глава 4.
ВЕЧНОСТЬ РАЗМЫКАЕТ КРУГ
Два дня назад был большой праздник – к нам присоединилась Ель. Её новая ученица, Неясыть, проявила себя наилучшим образом, и ведунья уже могла оставить лесных людей, желавших жить по-старинке.
А сегодня Ель предложила начать переселение новых стрейнджеров на корабль.
-«У меня тревожное предчувствие», – думала она. –«Все, кто сейчас остаются на Земле, вскоре окажутся в смертельной опасности».
-«Опять гарамы?!» – хором осведомились многие.
-«Опасность изнутри», – загадочно отозвалась ведунья. –«Пока ничего более конкретного сказать не могу».
«Брат» и «Сестра», как мы между собой называли недостроенные половинки крейсера «Содружество», были уже готовы принять и пятьсот человек команды, и тысячу. На сегодняшний день крейсер завершил испытания двигателей, из оружия пока что имелась только полевая защита.
Порядок ввода в действие корабельных систем давно продуман и всегда чётко соблюдался. Сперва – в полном объёме энергетический комплекс, затем система жизнеобеспечения в минимальной конфигурации и комплекс средств управления – брейнов. С этого момента строящиеся корпуса могли принять на борт стрейнджеров. Затем наступала очередь ввода в строй двигателей, оружейного комплекса, в последнюю очередь достраивались рекреационные, хранилища массы, малые корабли, тактические роботы, системы связи, дублирующие системы и тому подобные «мелочи».
Мэйт и лунная база целиком интегрировались в корпуса «Сестры» и «Брата». Станции было легче, она имела двигатели, сама приблизилась к корпусу корабля и гигантский шар смарт-материи корпуса поглотил каплю точно такого же разумного супервещества. Корпус, помещения и оборудование станции были преобразованы, а брейн занял подготовленное для него место неподалёку от центра корабля-планеты.
Лунная база самостоятельно двигаться не могла, «Брату» пришлось самому «придти к Магомету». Маневровые двигатели позволили недостроенному кораблю переместиться в нужную точку, зависнув над местом расположения базы. Слой лунного грунта над нею послужил дополнением к запасу материи для синтезаторов «Брата» – дальше было просто. Так обе части «Содружества» обрели полноценные кибернетические центры управления.
Стрейнджеры наполняли помещения крейсера, которые могли с комфортом вместить сотни миллионов человек, случись такая необходимость. Если бы не внутренняя транспортная система на том же принципе нуль-т, из одного конца крейсера в другой пришлось бы летать, выжимая предельную скорость боекостюмов. Туннели для подобных полётов как раз и являлись аварийной транспортной системой.
Узнав, что Фальк объявила о своём решении взять торнианское тело, Ита улыбнулась:
-«Рано или поздно разуму становится тесно в зоологических рамках полового диморфизма млекопитающих…» Я пожала плечами:
-«Думаешь, мы все когда-нибудь придём к двуполости?» Подруга ничего конкретного не ответила.
По крайней мере, сейчас «тесноту» подобного рода большинство землян не ощущало. Несмотря на то, что моё новое тело внешне не особенно отличалось от родного, я лишь недавно смогла сказать себе, что более-менее привыкла. Раньше нет-нет да и возникали субъективные ощущения чужеродности, в той или иной степени все мы пережили подобное.
Сперва я не обращала внимания на некоторый психологический дискомфорт, а спустя месяц вынуждена была прибегнуть к физическим упражнениям, чтобы, наконец, вдолбить в подсознание: «Это тело – моё!»
Диксон хорошо понимала подобные переживания – ей-то переселяться не впервой … Мы не обсуждали сознательно жизнь майора Диканова, просто в какой-то день и час я получила от любимой пакет информации о её прошлой жизни. С самого начала, с детских сказок и мечтаний вплоть до странного сна, нежданно-негаданно превратившегося в явь.
С течением времени у всех присоединившихся начало возникать ощущение крепнущего душевного родства, мы все обменивались воспоминаниями. Ранее изолированные части ментальности малознакомых людей становились общими для множества стрейнджеров. Например, сейчас я уже любила Дик не только «собой», но и Волчицей и Елью, Итой и Робин. Не то, чтобы я просто «слышала» их чувства к Диксон, я вместе с ними испытывала их сама, равно как и они любили друг друга своей-нашей любовью. Непередаваемое чувство, потрясающей глубины и силы!
Естественно, в палитре обобществляющихся эмоций не было сплошного позитива – кого-то беспокоили тени прошлого, кто-то бился над решением научной проблемы, а кто-то с переменным успехом душил в себе остатки эгоизма. Всё это попадало в общий котёл и решалось совместными усилиями.
В принципе можно было, конечно, умышленно скрывать, прятать собственные эмоции, только ведь так не поделиться радостью с подругами, в одиночку намного сложнее пережечь какой-либо негатив.
Из-за переборки послышался мыслеголос Ели:
-«К вам можно?»
Возражений не последовало, и она тотчас появилась на пороге. В юном длинноногом теле со скрытой оптимизацией красавица-ведунья выглядела младшей сестрёнкой Волчицы. Прекрасно слыша наши алчные мысли, Ель порозовела до самых кончиков ушей.
-«Джессика, хочу попросить тебя об одной услуге. Мы ведь скоро надолго оставим Землю, может, и навсегда. А я за всю жизнь на этой планете видела только несколько десятков квадратных километров леса… Давай возьмём дискай и напоследок побываем в самых красивых местах? Сделаем записи для всех, чтобы помнили, какая у нас родина!»
-«Думаю, и вправду стоит», – поддакнула торнианка. –«Исследовательские отчёты – это одно, а сохранить память о Родине для души – совсем другое. Координаты красивейших мест земной природы есть в памяти брейна».
При этом в приватном канале я отчётливо услышала ироническое пожелание Иты:
-«Ну-ну, желаю приятно провести время…»
Торнианка достаточно хорошо владела собой, чтобы сохранить серьёзную мину. Ответив кривой ухмылочкой, я взяла Ель под руку и мы направились в ангар дискаев. Кабина внутренней транспортной системы за мгновение доставила нас к поверхности корабля, ангары располагались недалеко от прочного корпуса. Летательные аппараты «Содружество» позаимствовало у станции, своих пока что не было.
По моей просьбе брейн показал в виоке список красот Земли, составленный Итой.
-«Боюсь, нереально побывать в каждом месте, их тут несколько сотен», – подумала я ведунье, как бы случайно касаясь её тела предплечьем сквозь неощутимую ткань. Малахитовые глаза подруги загадочно сверкнули.
-«Не в каждом, так хотя бы в нескольких десятках. Посвящённая Солнцу, поверь – я чувствую, это нужно…»
Тонкие пальцы обхватили мои плечи, Ель слегка потянула, и я с удивлением упала в её объятия. Неповторимой красоты улыбка и тихий радостный смех.
-«Не ожидала? Эта внешность коварна, теперь я так же сильна, как все…»
Шлюз раскрылся, выпустив плейт, мы поплыли в пространство, направляясь к голубому шару планеты. Расстояние от Земли до Луны для диская – пустяк. Немного времени на разгон и тут же пора начинать торможение. Брейн лучше меня справлялся с управлением, предоставив возможность в подробностях разглядеть новое тело Ели.
-«Я ничего не изменила внешне. В далёкие шестнадцать именно такой и была», – тыльной стороной ладони ведунья тронула собственное лицо, охлаждая нахлынувший жар.
Вокруг нашего аппарата уже кипели плотные слои атмосферы. Решили начать с севера – из тёплой кабины почему бы не поглядеть на заснеженные просторы и скованные льдом реки?
Первую запись сделали в гористой местности, снизившись к подножию красновато-коричневого утёса, увенчанного пышной белой шапкой. Вокруг застыли красавицы-ели в искрящемся зимнем убранстве. Бок пятидесятиметровой скалы, когда-то срезанный, словно ножом, представлял на всеобщее обозрение разноцветные слои горных пород, из которых она состояла. Я включила наружные микрофоны – совершенное безмолвие, только иной раз шепнёт что-то слабый порыв ветра. Поистине завораживающее место!
Двигаясь к более низким широтам, пролетели над красивой северной рекой, запечатлев на память широкую голубую ленту в ковровых берегах бескрайней тайги. В полутора сотнях километров восточнее должна быть следующая достопримечательность из списка.
Опустились над цепью голубых озёр, оправленных с востока двадцатиметровыми скальными берегами. Зависли над самой водой, любуясь пейзажем. Огромный, по сравнению с птицами, плейт вспугнул своим появлением несметные стаи пернатых, с беспокойными криками кружившиеся по сторонам. Чистейшая вода, голубое небо, белые облака. Но купаться здесь, пожалуй, было бы холодновато. А вот зелень умудрилась расти даже на этих камнях, цепляясь корнями за микроскопические щёлочки в камне…
На овальной «спине» высокой горы заметные издалека каменные скульптуры – три поблизости друг от друга, ещё две в отдалении. Воображение дорисовывало у пятой статуи высоко посаженные глаза, нос, кривящуюся ухмылкой пасть. Творение человеческих рук? Нет, причудливый результат многолетней работы ветра…
В центре большого острова необычайное скальное плато, на четыре сотни метров возвышающееся над окружающей его равниной. С высоты каменное чудо походило на замершего в оцепенении слона. Когда-то по одной из внешних частей диковины наверх можно было подняться по лестнице. Сейчас, конечно, только дискаем.
Лесная река несла воды между огромных валунов с замшелыми боками. Белопенными водопадами перекатывалась через них, разбиваясь на сотни тонких струй, на облака невидимой взвеси влаги, окутывающей нас, стоящих в десятке метров на берегу. Здесь росли необычные цветы – высокие прямые стебли, на верхушке расходящиеся десятком белых бутонов. Каждый стебель венчал целый букет!
В тот день мы видели множество водопадов – совсем небольших, средних и по-настоящему гигантских. Запечатлели даже целую долину водопадов, где под сенью деревьев широкая река обмывала каменную гряду, снизу напоминавшую разлёгшегося сонного медведя. Поток разбивался на множество русел, соединявшихся уже после падения с тридцатиметровой высоты.
Фьорды, каньоны, бухты, острова – осматривая красоты мира, я однажды подумала, что созданы они водой и тянущимся к небу камнем. Пустынная равнина уныла, а синий мир в обрамлении строгого величия скал – по-настоящему прекрасен.
