Обмен информацией взаимно обогатил спутников. В свою очередь, Диксон узнал, что раздача пайков ожидается на Площади Независимости, часов через пять. План Лариски состоял в том, чтобы под шумок, когда гориллы будут всецело поглощены дележкой, подкараулить в сторонке какого-нибудь маргинала. Вик задумку в целом одобрил, в качестве запасного варианта наметив охоту за обдолбавшимися. Наверняка ведь после «раздачи слонов» пойдёт пьянка-ширево до поросячьего визга. Возле одного ей известного места Лариска замедлила шаг, подумала:
-«Вот и пришли. Подожди здесь, я скоро».
И юркнула под завал из кусков бетона в паутине скрюченной арматуры. Похоже, сто лет назад здесь произошёл неслабый взрыв. Ощупав ближайшие обломки, майор вынужден был признать – вслед за крысой просочиться не сможет. Однако, обшарив и обстукав носком ботинка вокруг завала, постарался запомнить как можно больше ориентиров.
Спустя четверть часа, примерно, Вик услышал звук волочения по полу какого-то предмета. «Шрр» – пауза. «Шрр» – пауза. Шорох нарастал, постепенно приближаясь. Диканов прикинул вес груза. «Если это действительно патроны 7,62, да ещё в исправном состоянии!»…
-«Как неудобно тащить», – думала Лариска.
-«А толкать пробовала?» – союзник предложил другой вариант.
На несколько секунд звуки совсем стихли, чтобы потом возобновиться уже непрерывными.
-«Действительно, легче. А то уже зубы болят».
Вскоре из-под завала выползла «посылка», а следом за ней и взъерошенный «почтальон».
Запаянный цинк! Майор ощупал десятикилограммовую коробку – неужели, цела? «Трицать пять пачек патронов!» Спохватившись, он постарался сдержать эмоции. Не следовало показывать, какой драгоценностью для человека была эта увесистая железка. «Надо ещё проверить, не испорчены ли они временем…»
-«Сейчас на секунду зажгу огонёк», – предупредил Лариску, и щёлкнул зажигалкой.
Калибр, по счастью, совпал: 7,62 маркировка «БЗ». Собственно, он и был самым распространённым в России начала XXI века. Перед глазами плыли цветные круги – как быстро они отвыкли от света. «Надо поскорее выбираться отсюда, иначе ослепнуть недолго».
-«Лариса, а там много таких коробок?» Ответа, не последовало. Увы…
Диксон сунул цинк в вещмешок, закинул на спину – ремни ощутимо дали знать об увеличении груза.
-«Идём, нужно торопиться к раздаче».
Снова в темноте шли человек и крыса. Вик прикидывал, сколько времени ему понадобится на адаптацию к дневному свету.
Тоннели были густо заселены подземными жителями, кругом царило оживление. Шорохи, возня, писк, громкий скрежет крысиных зубов, стук когтей по бетону. Майор и думать не хотел, чем могла кончиться попытка путешествовать по обжитому метро без Лариски.
За несколько часов путешествия как минимум дважды он улавливал мыслеголоса других крыс. Настороженно-тревожные, вопрошающие. И ответные послания его провожатой – свои, мол, можно не волноваться. Система распознавания «свой-чужой» в действии. Незваный гость будет тотчас сметён волной серых убийц, разорван, проглочен, уничтожен. Похоже, подземное воинство получило достойных командиров.
-«Примерно так», – ответила на незаданный вопрос Лариска. –«Можешь представить, какие нужны усилия, чтобы заставить всех вместе подняться наружу. Но мы делаем это. Потому что, если не будем нападать на горилл, они решат, будто мы слабы. И станут нападать сами…».
-«А что это у тебя такое было – огонёк из кармана?»
-«Раньше люди такие штуки запросто делали. Недолго этому огоньку осталось…» – с сожалением подумал Диканов.
Пришли.
Ощущение огромного объёма с левой стороны от путей. На стене прощупывались отчасти сохранившиеся буквы: «.а.дан нез.л.ж.остi».
Самое сложное – незаметно выбраться наверх. Вентиляционные шахты – наилучший вариант, но скобы в колодцах не для крысиных лап. Лестницы «парадных» выходов давным-давно забаррикадированы ржавыми остовами легковых машин. На языке Лариски – «старым мёртвым железом».
Вскоре Вик уже лез вверх по ступенькам колодца, а крыса оттягивала ставший довольно тяжёлым вещмешок. Голова её торчала снаружи, «пассажирка» глазела по сторонам. В колодце постепенно светлело, наверху, похоже, настало утро. Майор замедлил скорость подъёма, один раз даже остановился, давая глазам привыкнуть к свету.
Выбравшись, осмотрелись, насколько позволяла окружившая воздухозаборник зелень. «Противника» вблизи не обнаружилось, что подтвердила крыса, пользовавшаяся своим внутренним «радаром».
Однако, и площадь, на которой раздавали пайки, от этого выхода далековато. Пришлось спускаться обратно, переходить к другому колодцу вентшахты… Хотя удачной оказалась уже вторая попытка, всё равно нагрузка на мышцы девичьих ног получилась немалая. Ладонями похлопывая закаменевшие бёдра, Вик изучал местность.
Открытое место чуть слева, а по сторонам отовсюду прорастали сквозь буйную зелень облупленные коробки домов с пустыми глазницами окон.
Пора полностью снарядить магазины. Вскрыв ножом цинк с чёрно-красной полосой, майор сунул внутрь руку – пачки, слава Богу, сухие. Распечатал одну, глянул на донышки гильз – порядок. Чёрная головка с красным пояском – бронебойно-зажигательные попались. Эксклюзив, ручная работа! Зажигать тут, вроде бы, нечего: что горело, давно спалили. А бронебойность может пригодиться. Вдруг черепа горилл стали толщиною в полголовы, а мозг прячется глубоко в середине, размером с грецкий орешек?
Улыбнувшись, Вик защёлкнул на место «рожки». 60 патронов – теперь можно и с постлюдьми потягаться. Если, конечно, автоматы не подведут…
-«Ну как, стоит это железо целой гориллы?» – осведомилась Лариска, и союзник ответил честно, как на духу.
Насыпав в карманы куртки патронов россыпью, он спрятал вещмешок в углу венткамеры, завалив клад сухими ветками, да кусками скрюченного проржавевшего железа. Хоть и жалко было оставлять драгоценные патроны, но «девушке» бегать с такой тяжестью – можно и головы лишиться. Пока что новое тело никак не устраивало Диксона по своим физическим возможностям.
Настало время лезть наружу, пока население не проснулось. Он глянул на крысу:
-«А хочешь, оставайся тут, я вернусь. Если, конечно, всё пойдёт по плану».
-«Я пойду с тобой», – категорически ответила жительница подземелий.
Наверху она чувствовала себя не в своей тарелке, но верила – поход принесёт ценный опыт правильного поведения на открытом пространстве.
Покинув укрытие и нарочно сутулясь, чтобы походить на аборигена, майор неторопливо почапал в сторону зарослей, скрывавших первые этажи здания, намеченного под опорный пункт. Оно на одном из удобных путей с площади, к тому же достаточно поздней постройки, стало быть, перекрытия бетонные, и должны уцелеть.
Имея большое преимущество в скорости, Лариска серой молнией пролетала открытые пространства, дожидаясь в кустах, пока до неё добредёт Вик.
Некогда широкая многополосная дорога сегодня угадывалась с трудом. Минувшие десятилетия на славу потрудились над городом. Гордость площади, высоченная колонна со статуей наверху, давно обрушилась, от удара развалившись на три неравные части, и напоминала теперь останки трубопровода. Одного из былых «яблок раздора», подброшенного извечными врагами осколкам взорванной изнутри страны.
К подъезду девятиэтажки подбирались вдоль стены, с угла. Войдя, Диканов тотчас шагнул влево от дверного проёма, прижался к стене, чуть помедлил, пока глаза привыкли к сумеркам. Пола не было видно – слежавшиеся пыль и грязь давно образовали самую настоящую почву.
Прислушиваясь и принюхиваясь, Вик приготовился подниматься по лестнице. Опустил автомат к бедру, чтобы не выбили, коли придёт кому такая охота. В каждый дверной проём вскакивал рывком, пригнувшись, кидался влево, боковым зрением фиксировал обстановку.
Как он и надеялся, дом был пуст, ни единой живой души. Проходная комната на втором этаже отлично подходила для наблюдения за площадью. Тут и остановились, сперва, конечно, обследовав прилегающие помещения.
Пейзаж, открывшийся из окна, не выглядел сколько-нибудь оптимистичным. На этой высоте кроны тополей сужались, позволяя наблюдать за площадью и кусочком Крещатика. Позабывшие о воде растрескавшиеся чаши фонтанов напоминали переполненные мусорные ямы. Проезжая часть густо заросла деревьями и кустами, между которыми догнивали рыжие остовы брошенных автомашин.
Кончилась нефть, а следом приказала долго жить цивилизация осоловевших потребителей. Может, они бы подёргались ещё какое-то время, но вот, незадача – Землю «поцеловала» увесистая комета… Сочетание двух бедствий стало фатальным, ведь за всю свою многовековую историю люди не научились обеспечивать себя самым необходимым: пищей и водой, теплом и светом. Всё это они брали у природы, и думали, так будет всегда…
Да-а, в такой засаде ему ещё ни разу сиживать не приходилось. Что называется, занесла взбесившаяся машина времени! Весь мир, вся планета стала «горячей точкой», отсюда не уедешь к чёртовой матери, отслужив положенный срок.
Ну и ладно. Как пела когда-то другая «Машина» про «изменчивый мир» – не стоит под него прогибаться! Если прогибаться под этот озверевший, вставший на голову мир – человеком быть точно перестанешь. Отгоняя невесёлые мысли, Диксон вспомнил одну из любимых песен группы…
Показалось, что в голове зазвучали не только эти слова, но и знакомая, сотню раз слышанная музыка.
-«Какие вы интересные создания… Ты самка, а всё время думаешь о себе, как о самце… Чувствуешь себя живущей вторую жизнь и при этом помнишь первую. Кроме всего этого, ты ещё и думаешь чужие, заученные наизусть мысли, которые сопровождаются ритмически систематизированными звуками!»
-«Ритмически систематизированные звуки» одним словом называются «музыка». Музыка плюс слова – получается песня… И вы для меня интересны не меньше – я в первый раз встречаю живое существо, умеющее говорить мыслями. Дед, конечно, тоже, но мы всё-таки принадлежим к одному биологическому
