честных поступков и долга, определить законную собственность нетрудно. В отличие от этого, при старом понятии собственности у демократии, люди, которые должны были сидеть в тюрьме или висеть на .виселицах, в великолепнейших фраках ездят на международные экономические конференции в качестве представителей так называемой свободной демократии. Новое понятие, которое нечестно приобретенную собственность не может признать собственностью, стало мощнейшим защитником и хранителем истинно германского понятия собственности, которое полностью совпадает с древнегерманским чувством права.
И здесь мы видим тот же характерный факт, который возвращает нас к сказанному выше: социализм для нас не только целесообразное проведение защищающих народ мер, он, следовательно, не только экономико-политическая или социал-политическая схема, но восходит к внутренним оценкам, т.е. к воле. От воли и ее ценностей происходит идея долга, происходит идея права. Кровь составляет единое целое с этой волей и в результате появляется слово о том, что социализм и национализм не являются противоположностями, а глубоко по существу представляют собой одно и то же, философски обоснованные как раз тем, что оба выражения нашей жизни восходят к общим, волевым первопричинам, оценивающим нашу жизнь в определенном направлении.
Только когда продумаешь и переживешь борьбу нашего времени, узнаешь те предпосылки, которые всем остальным отдельным требованиям придают все их содержание, окраску и единство. Но если каждый немец по всем встающим перед ним вопросам жизни проверяет себя с точки зрения высшей ценности обусловленной кровью народности, то он, конечно, может иногда ошибаться, но всегда может вскоре осознать и исправить свою ошибку.
Глава 5
С представленной государственной и правовой точки зрения вся наша сегодняшняя экономическая система, несмотря на свои гигантские масштабы, представляется нам внутренне прогнившей и пустой. Международный процесс образования в мире трестов празднует бесчестный триумф на крупных экономических конференциях с 1919 года. Никогда еще мир не видел более бессовестной власти денег над всеми другими ценностями, в то время как миллионы людей лежали на кровавых полях сражения, были принесены в жертву и верили в то, что боролись за честь, свободу, отечество. Это бесстыдство международного биржевого пиратства, которое после своей победы позволило сбросить все маски с масонской гуманности, показало с ужасающей отчетливостью не только демократический упадок, но и крушение старого национализма, который с мечом в руке состоял на рабской службе у бирж. Эта власть бирж в качестве высшей ценности признавала только самое себя. «Экономика - это судьба», - гордо заявлял герой международного финансового духа Вальтер Ратенау. Заниматься экономикой ради экономики было «идеей» бездуховной эпохи. Во всей экономике XIX века во всех государствах отсутствовала идея чести независимо от того, проводилась ли она националистами или интернационалистами. Поэтому она и привела к господству негодяев над честными людьми. Во всех высших учебных заведениях профессора преподавали так называемые законы экономики, которым мы обязаны были подчиняться. Но они забыли, что всякое действие закона имеет исходную точку, предпосылку, из которой возникает необходимый процесс. Искусственно внушенная нам золотая лихорадка, например, была предпосылкой для международной золотой валюты, которая считается «естественной», однако с устранением золотой лихорадки, она исчезнет так же, как исчезла одержимость инквизиторского Средневековья после эпохи просвещения. Расовый хаос мировых городов - это естественное следствие идеи права свободного передвижения и повсеместного проживания. Диктатура биржи - это необходимое следствие поклонения экономике, прибыли как высшей ценности. Она исчезнет, как только новая идея будет положена новыми людьми в основу экономической жизни. И здесь нордическое понятие чести создаст однажды при помощи своих представителей новое право. Когда-то даже невинный банкрот считался бесчестным, потому что своим крахом губил не только себя, но и других людей. В сегодняшнем мире даже преднамеренное банкротство является хорошим делом, а спекулянт - полезным членом демократического общества. Право будущего рейха поработает здесь железным веником. Здесь следует усвоить слова Лагарде о евреях, сказавшего, что трихин следует не культивировать, а как можно скорее обезвреживать. Миллионы стонут сегодня от чудовищной несправедливости и ждут спасение через повышение зарплаты, повышение золотого паритета и т.д. Они забывают, что их нищета обусловлена общей предпосылкой нашей экономики как высшей ценностью. Но они сразу поймут, о чем шла речь в последнем столетии, когда веревка и виселица начнут производить чистку. Когда-нибудь вызовет удивление то, как быстро разваливается призрак, когда энергичный кулак сильного и честного человека схватит за воротник гордо шагающий в шелковом фраке сброд от банка и биржи и обезвредит его при помощи легальных средств новой юстиции. Право для нас - это исключительно только то, что служит германской чести, справедливой экономикой поэтому является также только такая, которая берет свое начало отсюда, как когда-то благородный промысел, которым даже сегодня еще занимается Ганза.
Можно иметь разное мнение по поводу технических мероприятий. Об этом речи не будет, потому что другие положения делают необходимыми средства, которые не могут быть сегодня правильно оценены. Нельзя установить досконально законов духовной революции. Нужно знать только исходный момент и цель и со всей страстью к ней стремиться.
С нашей точки зрения экономика входит в систему типообразующих сил как функция, аналогичная праву и политике. Все служит одному и только одному. Будущее немецкое государство поставит в центр своего правосудия два важных дополнительных мероприятия, которые соответствуют органичному процессу естественного отбора: изгнание и объявление вне закона. Если немец позволил себе тяжкое нарушение своего национального долга в результате проступка, который можно искупить и который касается только личной сферы, то для единого немецкого народа перестанет существовать основание продол- тать терпеть в своих рядах этот вредный элемент и кормить его; поэтому он своим судом приговорит его к изгнанию на определенный срок или навсегда. В тяжелых случаях уклонения от германского суда преступника следует объявить вне закона. Ни один немец на всем земном шаре не сможет тогда общаться с ним ни в личном, ни в деловом плане. Это решение должно быть проведено в жизнь всеми политическими и экономическими средствами. Насколько это должно коснуться членов семьи преступника, следует решать в каждом конкретном случае, во всяком случае это необходимо учитывать. Демократическое государство, потакая преступникам, способствует враждебному крови антиотбору, заставляет трудовой народ кормить определенный процент преступников и заботиться также об их обременительном потомстве, Лишение прав гражданства, изгнание, объявление вне закона очень скоро обеспечат заметное очищение зараженной сегодня жизни. подъем всех творческих сил, укрепление уверенности в себе, первую предпосылку также для внешнеполитической активности.
С отвратительным лицемерием рассматривается сегодня вопрос о внебрачных детях. Церкви приговаривают «падших» к позору, презрению, исключению из общества, тогда как органические враги нации выступают за устранение всех барьеров, за расовых хаос, групповой секс, за свободу делать аборты. С точки зрения расовой теории вещи предстают совсем в ином свете. Моногамию, конечно, следует защищать и всячески сохранять как органическую ячейку народности, но уже профессор Вит-Кнудсен по праву указал на то, что порой без многоженства германский народный поток прежних столетий никогда не появился бы, и не было бы предпосылок для культуры Западной Европы*. Это то, что освобождает этот исторический факт от морализирования. Было время, когда число женщин значительно превышало число мужчин. Сейчас это тоже имеет место. Разве должны эти миллионы женщин подвергаться сочувственному подшучиванию как старые девы и лишенными своих жизненных прав идти по жизни? Разве имеет право лицемерное сексуально удовлетворенное общество презрительно судить об этих женщинах? Будущий рейх на оба вопроса отвечает отрицательно. При сохранении моногамии оно будет также оказывать такое же уважение матерям немецких детей, рожденных вне брака обеспечит равенство внебрачных детей с детьми, рожденными в браке в общественном и юридическом плане. Ясно, что борьба будет вестись и против таких определений представителей Церкви и правлений всех «социальных» и «нравственных» союзов, которые без церемоний считают брак между немцем-католиком и мулаткой католического вероисповедания допустимым и истинно христианским, а против брака между немцем-протестантом и немкой-католичкой используют все рычаги церковного и общественного принуждения. Эти силы стоят на той точке зрения, что расовый позор может быть абсолютно нравственным и христианским, но поднимают лицемерный крик, когда соответствующие законам жизни (биологические) отношения между полами рассматриваются как с точки зрения личного и духовного, так и с точки зрения сохранения расы и укрепления народности за счет наследственного размножения. Мы стоим перед фактом, что увеличение рождаемости в Германии на 1000 жителей в 1874 году составляло еще 13.4, в 1904 году 14.5, а в 1927 году только 6.4! Так как показатель смертности мог несколько снизиться, общая картина показывает, что увеличение рождаемости в 1874 году составляло 0.56%, в 1927 году 0.40%. Более чем удобно! При этом скрывается недостаток способных к деторождению женщин. По Ленцу** для стабилизации численности своего народа Германии требуется на 78 миллионов 1 366 000 живых новорожденных. Но в 1927 году было только 1 160 000 новорожденных, т.е. для минимального числа необходимого для сохранения численности способных к деторождению женщин не хватает уже 15%. Существующее в настоящее время увеличение рождаемости поэтому не может быть длительным. Через несколько десятилетий, те кто сейчас имеют средний возраст перейдут в старческий возраст; а потом начнется высокая смертность. Если учесть, что на востоке население постоянно увеличивается - в России ежегодно прибавляется, несмотря на нищету, три миллиона жителей - то вопрос с немецким народом стоит так, что остается или быть готовым победить в будущем споре или погибнуть. Итак, если ввиду множества сознательно бездетных браков при избытке женщин здоровые незамужние женщины произведут на свет детей, то это явится приростом сил для германского сообщества. Мы идем навстречу величайшим боям за саму субстанцию. Но если этот факт будет установлен, и из него будут сделаны выводы, то тогда появятся все пресытившиеся в сексуальном плане моралисты и президенты различных женских организаций, которые для негров и готтентотов вяжут напульсники, усердно жертвуют деньги на «миссию» зулукафферов и решительно выступают против «безнравственности». Если человек заявляет, что сохранение субстанции, которой грозит смертельная опасность является самым важным, перед чем все остальное должно отступить на задний план - это требует культивирования здоровой немецкой крови. Истинная нравственность и получение свободы всей нацией без этой предпосылки немыслима. Критерии, которые хороши при упорядоченных мирных отношениях, во времена судьбоносной борьбы могут стать роковыми, могут привести к гибели. Германский рейх будущего оценит весь этот вопрос с новой точки зрения и создаст соответствующие жизненные формы. Дополнения к этому рассуждению появятся при оценке расового смешения. Если немецкая женщина свяжется добровольно с неграми, желтыми, метисами, евреями, то юридической защиты ей не полагается. То же касается ее рожденных в браке
