от нее ждут ответной реплики.
– А я не видела его раньше ни с кем.
– Да? – в тоне улавливалось недоверие. – Я считаю, что это прям-таки безобразие при том, что он женат, демонстрировать отношения с кем-то еще. Какой пример он подает окружающим? Как Вы полагаете, мне с ним стоит поговорить?
Колесниковой почудилось, что сейчас находится не в ресторане, а как минимум, на партсобрании, где обсуждается и осуждается недостойное поведение одного из членов.
Строгая продолжала:
– Как хорошо, что Вадим не такой! Или мне лучше сразу с ним переговорить?
– Взрослый мужчина. Сам разберется.
Ей как– то плохо представлялась сцена; Нина Константиновна подходит к Михаилу Федотовичу и «деликатно» намекает ему, что тот ведет себя неподобающе.
– Я всегда переживаю, когда вижу подобные сцены.
– Почему?
– Ну, у него же семья, дети. Младший совсем маленький. И потом, отношения на работе никогда ничем хорошим не заканчиваются.
«В мой огород камень», – почувствовала Вика и вздрогнула. Или что-то знает, или с целью профилактики.
– Да, младшему нет и трех, по-моему.
– Вот! Никакой порядочности у этих мужиков. Хоть бы ребенка пожалел!
– Он ребенка любит. Я знаю, что семье помогает! – встала девушка в защиту Мухина и тут же пожалела. На нее обрушился целый ураган эмоций.
– Да Вы что, Виктория Алексеевна! Да разве так можно! Что Вы такое говорите? Где же тут любовь? Одно сплошное безобразие! Что о нем дети будут думать? Сегодня – он с их мамой. Завтра – другую себе заведет, а может и ребенка нового!
– Ну и что? Насколько я знаю, он долгое время пытался помириться с женой, но она его не приняла. Очевидно, надоело стучаться в закрытую дверь. И потом, дети вырастут, у них своя жизнь будет. Он пытается создать свою. Насколько я понимаю, любовь друг к другу, дети ли это или супруги, не должна мешать обоим идти своим путем.
Нина Константиновна осуждающе покачала головой.
– Странно Вы рассуждаете, Виктория Алексеевна! А если бы Вас так! Муж загулял бы, а у Вас дети на руках. Что бы Вы тогда делали?
– Не знаю, – задумалась девушка, – за мужа бы боролась, наверное. До известной степени, конечно. Не прибьешь же человека к себе цепями. И потом, ситуации разные бывают. Если гуляет – значит, не мой человек. Жить бы с таким не смогла. Брезгую.
– А дети?
– Если человек порядочный, то детей не бросит. Будет так же приходить, обеспечивать, уделять внимание. А Мухин, кстати, только о детях и говорит.
– Вы так его защищаете! Удивительно! Все равно, думаю стоит на эту тему поговорить с Вадимом. Вы, кстати, его сегодня не видели?
– Нет.
«Какого черта она лезет в чужую жизнь? Или думает, что это тоже входит в ее обязанности?»
– Да, до Вадима достучаться нужно, – не унималась начальница. – Но тяжело его поймать. Хоть домой к нему езжай, карауль! Можно в это время и на детишек посмотреть. Вы видели их фотографии в кабинете?
– Да. Кстати, многие его и караулят дома. Подъезжают с самого утра и стоят у входа, ждут.
– Это так неосторожно – выставлять таких малышей на всеобщее обозрение. Мало ли, кто с какими мыслями приходит. К нему же ходят толпами! Сказать ему? Честно говоря, я бы с удовольствием с его детьми повозилась.
– Я слышала, у них две няни для этого есть. «Тебя там еще не хватало!»
– Слава Богу, Вадим не такой как Мухин! И так любит свою семью!
– Вы думаете, у него никого нет?
– Нет, конечно. Он очень уважает свою жену. Я ее видела несколько раз – очень милая женщина.
– Не доводилось.
– Думаю, именно такая жена ему и нужна – спокойная, приятная, домашняя.
Виктория начала оглядываться по сторонам. Затронутая тема ей по меньшей мере неприятна. Заметила, что Мухин расплачивается по счету и собирается обратно в свой закуток.
– Вы думаете, у них что-нибудь получится? – Нина Константиновна мотнула головой в сторону удаляющегося вместе с девушкой директора.
«Да откуда я знаю?!» Она нервно дернула плечом.
– Романы на работе никогда ничем хорошим не заканчиваются! Я не раз видела, как один из сотрудников после этого или увольнялся или его увольняли, – выдала та наставительную тираду.
«Скажи это своему драгоценному Вадиму!»
Вернувшись в офис, Вика вдруг вспомнила, что оставила дисконтную карту внизу.
– Я на минуту, карту забыла, – отчиталась она и быстро направилась к лифту.
Подойдя к администратору, получила то, за чем пришла, и, после взаимных вежливых улыбок, оказалась снова в офисе. На ее сотовом телефоне высвечивался непринятый вызов. Ворон! Черт! Ни раньше ни позже! Она перезвонила:
– Вадим Сергеевич, Вы меня искали?
– Да! – в трубке раздался сердитый крик. – Какого хрена ты телефон не берешь? Я же сказал, даже на горшке сидеть с сотовым!
– Господи, да я на минуту вниз пошла и тут Вы!!
– Зайди ко мне!
Вика быстро направилась в конец коридора. Войдя к шефу, обнаружила там Мухина.
– Ты что, не знаешь, что «император» ждать не любит? – протяжно произнес Михаил Федотович. – Мы тебя тут ждем-ждем.
– Да, вообще, распустились тут все! Я деньги на телефон даю? Даю! Наверное, чтобы всех потом искать! – прогремел Вадим.
В этот момент у него зазвонил телефон. Вика и ее директор прислушались:
– Вадим Сергеевич, извините пожалуйста. Вы меня искали? Я буквально на минуту вышел, – голос юриста (а это был юрист) казался прерывистым, наполненным страхом.
Колесникова заулыбалась. Сейчас и этому влетит! Заулыбался и Мухин. За ним – Ворон.
Недовольно пробурчал:
– Ты мне договор выслал?
– Нет еще. Доделываю. Как раз бегал в соседний кабинет за одной из папок. У меня там несколько судебных решений подшито. Хотел проверить.
– Ну, давай, проверяй. Жду, – тон хозяина подобрел. Он отложил телефон в сторону.
– Как Али? – кокетливо спросил Мухин.
– Нормально, – теперь даже в туалет спокойно не могу сходить, – пробормотала себе под нос девушка.
Вадим, откинувшись на спинку стула, полюбопытствовал:
– А причем тут Али?
– Мухин меня тут поменял на пару верблюдов. Теперь мой суженый пристально наблюдает, хочет, видимо, увидеть на моем лице следы пылкой страсти.
– А ты че, не в курсе, что Виктория Алексеевна у нас замуж выходит? – радостно спросил Михаил Федотович, потирая руки. – Я ее сам сосватал!
– Я вам дам, сосватал! – скривился Вадим. – Я, может, сам женюсь!
– То пусто, то густо! Вы меня для этого так срочно искали?
– Вот, заноза! Не для этого! Разговор есть.
