– Наступил срок возврата средств «Стройсистемам». Там в свое время набрали займами, векселями, чем-то еще. Займы еще ладно, а вот по ценным бумагам – полная задница. Там все сроки вышли. А возвращать нечем! Одни убытки.
– Раньше заключения договора он точно суетиться не будет. Насколько я знаю, договора еще нет.
– Не знаю. Нет, все равно. Как ты себе реально это представляешь? Получится двойная бухгалтерия – там и здесь, еще дополнительно придется людей набирать, чтобы все состыковывать – кто отправил, когда, что потеряли.
– Согласна. Может, лучше найти туда нормального главного бухгалтера?
– Что улыбаешься? Ты думаешь, я буду против? Только «за». Причем, двумя руками! Ты знаешь, как меня в этот поселок долго затаскивали? Думаю, Вадим Сергеевич пристроит меня к себе обратно программистом. Намного интереснее. А ты не хочешь к нам?
– Меня отпускают иногда и в виде бесплатной помощи союзникам. По стройке сейчас дел полно.
Дима, понизив голос, кивнул в сторону окна.
– А как ты с этой?
– Ничего, стараемся. – Ей вдруг стало жутко интересно узнать, что думают о Нине Константиновне люди, которые с ней давно работают. Чуть помедлив, с деланным безразличием выдохнула. – А ты что о ней думаешь?
В ответ тот просто постучал кулаком по дереву. Вика от удивления широко распахнула глаза.
– Почему?
– Да, так… Мы с ней вместе начинали. Пришла – двух слов связать не может. Ни на один вопрос не ответила. Чуть что – сразу к аудитору.
– К Зингерману?
– Ага. А он тот еще советчик! Мы с бухгалтером тогда зарплату настраивали; звоним, спрашиваем как правильно. Он нам отвечает. Что-то. Я, как дурак, сижу программу переписываю ночами. А когда проверку начал проводить, то стал говорить, что все неверно. Мы ему: «Как неверно? Мы же сделали, как Вы научили!»
– А он что?
– «Ничего не знаю. Я этого не говорил. Вы все неправильно поняли». Пришлось все обратно переделывать. Мы еще месяц убили на восстановление. Теперь я без подписи главного бухгалтера в служебной записке ничего в программе не меняю.
«Знакомая ситуация!»
– Но Нина Константиновна же отладила там учет? Ее все хвалят за это. И налоговая тоже.
– Нина Константиновна? А не бухгалтера с московскими аудиторами на пару? Лет через пять? Посади любого человека на место Строгой, кто будет связываться с Вадимом и передавать ему информацию и обратно, увидишь, ничего не изменится. А налоговая что? Налоговой можно только радоваться такому предприятию. Ты знаешь, сколько налогов «Стройсистемы» платят?
«Мило!»
Финансовый директор решила сменить тему, заметив как Римма Александровна внимательно прислушивается к их каждому слову.
– Пора закругляться уже! А что там с машинами, кстати? Получится «пересчитать» или такая же красота, как с оборудованием?
– Какое, как с оборудованием! Инвентаризация, которую делали – цветочки, по сравнению с автопарком.
Разочарование стало медленно разливаться по кукольному лицу. Губы по-детски надулись. А она то собиралась уложиться за два дня!
– А в чем проблема?
– Когда завод банкротили, половину техники просто угнали в лес, все разворовали, ждали «авось пронесет, не хватятся». Так и получилось. Тогда на заводе учет еще тот был.
– А сейчас?
– А что сейчас? Я хотел транспортный налог посчитать – не вышло. Начальника транспортного отдела спрашиваю, а у него одни машины. На балансе – другие. Ничего не разобрать! Номера не сходятся; что– то утилизировали, что-то продали и никому не сказали. Вадим, вообще, любитель отогнать какой-нибудь трактор другу или родственнику и забыть об этом. Ищи потом ветра в поле!
– Как же ты налог считал?
– Взял справку в ГАИ. По ней и делал.
Опять придется повозиться! Нет, везет ей на завалы!
Обратно она вернулась лишь в следующую среду. Та задача, которую перед ней поставил Вадим, оказалась намного сложнее, чем предполагалось даже после разговора с Дмитрием. С момента покупки завода учет транспорта практически не велся. Проверив все, что есть на заводе, Колесникова начала искать адреса и наведывать соседей, выясняя кому и на каких условиях ее шеф передал автомобили или технику. С трудом, прорываясь сквозь скрытое или откровенное нежелание давать ей какую – либо информацию, девушка смогла найти почти все, что «подарили». К ее немалому удивлению оказалось, что ничего хозяин не дарил, а продал или сдал в аренду. И практически никто за это не заплатил. Она понимала, что только тот факт, что она имеет возможность поинтересоваться об этом у Вадима напрямую, позволил выяснить все до конца. К тому же, это задание самого Ворона, а тот своих решений, как правило, не менял. Словно гончая, поймавшая след, она выискивала, собирала и укладывала все по местам, не задумываясь о том, правильно она поступает или нет, вызывая на себя недовольство. Для нее этот вопрос не стоял, в принципе. Ей нужно сделать свою работу и она ее делала, как бульдозер расчищая все. Видя впереди только конечный результат – полный и ясный отчет, который не вызовет придирок ни с чьей стороны. И получить заслуженную похвалу. Когда очередные итоги были подведены, она, перекрестившись, отправила данные Зингерману. И, на всякий случай, тут же сообщила об этом хозяину. «Надеюсь, это – все!»
Она не знала, что в ее отсутствие Светлана Викторовна переживала очередной ураган. Решив, что сейчас самое время заняться проверкой учета в той организации, которую ей поручили, главный бухгалтер разнесла все полученные документы в программу и затем привычно нажала на кнопку «Перепровести все документы». Тихоненко и в самом страшном сне не предвидела, во что выльется ей этот обычный, ничем не примечательный шаг. Последствия были более чем удручающими. Вместе с теми документами, которые были созданы ею, перепровелся и документ по рассчитанной зарплате. В результате копейки, вручную исправленные бухгалтером Валентины Александровны, исчезли. Напротив каждого сотрудника появились рубли, округляемые программой. Тут же последовала истерика бухгалтера со слезами и запахом валерьянки на всю комнату, объяснения того, насколько ужасно то, что произошло. Ведь ей придется все переделывать за этой глупой курицей, проверять все заново! Не замечая состояния Тихоненко, женщина, чувствуя молчаливую поддержку Валентины Александровны и нейтралитет со стороны Строгой, продолжала всхлипывать и жаловаться себе под нос так, чтобы это доходило до слуха каждого, демонстрируя тем самым руководству свою преданность работе и старательность. Через некоторое время Светлану Викторовну вызвали на ковер. Строгая поставила ее в известность, что теперь проводить документы в программе будет не она, а Валентина Александровна. Ей же нужно лишь вовремя заносить документы в программу; то есть делать то, что обычно делает рядовой бухгалтер. Тихоненко написала заявление об уходе. Но уход не состоялся. Римма Александровна, обратившая внимание на то, как побледнела ее соседка, молча протянула успокоительное, потом, увидев заявление, категорично заявила: «Ладно Вам еще! На всех внимание обращаете. Мало ли идиотов?! Больно им жирно будет – из-за них терять работу». Проплакав пару часов в туалете, Светлана Викторовна разорвала заявление и стала дожидаться приезда своей молодой начальницы.
Глава 57
– Вик, будь похитрее, я тебя прошу! Не будь ребенком! Подстраивайся под нее, польсти. Все это любят! Тебе же проще будет потом.
Девушка нахмурилась. На гладком лбу промелькнуло недоумение. Зачем мама так говорит?
– Ты же такая умная! Вот и примени свои широкие познания!
– Мам, мне это неприятно!
– Поверь мне, даже в целях профилактики и то стоит. И не забывай улыбаться ей почаще.
