жидкость или жидкую грязь, и все, что попадало в это море грязи при осушении земли оседало там, где пришлось.
Вместо того, чтобы нахождение органических окаменелостей, наблюдаемое в крутых берегах каких-нибудь рек относить к знамениям бывшего всемирного потопа некоторые геологические исследования в слепоте своей относят эти окаменелости к произвольно придуманным, необычайно отдаленным эпохам. Они упускают из виду, как бывает, главное а именно то, что тление и смерть, т. е. падение царя природы — человека, видоизменило природу. Свидетели этого разрушительного для природы падения сбережены Богом с особой премудростью — доказать истину слов Писания, по крайней мере, людям не предубежденным против Божественного Откровения что природа создана для человека, а не человек выродился из недр природы, постепенно перерождаясь из низшего организма в высший. Человек в окаменелостях и человек современный — все тот же человек, а обезьяна или черепаха — все та же обезьяна или черепаха, как и теперь.
Следовательно, если бы и находились в недрах земли окаменелости из времен допотопных, то они не могут быть относимы к каким-то баснословно отдаленным эпохам, когда человека еще не было. А если басня о миллионах веков существования земли и появилась в такой серьезной науке, как геология, то она приплетена сюда не мужами науки, а дилетантами в науках со злой целью извращения истины Откровения чтобы дать понять, что человек выродился из обезьяны и Божественного происхождения не имеет и не имел никогда. Прямой вывод из этой басни: «Человек, делай, что тебе угодно: ты ничем и никем не связан, ибо ты ни что иное, как продукт перерождения». И вот образ Божий в правде и истине, в уме, воле и чувстве столь же далекий от животного, как далеко небо от земли, и столь близкий к Богу, как близок усыновленный сын к усыновившему его отцу, приравнивается дилетантами мнимой науки к продукту перерождения или улучшения обезьян. Пожалуй, можно допустить обратное сему, т. е. перерождение отверженцев рода человеческого, отвергающих свое Божественное происхождение, в перерожденных духов злобы древнего змия, виновника падения рода человеческого.
Но мы благодатью Божией спасены через Крест Христов и верующим во спасение перерождение в духов злобы не угрожает. Напротив того, предстоит им крестный путь внутреннего перерождения в чистоту ангельскую, чего и да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием нашего Господа Иисуса Христа. Ему же слава со Отцем и Духом во веки.
Аминь.
Благовестие о Спасителе мира в таинстве Евхаристии
I.
Приближалась Иудейская Пасха, прообразовавшая искупительного Агнца, закланного в предопределении Божием прежде создания мира. Вместе с тем приблизился от века определенный день и час действительного заклания на крестном жертвеннике сего Самого искупительного Агнца Божия, вземлющего грехи мира.
В великую ту ночь, в которую предан был, приходит Христос Спаситель с двенадцатью учениками в приготовленную в Иерусалиме горницу.
Здесь, возлегши с учениками Своими, прежде всего совершает ветхозаветную Пасху, как повествует Евангелист Лука: «Когда настал час. Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним. И сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания. Ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока не совершится в Царствии Божием. И взяв чашу и благодарив, сказал: приимите ее и разделите между собою. Ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного доколе не придет Царствие Божие» (Лук. XXII, 14–18).
Так как совершение Пасхи предстояло в следующую ночь, то слова эти проясняют причину, по которой Христос Спаситель предупредил совершение ее на целые сутки, дабы на одной тайной вечери соединить в одно оба Завета: прообразовательный и действительный.
Желая самым делом уяснить значение Нового Завета, Христос Спаситель, по совершении обряда ветхозаветного, приступает к установлению новозаветной Пасхи в таинстве Евхаристии, предварив это установление примером смирения и призывом ко взаимной любви.
Вот как повествует об этом евангелист Иоанн: «Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан.
Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу.
Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам.
Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его. Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете» (Иоан. XIII, 3 — 5, 12–17).
После умовения ног на продолжавшейся вечери Христос Спаситель снова предсказывает ученикам о Своих приближающихся страданиях, и указывает самого предателя, как повествуют о том евангелисты Матфей и Лука: «И когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи?
Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня.
Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться.
При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал» (Матф. XXVI, 21–25). «Был же и спор между ними, кто из них должен почитаться большим. Он же сказал им: цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются. А вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий. Ибо кто больше: возлежащий или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий» (Лук. XXII, 24–27).
Самое установление таинства Евхаристии евангелист Матфей изображает следующими словами «И когда они ели, Иисус взял хлеб и благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Матф. XXVI, 26–23).
Евангелист Лука повествует о том же следующее: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть Тело Мое, которое за вас предается: сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Лук. XXII, 19– 20).
Апостол Павел по особому откровению от Господа изобразил установление таинства Евхаристии следующими словами:
«Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание» (I Кор. XI, 23–24).
Вещество, употребляемое Христом Спасителем для таинства Евхаристии, есть хлеб и вино. А потому и во все следующее время — со времен Апостолов Евхаристия совершалась на обыкновенном пшеничном хлебе, какой употребляли иудеи во дни Иисуса Христа. Хлеб должен быть чистый, как по веществу, так и по способу приготовления, ибо того требует величие и святость Таинства. Хлеб этот должен быть обыкновенный, т. е. квасный, не опресночный, какой употребляют латиняне для таинства Евхаристии.
По-видимому, разница эта несущественная, но существенного, что опресноки, как принадлежность обрядного закона ветхозаветного, отменены на соборе Апостольском, который точно определил, что именно из обрядового закона остается обязательным для христиан.
На обыкновенном хлебе постоянно совершаема была Евхаристия в первенствующей Церкви Христовой, ибо вещество для таинства заимствовано из приношений народа, который без сомнения приносил в храмы из домов своих хлеб обыкновенный, так как он предназначался вместе и для вечери любви и для воспомоществования бедным, а опресноки бывали в употреблении у иудеев только семь дней в году.
Главное же в том, что не на опресноках совершил первоначальное таинство Причастия Сам Христос Спаситель, ибо таинство это установлено в 13 день месяца Нисана к вечеру, а Иудеям закон предписывал начинать праздновать Пасху и затем употребление опресноков только с вечера 14 числа Нисана, так что первый день из числа семи дней опресночных был уже 15 день Нисана.
Другим веществом для таинства Евхаристии, вместе с обыкновенным пшеничным хлебом, должно быть виноградное вино, ибо на таковом вине совершил таинство Евхаристии Сам Христос Спаситель.
Это видно из самих слов, сказанных Христом Спасителем при установлении сего таинства (Матф. XXVI, 27–29).
Вино должно быть растворимо с водой потому, что и Христос Спаситель, как свидетельствует Апостольское предание, при учреждении Евхаристии употребил вино, растворенное водой.
Последуя примеру Христа Спасителя, св. Церковь всегда употребляла такое же вино, т. е. растворенное водой, памятуя то, что во время крестных страданий Господа из прободенного ребра Его истекла кровь и вода (Иоан. XIX, 34).
От хлеба, употребляемого для Евхаристии, требуется возможная чистота самого вещества и чистота приготовления чему соответствует употребляемая в православной Церкви просфора. Этим св. Церковь и ограничивает свои требования, также точно, как от готовящегося совершать Евхаристию и приступающего к Божественному приобщению, требуется возможная чистота души и тела, и некоторое отдельное приготовление, соответствующее величию и святости таинства.
Из этого видно, что наша обыкновенная просфора может почитаться как бы некоторым символом или образом человека, готовящегося соединиться с Господом в таинстве Евхаристии.
К совершению таинства не принимаются просфоры черствые.
И это служит немаловажным символом или образом того, что требуется от приступающих к Евхаристии; смирение умягченных покаянием и слезами чувств, но отнюдь не жестокая надменность фарисейская, воображавшая себя праведной только потому, что усматривала между слабыми людьми явных грешников.
Власть совершать таинство Евхаристии, поучению Православной Церкви, принадлежит только преемникам Апостолов, т. е. епископам, а чрез епископов
