«Больше половины наших дивизий северо-восточного театра военных действий ведут бои». Под этим подразумевалось ограниченное наступление, предпринятое девятью французскими дивизиями 9—12 сентября в предполье Западного вала.
Но, продвинувшись на узком 25-километровом участке фронта в условиях незначительного сопротивления противника (фашистские войска получили приказ уклоняться от боя), англо-французское командование прекратило и это наступление. Затем было обещано начать наступление 17 сентября, наконец, 20-го, но все это оказалось обманом.
Генерал де Голль пишет в своих мемуарах: «Когда в сентябре 1939 года французское правительство по примеру английского кабинета решило вступить в уже начавшуюся к тому времени войну в Польше, я нисколько не сомневался, что в нем господствуют иллюзии, будто бы, несмотря па состояние войны, до серьезных боев дело не дойдет. Являясь командующим танковыми войсками 5-й армии в Эльзасе, я отнюдь не удивлялся полнейшему бездействию наших отмобилизованных сил, в то время как Польша в течение двух недель была разгромлена бронетанковыми дивизиями и воздушными эскадрами немцев».[9]
Представитель главного командования сухопутных войск (ОКХ) в ставке Гитлера генерал Форман позднее отмечал, что германо-польская война была для фашистской Германии «танцем на бочке с порохом, к которой уже был приставлен фитиль. Если бы, — продолжал он, — пришли в движение силы (западных союзников Польши. —
В условиях подавляющего превосходства противника, грубейших просчетов, а затем и позорного бегства буржуазных правителей Польши польский народ понес огромные жертвы, но сумел нанести существенный урон врагу. Героическая оборона Варшавы, так же как подвиг защитников Вестерплятте и Модлина, Хеля и Гдыни, навечно останется символом мужества и стойкости польского народа. Общие потери немецко-фашистских войск на польском фронте составили около 42 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Было уничтожено значительное количество немецкой военной техники, в том числе до 1000 танков и бронемашин, около 600 самолетов. Совершенно иная картина выявилась на Западном фронте. В сводке германского верховного ко мандования от 18 октября 1939 года было объявлено о следующих потерях немцев на Западном фронте: 196 человек убито, 356 ранено, 144 пропало без вести. Потеряно 11 самолетов.[10]
Так на практике выполнялись «немедленные и прямые гарантии» Запада оказать Польше «поддержку и помощь». Историки ГДР справедливо отмечают, что «это было редкое искусство ведения войны (Англией и Францией. —
В час смертельной опасности западные союзники бросили Польшу на произвол судьбы. Правящие круги Запада надеялись, что гитлеровские армии, быстро двигавшиеся на Восток, с ходу вторгнутся в пределы Советского Союза. Поэтому они не только не хотели помогать истекавшей кровью Польше, но, наоборот, ждали ее скорейшего поражения. Всем своим поведением правители западных держав давали понять Гитлеру, что он может напасть на СССР, не опасаясь за свои тылы. Предательство западных держав, стоившее польскому народу огромных жертв, было, как и в случае с Чехословакией, страшной данью гитлеровским сатрапам за их неоднократно декларировавшиеся намерения сокрушить Советский Союз.
Своим содержанием книга Кимхе, помимо воли ее автора, подтверждает этот вывод. Слова «помимо воли ее автора» здесь не случайны, так как в анализе причин фактического отказа правящих кругов Запада от выполнения «военных гарантий» Польше автор книги лишь однажды близок к правильному выводу. «Концепция нацистской Германии как бастиона против русского коммунизма, — пишет он, — была воспринята значительно шире среди правящих и высших классов Англии и Западной Европы, чем это может предполагать новое поколение тридцатью годами позднее». В основном же автор, следуя, как заметят читатели, своему субъективистскому тезису, что «войны чаще всего являются результатом скорее выдуманных, чем реально сложившихся ситуаций», пытается объяснить политику западных держав и бездействие англо-французского командования то «стремлением Чемберлена к миру», то «страхом перед мощью Германии», что опровергается приводимыми им же самим цифровыми данными, а чаще всего «плохой работой западных разведок». Не случайно столь наивным звучит его заключение, где он главный урок событий первых двух недель сентября 1939 года сводит к необходимости создания Международного разведывательного агентства. По мнению Кимхе, это агентство устранит «те опасные разведывательные выводы, которые… были в основе большинства главных военных столкновений прошлого и могут легко привести к новому, более тяжелому конфликту».
Последовательное разоблачение главного виновника второй мировой войны — международного империализма остается за пределами той цели, которую поставил себе автор книги. Между тем уроки событий, рассматриваемых в книге Кимхе, в первую очередь свидетельствуют, что антисоветская политика западных держав была и остается основной причиной международной напряженности.
Коренное изменение обстановки в Европе в результате разгрома фашистской Германии и образования содружества социалистических государств, в состав которых входят братские Польша и Чехословакия, поставило мощный барьер на пути милитаристских сил. Однако эти силы, опирающиеся на агрессивную антикоммунистическую политику США, ФРГ и их союзников по НАТО, делают ставку на войну.
Весьма актуальными, имеющими крупное международное значение являются в этой связи документы международного Совещания коммунистических и рабочих партий в Москве (1969 г.). «Важнейшая форма борьбы против угрозы развязывания империализмом новой мировой войны, — говорил тов. Л. И. Брежнев в своем выступлении на Совещании, — это организация коллективного отпора действиям агрессоров в случаях, когда они в том или ином районе мира начинают военные авантюры».
События, которым посвящена предлагаемая читателю книга, указывают на глубокую историческую обоснованность этого положения.
Несмотря на отмеченные недостатки, книга Кимхе привлекает внимание советских читателей, поскольку приводимый в ней фактический материал при критическом отношении к выводам автора позволяет правильно оценить предательскую политику правящих кругов Англии и Франции в предвоенные годы, потворствовавших развитию гитлеровской агрессии.
Полковник О. А. Ржешевский,
кандидат исторических наук
Введение
Среди оставшихся в живых английских и немецких генералов существует общее мнение, что вторую мировую войну немцы проиграли вследствие того, что приковали себя к определенным решающим битвам, из которых им следовало бы своевременно выйти.
Основная идея данной книги состоит в том, что в действительности в ходе всей войны, на всех театрах военных действий наиболее истребительной и решающей была та битва, с которой не стали связывать себя ни Англия, ни Франция, — «несостоявшаяся битва» периода первых трех недель сентября 1939 года.
Она повлекла за собой больше человеческих жертв, чем все другие битвы, вместе взятые, — по меньшей мере двадцать миллионов. Эта несостоявшаяся битва фактически игнорировалась историками — исследователями второй мировой войны, не упоминалась политиками и была оправдана генералами.[11]
Многие факты, непосредственно относящиеся к этому событию, были, очевидно, либо изъяты из официальных описаний событий и правительственных архивов союзников, либо преднамеренно извращены перед тем, как представить их правительствам, принимавшим решения летом 1939 года.
Суть обстановки сводилась к тому, что в течение второй недели сентября 1939 года, когда война в Польше еще не была завершена, немецкие войска Западного фронта занимали позиции на линии Зигфрида,[12] строительство которой еще не было завершено. Они насчитывали в своем составе всего 8 недоукомплектованных кадровых дивизий и 25 недоукомплектованных территориальных, резервных дивизий и дивизий местной обороны — в целом 33 наиболее слабо обученных, плохо вооруженных соединения, которые вряд ли можно было бы назвать иначе, чем разношерстной командой местной обороны. У французов к моменту завершения мобилизации было на Западе 85 дивизий. (По этому вопросу существуют некоторые расхождения во мнениях и в подсчете, но даже наименьшая из приводимых цифр — 72 дивизии на Западе.)
Больше того, значительную часть немецких войск составляли молодые рекруты, многие из которых ни разу не стреляли боевыми патронами, а общие запасы боеприпасов у этих соединений были рассчитаны всего на три дня боевых действий. Документы немецкой разведки показывают, что на Западе Германия оставалась незащищенной. Генерал Вестфаль, бывший в то время офицером штаба дивизии на линии Зигфрида, считает, что, если бы союзники предприняли наступление в начале сентября, они достигли бы Рейна и, возможно, форсировали бы его без серьезного противодействия со стороны немцев. Однако нет никаких очевидных подтверждений тому, что возможность подобного наступления когда-либо обсуждалась в английском или французском генеральных штабах или в правительствах этих стран.
Правительства Англии и Франции, оправдывая свои действия, ссылались на широко распространенные в их странах пацифистские настроения и на нежелание солдат английской и французской армий воевать. Данная книга покажет, что это неправда; наоборот, в этих странах на политических и военных руководителей оказывалось большое давление, чтобы завязать решительное сражение, а политические и военные руководители не верили в успех такого сражения (или в самих себя?).
По моему мнению, собранные здесь материалы показывают необходимость основательного пересмотра существующих приемов и практики информации через дипломатические и разведывательные каналы.
В частности, вызывает сомнение ценность дипломатических миссий, которые стали известны как компетентные каналы информации своих правительств.
Возможно, что передача точной информации — дело политически слишком сложное, чтобы в дальнейшем оставлять его в ведении дипломатов и других официальных лиц. Страна, которая найдет в себе мужество первой отбросить устаревшие шаблоны дипломатии и шпионажа, не только получит значительные непосредственные преимущества и сбережет огромные деньги, но и проложит путь новому пониманию международных отношений, без которого народы будут продолжать жить в страхе без достаточных оснований и подозревать друг друга, а в случае необходимости не сумеют распознать подлинную опасность, которая может нависнуть над ними.
1. Три легенды
