стекал по ее телу, одежда вся пропиталась влагой. С последними конвульсиями Тасфалена Ишад почувствовала горечь на языке, закатила глаза и мысленно возблагодарила себя за то, что отослала этой ночью Стратона к Криту.
Для этого красивого дворянина испытание еще не закончено. В комнате, где сидела Ишад, пылал камин и горели свечи, но ей казалось, что это у нее в крови бушует пожар. Вытянув волю в тонкую нить, Ишад дала ей обернуться вокруг дома и скользнуть, подобно разряду молнии, по старой проволочной изгороди к чердаку дома, потревожив гнездившихся там птичек.
'Хаут!'
Хаут, ступая неслышно, как кошка, со смиренным видом замер на пороге комнаты, в которой обитал вместе со Стилчо. Ишад посмотрела на бывшего раба и бывшего танцора, испытывая свою решимость, и поманила его. Хаут сделал один шажок, затем второй, а потом вновь замер, не теряя ни на секунду привычной осторожности и осмотрительности.
- Где Стилчо?
Хаут мотнул головой в сторону двери. Каждое слово казалось высеченным изо льда и повисало в недвижном воздухе комнаты, а за окном в это время бушевал ветер.
- Сегодня нехорошая ночь, Хаут. Возьми Стилчо и отправляйтесь куда-нибудь. Нет, подожди, не просто куда-нибудь. - Она сняла с пальца кольцо. - Я хочу, чтобы ты отнес его.
- Куда, госпожа? - Хаут подошел и принял кольцо из ее рук, взяв его осторожно, будто оно могло ожечь ему пальцы, и всем своим видом показывая, что не намерен держать его у себя дольше, чем того потребуют обстоятельства. - Куда его отнести?
- Отнеси кольцо в четвертый дом к северу, если считать от дома Мории. Скажи, что госпожа посылает кольцо лорду Тасфалену, и пригласи его в дом Мории на официальный ужин, завтра в восемь вечера. Да, и скажи Мории, что на ужине будет еще один приглашенный. - Она улыбнулась, и Хаут вдруг понял, что хочет зажать кольцо в кулаке и бежать исполнять поручение. - Вот так-то лучше, - заметила еле слышно Ишад. - Проваливай.
Ишад, позвал ее Рэндал, Ишад, ты мне нужна...
А следом Стилчо:
Ишад... Во имя бога...
Никаких богов, и точка.
Ишад избегала присутствия Стратона так же, как избегала она путей, ведущих к Геенне Огненной. Ишад покинула Страта на руинах бывшего дома Роксаны. Ишад бежала от него в тоске и страхе. Ее сердце было объято ужасом случившегося не только из-за вырвавшихся на свободу сил, но и потому еще, что были затронуты некие струны в черноте ее души, те, что заставляли ее завешивать зеркала и прятать глаза Присев перед очагом, Ишад стала насыщать магией пламя и ветер и продолжала делать это до тех пор, пока не обессилела Огонь проник в ее сокровенную суть и там угас.
В небе снова загрохотал гром, потрясая мир, и молнии озарили небеса.
С глубоким вздохом Ишад прогнала образ светловолосого ранканца, заставив себя подняться на ноги и надеть плащ.
Дверь ее дома со страшным треском растворилась. Свечи вспыхнули на миг ослепительно-ярким светом, после чего мгновенно погасли.
Мелочи всегда вызывали у нее затруднения. Роковым могло оказаться простое мановение руки. Одним своим взглядом Ишад умела не просто приковать к месту человека, но даже раздеть его душу. Накинув капюшон, колдунья шагнула навстречу тьме и ночному ветру.
Дверь в домик с треском захлопнулась. Стальные врата яростно завизжали, противясь железной воле хозяйки дома. Ветер, в котором чувствовалась сила, способная сровнять с землей целый город, подхватил ее и принялся забавляться с полами ее плаща.
* * *
- Черт побери, нет. Уйди с дороги. - Страт вышел из наполненной магией комнаты и зашагал вниз по лестнице, оставив Крита в темноте, еще звенящей от голосов.
Крит переступил через порог и тоже вышел на лестничный пролет.
- Страт, - позвал он, глядя товарищу вслед. - Страт.
Стратон остановился и поднял глаза на своего товарища, ради которого уже столько раз готов был пожертвовать жизнью, зная, что тот поступит так же.
- Почему ты не выстрелил? Если ты настолько твердо убежден в этом, то почему же не пустил стрелу там, во дворе? Ты обвиняешь меня в том, что Санктуарий стал сущим адом, хотя это благодаря моим усилиям город еще дышит и кровь не заполнила все водостоки...
Держась за деревянные перильца, Крит двинулся вниз.
- Я не об этом. Страт, черт побери, проснись.
- Нас слышат. Поговорим об этом позже, не сегодня. Крит сделал еще шаг вперед, внимательно глядя на Стратона.
- Послушай меня. С одной проклятой чертовкой мы разобрались, но другая держит тебя. Дьявол, да ты уже давно потерял власть над городом, так давно, что я удивляюсь, почему ты до сих пор жив. Если Темпус решит разобраться с тобой, ты труп - проклятье, Страт, где твой здравый смысл? Ты знаешь, кто она такая и чем занимается...
- Я превратился в ходячий труп уже несколько недель назад, когда она сразила меня, Крит, и лучше всего я чувствую себя в полнолуние. В конце концов, благодаря этой женщине мы избавились от нисийской ведьмы и благодаря ей в Санктуарий еще есть хоть какая-то видимость власти. Я объясню тебе, что значит быть с ней, Крит. Это значит знать, когда твой напарник был прав, а когда нет, знать, что он обвинит тебя в предательстве еще до того, как прибудет в город, - ведь ты направился сюда именно за этим? Застрелить меня без малейших колебаний, как только я попробую добраться до твоего горла. Все не так, Крит. Ее обвиняют за каждый найденный в аллеях Лабиринта труп. Боже мой, как будто там не находили трупов до ее появления в городе! Я как раз был с ней, когда по городу поползли эти слухи, и кто лучше меня может поведать о том, где и с кем проводила она эти ночи, но по-прежнему во всем винят ее...
- ...точно так же, как волков обвиняют в пропаже ягнят. Страт, согласись, ведь волк всегда остается волком. Пока что тебе дьявольски везло. Это я говорю тебе как друг, а Темпус тебе просто прикажет. Держись от него подальше.
- Не суй нос не в свое дело! - Оттолкнув в сторону протянутую руку, Страт сбежал по лестнице вниз.
- Страт!
Тот через плечо оглянулся. Судя по тону Крита, он мог выстрелить в спину, но оружия в руках напарника Стратон не приметил. Усилием воли заставив себя идти спокойно, он добрался до конюшен, распахнул настежь дверь и повернулся за подвешенным к потолку фонарем. Послышалось негромкое причмокивание, и по каменному полу гулко загрохотали копыта. И без того не отличавшийся покладистым характером жеребец Крита сейчас отчаянно сражался с поводьями и бил копытами по яслям так, что его, наверное, слышно было наверху.
- Заткнись! - заорал Страт на жеребца так же, как меньше минуты назад кричал на Крита. Бесполезно, конь снова ударил копытами.
На пороге конюшни показался Крит, заслонив могучим торсом мостовую, залитую мягким лунным светом. Не обращая на него внимания, Стратон со второй попытки сумел-таки достать фонарь. Прибавив света, Стратон повесил лампу на место и сделал то, что могло оказаться для него роковым. Повернувшись к Криту спиной, воин зашагал в глубь конюшни.
Это не было похоже на ссору между друзьями, да и в самом разговоре не звучало ничего личного. Суть заключалась в действиях Темпуса, который оставил его у разбитого корыта, низложил все, что он сделал, разрушил все, что он построил, расторг все союзы, которые он заключил. А теперь вот через Крита приказал ему порвать с этой женщиной. И послал Крита, чтобы убить его, если он откажется.
Он даст Криту еще один шанс. Пройдя через всю конюшню с поводьями в руках, Страт повесил их на балку над стойлом своего гнедого, усиленно вслушиваясь в фырканье лошадей и надеясь различить шелест соломы под ногами бывшего напарника.
Попробуй. Вместо готовности добровольно умереть к Страту пришла решимость драться. Он вообразил, что сумеет повалить Крита на землю, сесть на него верхом и заставить выслушать. Не убивать его, нет, но заставить работать рассудок Крита, объяснить ему суть происходящего, чтобы тот смог сообщить Темпусу,
