Луна мятежников

Он прикусил язык, увидев, как округлились ее темные глаза. Но затем они снова превратились в две щелочки, и она наклонила голову, вскинув бровь и требуя объяснений.

– Ну, мне же надо было назначить кого-нибудь, – начал защищаться Колин. – Это не мог быть Гор или кто-то из старых имперцев, непосредственно принимавших участие в мятеже. Нельзя было испытывать судьбу, не зная, как разрешатся приоритеты Дахака уровня «Альфа» в таком случае! Это должен был быть кто-то из детей, и выбор пал на тебя.

– И недосуг промолвить слово было мне? – спросила она, и удивление в ее глазах сменилось любопытством.

– Ну… – Колин бросил умоляющий взгляд на МакМахана, однако полковник был невозмутим. – Может быть, следовало так и поступить, но в то время мне казалось, что не стоит этого делать.

– Отчего же нет? Ведь ни одной душе не обмолвился ты, что избрал своего преемника из нашего числа?

– Честно говоря… Хорошо, как бы мне ни хотелось вам верить, тогда, когда я записывал приказы для Дахака, я еще не знал, могу ли себе это позволить. Из-за этого же я и настоял, что лично передам приказы, – объяснил Колин и почувствовал большое облегчение, когда Джилтани задумчиво кивнула, вместо того чтобы разозлиться.

– Такое мне понятно, – тихо сказала она. – Ты размышлял, что, если бы узнали мы о твоем преемнике и если бы предательство закралось в сердца наши, могли убить тебя и дело бы с концом?

– Ну, что-то вроде этого, – смущенно признался Колин. – Я не осмеливаюсь снова выйти на связь с Дахаком, а он не может связаться со мной, пока мои имплантанты выключены. Если бы я ошибался в вас и вы узнали бы о том, что я сделал, то могли бы уничтожить меня, а ему сказать, что я погиб в бою с южанами.

Он посмотрел на нее еще более умоляющим взглядом, чем на МакМахана.

– На самом деле я не думал, что вы поступите так, но, помня о нашествии ачуультани и происходящем ужасе, я не мог допустить даже возможности подобного.

– В тебе больше мудрости, чем я надеялась обнаружить, – ответила Джилтани, и МакИнтайр удивленно моргнул, увидев ее одобрительную улыбку. – Боже, Колин! Сдается мне, мы все еще можем сделать из тебя разведчика!

– Ты действительно поняла!

– Невозможно столькие годы командовать нашей разведкой, не обретя хотя бы каплю здравого смысла, – холодно заметила она. – В том лишь осторожность проявилась твоя. Все ж мучает меня вопрос. Уж если выбор ты произвел, отчего ты сейчас говоришь о нем, не раньше? Ведь столько случилось всего, что не может быть недоверия меж нами?

– Ну… – Колин почувствовал, что краснеет. – Я не был уверен в том, как ты это воспримешь, – в конце концов произнес он. – Сама знаешь, у нас были не лучшие отношения.

– Правда, – признала Джилтани, и на этот раз покраснела сама.

Теперь настала ее очередь умоляюще смотреть на МакМахана, который, к его чести, также ответил ей невозмутимым взглядом, в котором, однако, мелькнула маленькая озорная искорка.

– И зная это, ты все ж назначил меня вместо себя?

– Я никого не назначал вместо себя! – вспылил Колин. – И уж точно меня не было бы поблизости, если бы это произошло! Но поскольку кого-то пришлось выбирать, то я выбрал тебя. – Он пожал плечами. – Ты лучше всех подходишь для этого.

– Поверить трудно, – прошептала Джилтани, – то помешательство, иль разум, превосходящий мой! Тому такое право дать, кто истово тебя так ненавидел.

– Почему же? – Колин внезапно смягчился.

Он посмотрел ей прямо в глаза, на мгновение забыв о присутствии МакМахана.

– Ты ведь поняла, почему я предпринял меры предосторожности. Неужели так трудно поверить, что я также могу понимать причины твоей ненависти ко мне, Танни? И что я также могу винить тебя за то, что случилось?

– Исис говорила мне те же слова, – медленно ответила Джилтани, – и говорила, что принадлежат они тебе, но не было у меня разума услышать ее тогда. – Она покачала головой и улыбнулась. Он впервые видел ее по-настоящему мягкую улыбку. – Твое сердце больше моего, добрый Колин.

– Конечно. – Он чувствовал неловкость и постарался обернуть все в шутку. – Можешь звать меня Альбертом Швейцером.

Она широко улыбнулась, а ее взгляд потеплел.

– В любом случае, – добавил МакИнтайр, – мы теперь все друзья, не так ли?

– Да, – твердо ответила Джилтани.

– Тогда мы во всем разобрались. И причина, по которой ты не можешь возглавить вылет, ясна: мы не можем рисковать тобой.

– Не так. – Она посмотрела на него проницательным взглядом. – Ты не мертв и не будешь мертв, и не верю я, что не избрал ты и мне замены. Таммана, мне думается, иль другого из детей?

Колин ничего не сказал, но она прочитала ответ в его глазах.

– Быть по сему тогда. Тамман совсем не как я, милый Колин. Известно тебе более, чем другим, как может ненависть наполнять мое сердце, но ненависть та холод порождает, не огонь. Не таков Тамман. Ему надо время, чтоб мог он рассудок свой очистить, а «Троянский конь» – задание не для одурманенных горем голов.

– Но…