Любой ценой

— Ну, не знаю, — ответила Хонор с кривой улыбкой. — Скорее всего он в политике некомпетентен не более, чем я была тогда, когда меня в первый раз послали на Ельцин.

— Но оправданий этому у него гораздо меньше, — сказала Эмили блеснув глазами.

— Не совсем, — возразила Хонор широко улыбаясь при виде Хэмиша откинувшегося на спинку кресла, поднявшего бровь и смиренно скрестившего руки. — В конце концов, он страдает как минимум от одного врождённого порока.

— Это какого же? — спросила Эмили, но тут же замотала головой. — Знаю, знаю! Ты имеешь в виду его Y-хромосому?

— Именно, — подтвердила Хонор и обе они расхохотались.

— Очень смешно, — сказал Хэмиш. — А теперь, когда вы закончили острить, как насчет ответа на мой вопрос?

— Не в том дело, что мы думаем, что кто-то хочет устроить проблемы, — намного серьёзнее ответила Хонор, — а в том, что обязаны предусмотреть, что кое-кто может захотеть. Люди есть люди, и какой-нибудь идиот, отвергающий все произошедшие на Грейсоне изменения — и не обманывай себя, таких еще полно, даже если они и в явном меньшинстве — способен зациклится на этой теме просто из-за паранойи. И не забывай Мюллера и Бёрдетта, да и нынешнюю грейсонскую оппозицию. Они, вероятно, сочтут стоящей идеей вынудить Бенджамина растратить политический капитал на твою защиту. — Она пожала плечами. — Вряд ли это создаст серьёзные проблемы, но Эмили права. Вероятность этого присутствует, а на уровне Землевладения любая проблема может стать серьёзной.

— Итак ты хочешь сказать, что всё что у нас есть — это девять месяцев, прежде чем мы вынуждены будем вынести всё на публику, — подвел он итог.

— Думаю, именно это я и хочу сказать, — подтвердила она. — Я могу настаивать на своём праве не объявлять отца ребенка даже после его рождения, и это скорее всего сработает нормально на Мантикоре. Однако на Грейсоне это не пройдёт. По крайней мере не пройдет гладко. Но признать рождение ребёнка я собираюсь как только оно произойдёт.

— Правильно, — согласилась Эмили. — Но каждый месяц, который мы выкроим, прежде чем вынести вопрос на публику, будет очень ценен. Даст политической ситуации больше времени на стабилизацию и увеличит промежуток между проведённой оппозицией компанией по дискредитации и моментом истины. Не то, чтобы это всё равно не оказалось неприятно, вы же понимаете.

— О, Эмили, поверь мне, это понимает даже такой политически некомпетентный тип, как я, — едко сказал Хэмиш.

— Итак, подводя черту под сказанным, — через мгновение произнесла Эмили, вновь переводя взгляд с Хонор на Хэмиша и обратно, — единственный реальный вариант — это поместить ребёнка в маточный репликатор конфиденциально и надеяться, что к моменту его — или её — рождения политическая и военная ситуация изменится достаточно, чтобы поднятая им буря оказалась несколько слабее.

— Боюсь, что так, — откликнулась Хонор.

— Ну, в таком случае, — сказала Эмили со своей эксцентричной улыбкой, — полагаю нам с Хэмишем лучше провести несколько ближайших месяцев учась тоже быть саламандрами.

Глава 13

— Очень хорошо, ваша милость, — произнесла деловитая юная секретарша на другом конце канала связи, просматривая электронную форму на своём мониторе. — Если это удобно, то мы можем назначить процедуру на среду днём.

— Это было бы замечательно, — ответила Хонор. — Учитывая мою загруженность, мне просто необходимо позаботиться об этом как можно скорее.

— Понимаю. — Женщина приостановилась и слегка нахмурилась. — Я вижу, что вы указали вашу мать в качестве дополнительного контактного лица. — Её голос замер на чуть повышенном тоне и Хонор с трудом удержалась от того, чтобы не поморщиться.

— Да, правильно, — ответила она старательно ровным тоном. Всё же что-то в её голосе заставило секретаршу поднять глаза. Если она и испытывала какое-то желание выудить дополнительную информацию, то это желание моментально испарилось, когда она поймала пристальный взгляд Хонор.

— В таком случае, ваша милость, я запишу вас на… четырнадцать тридцать.

— Спасибо. Я буду.

* * *

— Не думаю, что я когда-нибудь видел Землевладельца в таком состоянии, — тихо заявил Спенсер Хаук. Он и Саймон Маттингли стояли около одной из стен великолепного спортивного зала особняка Хонор над Заливом Язона, ожидая окончания тренировки.

Обычное расписание Хонор претерпело некоторые изменения. Как обычно, она проводила час в упражнениях с Мечом Харрингтон. Гранд-мастер Томас Данлеви в прошлом году на время вернулся к делам, чтобы помочь запрограммировать тренировочного робота Хонор, и сейчас звонкие столкновения тупого тренировочного клинка робота с бритвенно-острым Мечом Харрингтон резкой музыкой разносились по залу. Однако Землевладелец облачилась в намного более тяжелую, чем обычно, тренировочную броню и велела Маттингли понизить скорость реакции робота. Был понедельник, а по понедельникам она обычно одевала кимоно и протекторы coup de vitesse[23] и работала в полный контакт с роботом или полковником Лафолле. Однако, вместо этого, сегодня она ограничила себя упражнениями на растяжку и тренировочными ката. И, как будто всего этого было недостаточно, Хонор и самого Лафолле отослала куда-то одного. Ни она, ни полковник не обсуждали в деталях сегодняшние действия Лафолле, однако и Маттингли и Хаук оба знали, что они имели отношение к довольно специфической цели путешествия Хонор, доведённой до Лафолле прошлым вечером.

Однако всё это, хотя само по себе и достаточно странное, не было тем, что вызвало замечание Хаука. Причиной была… какая-то потерянность Хонор. Она потеряла былую полнейшую концентрацию на текущем деле, являвшуюся обычно неотъемлемой частью её характера. И она казалась и взволнованной, и встревоженной, что было на неё совершенно не похоже.

Маттингли бросил взгляд на молодого телохранителя. Хаук еще не располагал подробной информацией о сущности вышеупомянутого путешествия. В этом отношении и у самого Маттингли не было полной информации, однако он полагал, что неплохо подготовился. Так, он провел собственное небольшое расследование относительно того самого «Бриарвудского Центра», который его Землевладелец жаждала посетить столь конфиденциально.

— Я видывал её в подобном настроении, — сказал он после небольшой паузы. — Не часто, но раз или два видел. Слава Богу, сегодня оно не такое скверное, как то, в котором она пребывала до того, как они направили нас к Маршу!

— Аминь, — с некоторой горячностью сказал Хаук и в глубине его обычно спокойных глаз замерцал огонек давнего гнева. Маттингли не удивился этому, наоборот, был доволен. Он специально выбрал этот случай, намекая на то, что Хаук всё равно неизбежно собирался узнать завтра.

— У неё много забот, — тихо продолжил Маттингли, наблюдая за тем, как изящно его Землевладелец перетекает из позиции в позицию. Она была почти на десять стандартных лет старше Маттингли, однако выглядела на половину его возраста. Он уже настолько привык к этому, насколько было возможно для человека, выросшего в мире без пролонга, но ему становилось всё тяжелее и тяжелее равняться с Хонор гибкостью и скоростью.

«Нет, — поправил себя Маттингли, — Не «равняться»; я никогда не был на это способен. Но становится всё тяжелее и тяжелее даже не слишком отставать».

— Я знаю, — ответил Хаук на последнее замечание и поднял голову. — Но это не только из-за её служебных забот.

— Да, не только, — согласился Маттингли. — Есть ещё и некоторые… личные проблемы.

Глаза Хаука тут же стали непроницаемыми, а лицо ничего не выражающим. Это была профессиональная реакция телохранителя, которую при данных обстоятельствах Маттингли нашел слегка забавной. Он не мог серьёзно винить молодого телохранителя за попытку разузнать информацию — телохранители слишком часто убеждались, что их наниматели забывают поделиться кое-какими жизненно важными частицами информации просто потому, что это не кажется им существенным. Или потому, что не желают поделиться ими. Иногда даже потому, что, как по мнению Маттингли