предположения были излишне пессимистичны. Просто казалось невозможным, чтобы Республика и в самом деле смогла построить флот предполагаемых ею размеров. Но это лишь потому, что мы учитывали только время, прошедшее с момента свержения Тейсманом Сен-Жюста.
— Разумеется мы так и считали. До того момента технологии, необходимые для строительства новых типов кораблей, появится у них никак не могли. Уж конечно не до того, как Хэмиш приступил к операции «Лютик».
Хонор и бровью не повела, когда Бенджамин назвал действующего Первого Лорда Адмиралтейства по имени, но сама предусмотрительно использовать его имя не стала.
— Да, не могли, — согласилась она. — И именно по этой причине граф Белой Гавани, в частности, был убежден, что оценка адмирала Гивенс завышена. К сожалению, за последнюю пару недель ему пришлось переменить мнение. Я ещё не знаю всех деталей, однако, как он пишет в своём последнем письме, она раскопала какие-то данные, которые поступили в РУФ ещё до того, как её сменил Юргенсен. Некие аномалии, на которые аналитики наткнулись, но в то время не смогли объяснить. По-видимому, по их предположениям хевы могли начать накопление комплектующих еще до того, как Сен-Жюст был убит.
— Накопление? Настолько давно? — Бенджамин излучал скептицизм и Хонор пожала плечами.
— Бенджамин, я сама ещё этих данных не видела. И могла что-то понять неправильно. Но именно такое впечатление у меня создалось по прочтении письма графа прошлым вечером. Уверена, когда я вернусь на Мантикору, у него будет что мне сказать по этому поводу.
— Наверняка будет, — медленно произнес Бенджамин нахмурив лоб в раздумье.
— А если адмирал Гивенс окажется права, миледи? — тихо спросил Клинкскейлс.
— Если адмирал Гивенс окажется права, то мы столкнемся с солидным численным превосходством противника. — рассудительно ответила Хонор. — Которое ещё будет увеличиваться, прежде чем пойдет на спад. Главный вопрос, конечно, — она грустно улыбнулась, — достаточно ли будет этого преимущества для того, чтобы преодолеть наше качественное превосходство. И в настоящий момент, учитывая какую команду они собрали у руля, это и в самом деле очень острый вопрос.
Глава 2
— Ага, вот и вы, Анисимова. Заходите, располагайтесь.
Алдона Анисимова с тщательно выверенным уважением кивнула хозяину кабинета и повиновалась отданному с улыбкой приказанию, так как это было приказание, как бы мило оно ни звучало. Весьма вероятно, что Альбрехт Детвейлер являлся самым богатым и могущественным человеком в исследованной галактике. Существовали целые звездные нации, причем не только полнейшие неоварвары или миры у черта на куличках за пределами ядра Лиги, стоившие меньше, чем он один. И, говоря откровенно, таких было немало.
Дверь за ней тихо закрылась. Несмотря на присутствие более чем десятка человек, комбинация офиса и библиотеки прямо-таки дышала простором. Как и подобало, едва ли пять процентов всего населения Мезы хотя бы знали о её существовании. А число знавших о ней вне Мезы, как от всей души надеялась Анисимова, было существенно меньше.
Это был едва ли не самый роскошно обставленный и прекрасно оборудованный «офис» из числа всех, в которых она когда-либо побывала — а это довольно о многом говорило, поскольку она была полноправным членом правления корпорации «Рабсила». Прекраснейшие голографические скульптуры в своих выполненных в строгом стиле нишах; стены, облицованные панелями из экзотической древесины, доставленной с, по меньшей мере, десятка планет; старомодные, не имеющие цены картины и акварели, некоторые из которых были написаны на Старой Земле ещё в докосмическую эпоху; антикварные печатные книги и потрясающий вид на ослепительно белые берега и искрящуюся голубую воду океана Менделя буквально слились, чтобы подчеркнуть силу и могущество, сконцентрированные в этой коллекции.
— Я полагаю, что теперь мы все собрались, — заметил Детвейлер, в то время как Анисимова усаживалась в одно из парящих силовых кресел, установленных перед его столом, и все посторонние разговоры моментально стихли. Он снова улыбнулся, нажал кнопку на своем терминале и панорама океана исчезла за внезапно ставшим непроницаемой стеной окном, когда он задействовал систему безопасности, полностью лишившую какие угодно системы наблюдения возможности подглядеть за этим чрезвычайно секретным совещанием.
— Уверен, что у большинства из вас есть по крайней мере идея о том, почему я попросил вас сегодня посетить этот остров, — сказал Детвейлер, и его улыбка сменилась деловым выражением. — Однако, на случай, если я переоценил показатель интеллекта кого-либо из присутствующих, скажу, что непосредственная причина этой маленькой встречи — недавний референдум в Скоплении Талботта.
Лица присутствующих напряглись и сочетание гнева, напряжения и — признал бы это кто-то из присутствующих или нет — страха, вызванное его словами, стало почти осязаемым. Разумеется, Детвейлер почувствовал это и оскалил зубы таким образом, что это определённо не являлось улыбкой.
— Я понимаю, что большинство солли воспринимают Мантикору и Хевен как тридевятое царство. Они находятся где-то за пределами известной вселенной, населены воинственными неоварварами, столь примитивными и нетерпимыми, что единственным их времяпрепровождением является убийство друг друга. К сожалению, как мы все к нашему неудовольствию знаем, эта картина несколько не соответствует действительности. Но вот чего некоторые из вас могут еще не осознавать, так это то, что ситуация для нас по многим показателям ухудшается, а не улучшается.
Он откинулся в кресле и окинул взглядом гостей. Один или два смотрели несколько озадаченно, как будто не могли понять, почему это ситуация стала хуже той, какой она была всегда. В конце концов, и Звездное Королевство Мантикора и Республика Хевен в течение буквально сотен лет открыто являлись смертельными врагами корпорации «Рабсила» и торговли генетическими рабами. С точки зрения «Рабсилы» — и вообще Мезы, — идущая последние двадцать стандартных лет война между Звездным Королевством и Республикой являлась настоящим подарком судьбы. По крайней мере это отвлекло тех, более или менее, от вмешательства в дела «Рабсилы».
— Алдона, — сказал он после краткой паузы, — полагаю, что вы с Изабель расскажете нам о случившемся в Конго.
— Разумеется, Альбрехт, — ответила Анисимова. Она была очень довольна тем, что её голос прозвучал невозмутимо и сдержанно. Благодаря примерно двадцати поколениям подвергавшихся генному модифицированию предков, она также сумела не покрыться нервным потом.
— Альбрехт, насколько вам известно, — бодро начала она, пытаясь не думать о том, сколько подобных докладов в этом офисе закончились… весьма скверно, — и как знают некоторые другие члены Правления и Совета, система Конго играла достаточно важную роль в некоторых наших планах, касавшихся Мантикоры и Хевена. Туннельная сеть Конго предоставляла нам некоторые дополнительные возможности в этом отношении, так же как и более очевидные перспективы, носящие чисто коммерческий характер. После обсуждения здесь, на Мезе, было решено, что время для ввода в действие наших планов быстро приближается, и…
— Простите меня, Алдона, — прервал её Джером Сандаски. Он смотрел на неё, однако большая часть его внимания была прикована к Детвейлеру. — Мы все по крайней мере в общих чертах знаем, что произошло в Тиберии и Конго. Что касается лично меня, то, так как Конго было отнесено к моей зоне ответственности вдобавок к Хевену, я был в достаточной степени ознакомлен с предыдущими операциями там. Но чего я не вполне понимаю, так это почему было сочтено необходимым или желательным загнать себя в ситуацию, в которой нечто подобное вообще могло случиться.
— Решение было принято Комитетом по Стратегии, Джером, — холодно произнесла Анисимова, и его лицо вспыхнуло. — Как член Комитета, — «которым вы не являетесь» вслух она не добавила, — я согласилась с логикой тех шагов, однако, как вам известно, обсуждения Комитета не подлежат огласке.
— Однако в данном случае, Алдона, — легко сказал Детвейлер, — я полагаю, что мы можем сделать исключение. Это то, что все из присутствующих должны уяснить как можно скорее, так что ответьте на заданный Джеромом вопрос для сведения всех нас. — Она поглядела на Детвейлера и тот кивнул. — Я санкционирую, — добавил он.
— Разумеется, Альбрехт. — Анисимова снова повернулась к Сандаски. Секунду-другую она помедлила, приводя в порядок свои мысли, затем наклонилась в кресле немного вперёд, её серые глаза наполнились решимостью.
