я поступил бы точно так же.
– Понятно! – Манак покрутил перстень на пальце и тяжело вздохнул: – Что ж! Если такова воля Святой Матери-Земли, нам остается только покориться. Однако теперь нам придется принять непростое решение, сын мой.
Ланту молча кивнул, лихорадочно думая. Он сделал все, чтобы умерить пыл инквизиции, но когда земляне вернутся на Новые Гебриды и увидят, что здесь учинили фиванцы, их ярости не будет предела! Вряд ли они задумаются над тем, какую роль сыграл в этом он сам! Впрочем, собственная судьба сейчас волновала Ланту меньше всего. Его беспокоила участь населения Фив. Если земляне…
– Нельзя допустить, чтобы язычники вновь осквернили эту планету! – Возбужденный голос капеллана пробудил Ланту от собственных мыслей.
– Святой Отец, мы с полковником Фраймаком сделаем все возможное, но нам не справиться с целым военно-космическим флотом.
– Я знаю, сын мой. Но язычникам эта планета не достанется! – В хриплом голосе Макака звучала угроза. – Святой Посланник завещал нам спасти именно этот мир. Пусть нам не удалось искоренить ересь в других мирах, но здесь мы это сделаем!
– Но…
– Я знаю, что надо делать, сын мой! – перебил Ланту Манак. Он заговорил взахлеб: – Надо, чтобы ты разместил по всей планете ядерные заряды! Заминируй все города, все поселки, все фермерские хозяйства! Потом мы дадим им высадиться на планету. Ты понял?! Как только они окажутся здесь, мы все взорвем! В одно мгновение мы воспарим к Святой Матери-Земле, нанесем удар по Ее недругам и спасем этот мир от скверны!
Адмирал был в шоке от слов Манака и судорожно искал, что ответить.
– Святой Отец, у нас не так много зарядов!
– Используй те, что есть! Кроме того, это порождение ехидны – Яханак еще жив! А я все еще старший военный капеллан и прикажу ему прислать нам еще зарядов.
Ланту смотрел на Манака, завороженный безумным блеском его глаз. От ужаса у адмирала сперло дыхание в груди. Он давно знал, что его старый учитель постепенно погружается в пучину отчаяния, но такого он от него не ожидал! Ланту пытался найти в глазах капеллана хотя бы тень того Манака, которого он когда-то знал и любил, но напрасно! Глаза старика сверкали безумным огнем.
– Святой Отец, – пробормотал Ланту, – подумайте как следует!
– Я уже подумал, сын мой! – Манак с возбужденным видом подался вперед. – Святая Мать-Земля наставила меня на верный путь. Даже если их космические десантники уцелеют, этот мир превратится в безжизненную пустыню!
– Я… Я не об этом, – тщательно подбирая слова, начал Ланту. – Вспомните Редвинг! Помните, как мы отступили, чтобы спасти наш флот от уничтожения?
– Ну и что? – нетерпеливо спросил Манак.
– Подумайте, почему мы это сделали! Мы отступили, чтобы спасти от бессмысленной гибели наши корабли и сынов Возлюбленного Народа Святой Матери-Земли у них на борту. Подумайте, что учинят язычники в Фивах, если вы осуществите свой замысел здесь!
– В Фивах?! – с возмущенным смехом воскликнул Манак. – Сын мой, язычникам не видать Фив! Святая Мать-Земля не допустит их туда!
Святая Мать-Земля! Старик действительно в это верит! Он убедил себя в этом, став очередной жертвой Крестового Похода! Облачившись в саван веры, Манак готов унести за собой в могилу и этот мир, и свою родную планету!
– Святой Отец! Этого нельзя делать! Возлюбленный Народ заплатит за ваш поступок страшную цену!
– Замолчи! – Стук перстня, которым Манак с силой ударил по столу, прозвучал как пушечный выстрел. – Как ты смеешь спорить со мной?! Может, Святая Мать-Земля и тебе открыла свою волю?!
– Но, Святой Отец! Мы же…
– Я сказал, замолчи! Довольно с меня отступников и пораженцев! Не потерплю!
– Но послушайте же, Святой Отец! Вы должны прислушаться к голосу разума!
– Святая Мать-Земля! – Манак впился глазами в адмирала. – И ты, Ланту?! И ты хочешь предать меня?! Предать истинную веру?! Ну конечно же! – Капеллан внезапно вытаращил глаза. – Отец Шамар предупреждал меня, что ты – предатель, а я-то ему не верил! Но в глубине души я это знал. Да, да! Теперь я понимаю, что всегда знал это!
– Послушайте!.. – Ланту поднялся из-за стола.
Манак в ужасе отшатнулся от него, словно увидев демона, и очертил перед лицом знамение Святого Земного Круга.
У Ланту защемило сердце, но он не мог отступать.
– Что бы вы сейчас обо мне ни думали, вы сами учили меня служить Возлюбленному Народу. Я хорошо усвоил ваши уроки и теперь не позволю вам осуществить ваш замысел. Вы никогда не сделаете этого ни с жителями этой планеты, ни с нашим Возлюбленным Народом и его миром.
– Изыди! – Манак вскочил на ноги и отбежал к стене. – Не подходи ко мне, еретик!
– Святой Отец! – Ланту съежился, услышав в голосе Манака лютую ненависть.
– Я прозрел! – не своим голосом возопил Манак. – Изыди, Хан-Сатана! Долой с моих глаз! Будь ты трижды проклят, еретик и отступник! Сгинь со своими кощунственными мыслями в адском пламени!
Ланту судорожно сглотнул и закрыл лицо руками, словно защищаясь от слов капеллана, только что отлучившего его от Церкви. Сердце Ланту защемило от боли, ведь, несмотря ни на что, он был верным сыном Церкви, взращенным в истинной вере теми самыми некогда любящими руками, которые низвергали его сейчас в геенну огненную.
Однако адмирал не провалился в тартарары и медленно отнял от лица руки. В глазах Манака, когда-то заменившего ему отца, он увидел лютую ненависть. Но ведь он всегда учил Ланту, что долг и честь – превыше всего! Вот и теперь адмирал не мог поступить иначе.
– Я не могу позволить вам сделать это, Святой Отец! И не позволю!
– Еретик! – завизжал Манак и схватился за кобуру. Горе и ужас смешались в душе у Ланту. Он скорбел о том, что развязка оказалась столь ужасной, и одновременно испытывал безграничный ужас. Нет, он боялся не собственной смерти, потому что охотно умер бы, лишь бы не видеть ненависти в глазах Манака. Он боялся другого. Он испытывал ужас перед безумием, овладевшим его приемным отцом. Перед безумием, которое погубит весь Возлюбленный Народ, если его во время не пресечь.
В дверь били кулаками. Это телохранители Манака услышали его вопли. Однако дверь была крепкой. Впрочем, Манак уже расстегнул кобуру и вытаскивал пистолет. Ланту двигался как во сне. Его рука сама протянулась к автомату, лежавшему перед ним на столе.
– Умри, еретик! Умри! И будь проклят тот день, когда я назвал тебя сыном!
Манак выхватил из кобуры пистолет и щелкнул предохранителем, но в этот момент Ланту скосил его автоматной очередью, оглушительно прогремевшей в небольшом кабинете.
– Господи Боже мой!
Таллох МакЭндрю отшатнулся от люка, крышку которого как раз собирался приподнять. Прямо над ней прозвучали выстрелы. За первой очередью загремела вторая, потом еще одна и еще!
– Пресвятая Богородица! – прошептал Дейви МакАйвер. – Что там происходит?!
– Понятия не имею! – пробормотал Ангус, передернув затвор. – Сейчас все узнаем. Ну что, вы со мной или нет?
– С тобой! – прорычал Таллох и нажал своим медвежьим плечом на крышку люка.
Крышка отлетела в сторону, Таллох выскочил из колодца, пригнулся и бросился вправо. Прямо к нему по тускло освещенному коридору бежал фиванский солдат, и Таллох нажал на спусковой крючок. Солдат рухнул на пол, а Ангус и МакАйвер выбрались из люка и бросились влево, туда, откуда доносились автоматные очереди. За ними побежали остальные, а Таллох прикрывал их с тыла. Он осторожно пятился,
