не одними лихими наскоками, а упорными и умелыми боями. Здесь установилось нерушимое правило: думать, больше думать над тем, как лучше, без промахов и без просчетов выполнить боевую задачу. Люди заранее имеют свой план и жаждут боя. Вступая в бой, они упреждают врага. А это приносит им победу».
Спустя шесть дней после появления этой статьи Владимир Петрович Хазов погиб. Вот как вспоминает о его последнем бое комиссар 2-го танкового батальона 6-й танковой бригады А.Чернышев: «Остатки 6-й танковой бригады, где воевал ст. лейтенант Хазов, были переданы нам. Мы держали оборону в районе Вишневой Балки. Владимир командовал танковой ротой. Время было трудное. Гитлеровцы стремились захватить Сталинград любой ценой… В начале сентября 1942 года немцы из района Городище атаковали нас. Наш командный пункт размещался в школе на Северном поселке Красного Октября. С превосходящими силами немцев танковая рота Хазова вела жестокие бои, сдерживая бешеный натиск. В одной из атак Владимира Хазова тяжело ранило в голову. Я распорядился эвакуировать его с поля боя в район клуба имени Ленина, где располагались наши тылы. Внутрь танка Владимира нельзя было спрятать, поэтому его положили на броне танка. Во время движения по улице, примерно там, где сейчас проспект Металлургов (а это было днем), девять немецких самолетов набросились на танк и стали его бомбить и обстреливать. Владимир, превозмогая боль, из запасного пулемета бил по самолетам. Один из них рухнул на землю. Но в этой неравной схватке Владимир был убит. Тело его было привезено к клубу имени Ленина и захоронено в парке. Хазов подлинный герой. На его личном боевом счету было уже 27 уничтоженных танков, а немцам и счета не велось».
5 ноября 1942 года Владимиру Петровичу Хазову было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.
Тело его впоследствии перезахоронили в братскую могилу на Мамаевом кургане.
Именем В.П. Хазова названы улицы в Волгограде и Ульяновске и поселке Сурское. На здании бывшего Сурского зооветеринарного техникума, в котором в 1936–1937 годах учился В.П. Хазов, установлена мемориальная доска. Его имя присвоено Кувайской средней школе Сурского района.
Павел Гудзь
Родился Павел Данилович Гудзь 28 сентября 1919 года в селе Стуфченцы Проскуровского района Каменец-Подольской области (ныне Хмельницкий район Хмельницкой области).
В 1937 году после окончания техникума искусств Павел Гудзь назначен инструктором районного отдела народного образования. Спустя два года судьба круто изменилась: он поступил во 2-е Саратовское танковое училище, которое окончил с отличием. В середине июня 1941 года в звании лейтенанта он прибыл в 63-й танковый полк 32-й танковой дивизии, дислоцировавшейся во Львове.
Рано утром 22 июня по боевой тревоге взвод управления (пять танков KB, два — Т-34 и два бронеавтомобиля БА-10), которым командовал Павел Гудзь, во главе колонны полка двигался в сторону западной границы. Его вел опытный механик-водитель Галкин, в недавнем прошлом испытатель танков Кировского завода в Ленинграде. Встретив передовой отряд немцев, Гудзь смело повел взвод на сближение. Первой была уничтожена вражеская пушка. А к 12 часам дня взвод Гудзя уже подбил пять немецких танков, три бронетранспортера и несколько автомашин. В тот же день командирский KB под мастерским управлением Галкина нанес скользящий удар в направляющее колесо вражескому танку, сбил с него гусеницу. Затем сильным ударом свалил в кювет.
Это был первый в дивизии, а может, и во всей Красной Армии танковый таран. За этот первый в своей жизни бой лейтенант П.Д. Гудзь был представлен к ордену Красного Знамени, получить который ему, однако, не пришлось из-за дальнейших событий, сложившихся на Юго-Западном фронте.
До 29 июня 1941 года 32-я танковая дивизия в тесном взаимодействии с 81-й мотострелковой дивизией под командованием полковника П.М. Варыпаева обороняла район Львова. В этот период боевые потери были невелики, так как дивизия действовала главным образом против немецкой пехоты — 1-й горно- егерской дивизии. Отходя с боями все дальше и дальше на восток, 32-я танковая дивизия вскоре оказалась в полукольце окружения, так как передовые части противника стремительно продвигались вперед. До Львова оставались считаные километры. Передвигаться по шоссейным дорогам в дневное время стало опасным из-за господствовавшей в воздухе авиации противника. На пятый день войны дивизию облетела печальная весть: советские войска отошли за Львов, в который 30 июня 1941 года вступили немецкие войска. Положение казалось безвыходным, как вдруг у командования дивизии созрел неожиданно дерзкий план.
Понимая, что самый короткий путь дальнейшего отступления на юго-восток лежал по шоссейным дорогам, одна из которых как раз проходила через Львов, столь хорошо знакомый большинству бойцов дивизии, на состоявшемся совете командного состава дивизии было решено следующее: прорваться через город на глазах ничего не подозревающего противника, следующим порядком. Впереди — танковый десант, за ним — управление, за управлением — тылы, в замыкании — мощная танковая группа, большинство которой составят танки KB и Т-34, которые, по мнению комдива, должны будут ошеломить противника. А если тот все же сумеет организовать сопротивление, то по нему ударит бронированная лавина.
Вот как описывает этот дерзкий прорыв Б.Яроцкий в своей книге «Алгебра победы»:
«Перед командирами на фанерном щите висела крупномасштабная карта Львова, по существу — план города. Вглядываясь в серые квадраты кварталов и зеленые пятна скверов, Павел нашел Стрыйский парк, прямоугольники домов. Неправдоподобной показалась мысль, что там уже скоро будет враг.
Комдив называл маршруты, по которым проследуют полки. Узкие, вымощенные камнем средневековые улочки могли свободно пропускать разве что конных рыцарей, а тут — танки.
— Головной отряд возглавляет лейтенант Гудзь.
Павел рывком поднялся, по привычке одернув комбинезон:
— Есть.
— За вами следует старший лейтенант Хорин, — продолжал комдив.
Все стало предельно ясным: первым врывается во Львов взвод управления, то есть головной отряд.
Медленно, словно нехотя, наступало утро следующего дня. Дивизия затаилась, как исчезла. Небо усердно коптили „юнкерсы“. Они то забирались ввысь, то на бреющем проносились над полями и рощами, сбрасывая бомбы: а вдруг там танки?
Батальоны выждали до вечера. Затем построились согласно боевому расчету и, набирая скорость, по шоссе устремились к городу.
Головной отряд наскочил на длинный обоз армейских повозок. Разомлевшие от зноя, в расстегнутых кителях, гитлеровцы лениво смотрели на приближающиеся танки… Потом были колонны автомашин. Грузовики не успевали сворачивать в кюветы. Замелькали пригородные домики. На перекрестках немцы уже расставили указатели. Поворот, еще поворот… И вот уже навстречу летят, быстро увеличиваясь в размерах, столетние дубы Стрыйского парка. На каменной площадке, где по субботам звенела медь оркестра, колыхалась пестрая толпа в кепках и косынках. Над толпой, на дощатом помосте, какие-то люди в сапогах, в галифе и почему-то в вышитых украинских сорочках.
Танки приближались к площадке. Люди смотрели на них, видимо, ничего не понимая: в лучах заходящего солнца трудно определить, чьи это машины. И все же определили: вышитые сорочки как ветром сдуло. И еще бросилось в глаза: среди дубов мелькали, удаляясь, черные мундиры. Им вдогонку раскатисто ударили пулеметы. И тут же толпа потоком хлынула к дороге. Люди махали руками, бежали за танками, что-то кричали, радуясь и плача. Не иначе, как их сюда согнали на митинг…
Высекая из брусчатки искры, танки вливались в древний, оцепеневший от ужаса город. В стороне проплыло здание оперного театра. Стрельба усилилась. Из смотрового окна собора Святого Юра торопливо стучал пулемет, поливая свинцом прикипевших к броне десантников. Встречные струи трассирующих пуль образовали реку огня.
Впереди показалось здание железнодорожного вокзала. Судя по зияющим дырам, в него угодила бомба. Всего лишь месяц назад дежурный по комендатуре объяснял молодым командирам, как добраться до дивизии. Теперь в этой дивизии их осталось немного, но те, кто вел свои взводы сквозь свинец и пламя, уже не считали себя молодыми. Месяц войны равен годам возмужания…»
Прикрывая выход своей колонны из города, экипаж лейтенанта П.Д. Гудзя уничтожил в этом бою еще 5 танков, за что был вторично представлен к ордену Красного Знамени, который, как и первом случае, ему так и не был вручен.
10 августа 1941 года 32-я танковая дивизия, сосредоточившаяся к тому времени в районе г. Прилуки, была расформирована. Уцелевшая в боях материальная часть была передана 8-й танковой дивизии, командиром которой был назначен полковник Е.Г. Пушкин, а личный состав был отправлен во Владимирскую область в Гороховец, где впоследствии составил костяк формируемой там 8-й танковой бригады и 91 — го отдельного танкового батальона. В то же самое время из наиболее отличившихся бойцов и командиров бывшего 63-го танкового полка начал формироваться 89-й отдельный танковый батальон, в списки которого оказались зачисленными бывший комбат К. Хорин и бывший командир взвода П.Д. Гудзь. Однако это новое подразделение не имело никакой материальной части, без которой оно просто не могло быть полезным для какого-либо боевого использования. Время шло, а новая техника так и не поступала.
К концу августа 1941 года капитан К. Хорин был назначен командиром этой части, а лейтенант П. Д. Гудзь — старшим адъютантом батальона (то есть начальником штаба. —
Добираться до Москвы пришлось в вагонах-теплушках в течение нескольких дней.
По прибытии на место командный состав батальона был расквартирован в одном из домов на ул. Песчаная, близ метро «Сокол». Прибывавшие в штучном количестве танки KB временно ставили на детской площадке во дворе упомянутого дома и, по мере укомплектования ими танковых рот, немедленно отправляли на фронт: сначала в распоряжение командования Западного фронта, а затем исключительно для нужд 16-й армии генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского.
В самом конце октября в распоряжение батальона прибыло необычно большое количество боевых машин: пять тяжелых танков KB, 10 средних танков Т-34 и 20 легких танков Т-60.
Поздним вечером 6 ноября комбат К.Хорин получил не совсем понятный приказ: для участия в военном параде на Красной площади 7 ноября 1941 года направить туда не позднее 8 ч. утра роту KB (5 танков), а все остальные танки — незамедлительно направить в распоряжение командования 16-й армии. Так лейтенант П.Д. Гудзь стал участником парада на Красной площади, состоявшегося в честь 24-й годовщины Октябрьской революции. Вскоре после парада все
