Истина едина, она является множеством, и [так] ради нас, чтобы научить нас этому единству посредством любви через множество (Евангелие от Филиппа 12).
Хотя вопрос о рациональной логике является здесь второстепенным, в религиозных традициях и учениях ему также уделяется внимание. В отличие от аристотелевой логики, в Индии был принят пятичленный силлогизм.
Пятью членами силлогизма являются пратиждня или суждение (холм в огне), хету или основание (потому что он дымится), удхарана или поясняющий пример (все, что огненно, дымится, как, например, кухонный очаг), упаная или применение общего (а это есть холм), нигамана или утверждение заключения (следовательно, холм в огне) (С.Радхакришнан, Индийская философия).
Хотя европейскому читателю почувствовать различие от трехчленного аристотелевского силлогизма не слишком просто, такая схема открывала более широкие возможности (см. также Ф.И.Щербатской, Теория познания и логика по учению позднейших буддистов). При этом существовало много философских школ с богатыми традициями. Системы индийской и буддийской логики богаче европейской (например, четырехзначная логика 'да', 'нет', 'и да , и нет', 'ни да, ни нет'; закон противоречия считается неприменимым для сверхчувственных представлений), но и они часто ниспровергаются в буддизме и ведантическом индуизме:
Есть вопросы из области мнений, который Блаженный оставил без ответа, не разъяснил, отклонил: вечен мир или невечен; конечен мир или бесконечен; одно ли и то же душа и тело, или тело - одно, а душа - другое; существует ли татхагата после смерти или не существует; или и существует, и не существует; или ни существует, ни не существует... Почему, сын Малункьи, это мною не разъяснено? В этом нет смысла, это не служит брахманскому житию, отвращению, бесстрастию, пресечению, умиротворению, постижению, просветлению, упокоению (Малая сутра о Малункье).
Утверждая, что атман 'существует', 'не существует', 'существует и не существует', или же 'не существует и не не-существует', глупец набрасывает покров [на идею атмана], говоря об 'изменчивости', 'постоянстве', о них обоих вместе, а также об их совместном отсутствии (Гаудапада, Мандукья-Карики, 4:83).
Вообще, выход за пределы оппозиций и движение к Единому является целью многих религиозно-философских учений. Следует отметить, что в одном из современных направлений, исследующем основания математики - интуиционизме обычные законы логики (в частности, закон исключенного третьего - 'либо А, либо не А') также не считаются применимыми для бесконечных множеств.
Использование необычных систем логики обусловлено не формальными упражениями, а 'утилитарными' (но в то же время часто достаточно высокими) соображениями - поисками путей реализации духовных потребностей человека. Следующий отрывок за компанию характеризует и 'женскую логику'.
- У нас, - сказала Алиса, - больше одной пятницы разом не бывает!
- Какое убожество! - фыркнула Черная Королева. - Ну, а у нас бывает шесть, семь пятниц на неделе! А зимой мы иногда берем сразу десять ночей чтоб потеплее было!
- Разве десять ночей теплее, чем одна? - рискнула спросить Алиса.
- В десять раз теплее, конечно!
- А, может, в десять раз холоднее! - заметила Алиса!
- Совершенно верно! - вскричала Черная Королева. - В десять раз теплее и в десять раз холоднее. Точно так же, как я в десять раз тебя богаче и в десять раз умнее (Л.Кэрролл, Алиса в Зазеркалье).
Тему женщины (которой он отказывает в логике, интеллекте и этике) с большим эмоциональным напряжением обсуждает также О. Вейнингер:
Существо, не понимающее и не желающее признать, что А и не-А исключают друг друга, не знает препятствий для обмана, существу этому чуждо само понятие лжи, так как противоположное понятие - правда - для него не закон; такое существо, раз уж оно наделено даром речи, лжет, даже не сознавая этого (Пол и характер).
Если говорить о различии формальной логики и реальной жизни более серьезно, нужно помнить, что
... полагающиеся на словесные доказательства обязательно будут опровергнуты, пусть и не сейчас, от твоих доводов; ведь 'всякое слово борется со словом'... Мы называем истинным воззрением не знание, добываемое рассуждениями и умозаключениями, а знание, являемое делами и жизнью, единственное не просто истинное, но прочное и непоколебимое (Григорий Палама, Триады, 1.1.1, 1.3.13).
Утверждением ничего нельзя утвердить. Отрицанием ничего нельзя отвергнуть (дзен).
Альтернативные системы логических построений известны и в западных традициях. Слова о том, что Бог ни существует, ни не существует, можно найти у Николая Кузанского, который следовал традиции Дионисия Ареопагита. Талмудический подход свободно оперирует с противоречивыми высказываниями и суждениями. При этом развивается мощная логическая схема, включающая иерархию авторитетов.
Тора является информацией обо всем сотворенном во всех деталях. Талмуд предусматривает строгую систему вывода галахи из текста Торы путем применения правил комментирования. Для Талмуда установлены принципы точности, полноты и единства текста, а также неповторяемости тем.
1. Мишна (высказывания Танаев - первых Мудрецов) обладают неоспоримым авторитетом и рассматриваются как аксиомы. Высказывания Амораев (Мудрецов, живших после завершения Мишны) предыдущего поколения не могут оспариваться Амораями последующего поколения.
2. Высказывания Мишны предельно точны и заранее учитывают все моменты, которые могут возникнуть при сравнительном и логическом анализе. Любое высказывания Мишны может служить основанием для доказательства в любой области знания. Любые случайности даже в лексике и фразеологии невозможны, и получать информацию можно из стилистических и грамматических особенностей.
3. Все расходящиеся мнения имеют общую основу.
4. Каждое слово источника имеет смысл и несет информацию, одно и то же слово и оборот речи не повторяются без особых причин (А. Штейгзальц, Введение в Талмуд).
Такой подход может иметь и практические применения (юриспруденция, где важную роль играет система прецедентов).
Не вывел ли р. Ионатан триста юридических решений из стиха 'имя жене его Мегетавеель, дочь Матреды, сына Мезагава' (Бытие 36:39)...? (Зогар 2.145)
В частности, Талмудом заинтересовались японские практики бизнеса.
Как уже говорилось, для европейской цивилизации более привычна аристотелева логика. В согласии с 'Метафизикой' Аристотеля Фома Аквинский утверждал:
Только то исключено из всемогущества Бога, что противоречит сущности разума (!), а именно, что нечто одновременно существует и не существует или что бывшее стало небывшим.
С другой стороны, многие средневековые схоласты не чувствовали себя скованными законами аристотелевой логики и даже законом противоречия. Св.Петр Дамиани (1007-1072; к нему восходят слова 'философия - служанка теологии') писал:
Вот, к утверждению, что Бог не может восстановить деву после падения, будто бы последовательно, прибавляют: разве Бог может сделать так, чтобы бывшее стало небывшим? Как если бы раз [навсегда] было установлено, что если дева порочна, уже более невозможно стать ей чистой. Что, конечно, по отношению к природе истинно и правомерно утверждать; не может быть, чтобы одному и тому же чего-либо случилось и быть, и не быть [одновременно]. Ведь одно другому противоположно, так что если одно, другого быть не может ... Однако эта невозможность ... никак не касается божественного всемогущества. Ведь тот, кто дал начало природе, легко, если пожелает, устраняет природную необходимость (О божественном всемогуществе).
В этом смысле можно сказать, что схоластика, в отличие от философии Аристотеля, выдержала соревнование с упомянутыми выше логическими построениями буддистов. Позднее на подобные темы много размышлял Декарт:
Но я не думаю, что о какой бы то ни было вещи можно утверждать, что Бог не мог ее сделать; так как основание истины и блага зависит от его всемогущества, то я не посмел бы даже сказать, что существует гора без долины или что один и два не составляют трех; я скорее скажу, что Он дал мне такой разум, который не мыслит горы без долины и не видит другой суммы единицы и двух, как три.
Бог был так же свободен сделать так, чтобы все линии, проведенные из центра окружности, не были равны, как и не творить мир (цит. по книге Л. Шестова 'Афины и Иерусалим').
Вот как комментирует эти мысли Декарта современный философ:
