Что я скажу про беспредельность мира?
Поймешь меня иль не поймешь?
Скажу я: 'Мир во мне' - позор для мира,
'Мир вне меня', но это ложь.
(Кабир)
Мой мозг! Всех горестей и радостей исток!
Величия дворец и подземелье пыток,
Где бродит, словно виноградный сок,
Проблем отравленный напиток!
(Э. Верхарн, Сознание)
Для начала докажем, что душа и тело неразделимы; и я буду вытравливать мысли мои на металле кислотами, кои в Аду спасительны и целебны, ибо они разъедают поверхность предметов и обнажают скрытую в них бесконечность (У. Блейк, Бракосочетание рая и ада).
Вопрос о соотношении сознания и материи, который считается в марксизме 'основным вопросом философии', уже был затронут в гл.10 в связи с обсуждением 'парадоксов' квантовой механики. Там мы рассматривали, выражаясь на философском языке, скорее 'гносеологическую' сторону этого вопроса; здесь будут затронуты онтологические аспекты - взаимосвязь сознания, тела и мозга, внешнего и внутреннего мира, и т.п.
Идеи дополнительности сознания и материального мира в европейской философии Нового времени берут начало с ее основоположника, Декарта. Они являются одной из важнейших отличительных черт именно западной мысли. В то же время большинство школ и направлений буддийской и индуистской традиции настаивают на отсутствии всякого дуализма, безусловном примате сознания и даже на несуществовании (нереальности) материального мира (подробнее см. в гл. 3). Один из создателей современной экспериментальной психологии У. Джеймс пишет об особенностях восприятия мира человеком:
Хотя бы некоторые субъекты обладают сознанием, могущим разделяться на части, которые в своем существовании взаимно игнорируют друг друга и делят между собой объекты познания. Еще важнее то, что эти части раздвоенного сознания дополнительны. Если одна из них занята каким-то объектом, для другой он просто перестает существовать. Никакой сигнал вроде речевой команды и т.п. не может достичь двух половин раздвоенного сознания одновременно: то, что делается известным верхнему 'я', не замечается нижним, и наоборот (Принципы психологии, цит. по Дж. Холтону).
Для сравнения приведем цитату из 'восточного' дзенского текста:
Спорили два монаха. Один монах говорил: 'Движется флаг'. Другой монах говорил: 'Движется ветер'. Шестой патриарх подошел и сказал: 'Движется не ветер и не флаг, а сознание' (Хуэйкай, Застава без ворот).
Последующее развитие западной науки привело к преодолению дуализма прямо противоположным способом - ссылки на существование сознания и его свойства вообще исчезли из естественных наук, прежде всего из физики. Лишь создание квантовой механики изменило ситуацию. Если говорить о сегодняшнем этапе, то можно заметить, что не только развитие квантовой механики, но и достижения современной космологии приводят некоторых ученых к осмыслению роли сознания человека. По словам В.И. Вернадского, космос проходит через сознание живого существа. В современной научной литературе можно найти такие мысли:
Не исключено, конечно, что наши представления о сознании в ближайшие десятилетия не потерпят подобных (имеется в виду единая теория взаимодействий - В.И., М.К.) изменений. Однако опыт работы с квантовой космологией учит, что постановка задачи, которая на первый взгляд кажется совершенно метафизической, иногда при дальнейшем рассмотрении приобретает реальный смысл и может иметь большое значение для развития науки... Не может ли быть так, что сознание, как и пространство-время, имеет свои собственные степени свободы, без учета которых описание Вселенной будет принципиально неполным? Не окажется ли при дальнейшем развитии науки, что изучение Вселенной и изучение сознания неразрывно связаны друг с другом и что окончательный прогресс в одной области невозможен без прогресса в другой? После создания единого геометрического описания слабых, сильных, электромагнитных и гравитационных взаимодействий не станет ли следующим важнейшим этапом развитие единого подхода ко всему нашему миру, включая и внутренний мир человека?... Задавая подобные вопросы, человек как бы сознается в своем непонимании простейших фактов обыденной жизни и к тому же иногда вторгается в область, которая может показаться не относящейся к позитивному знанию. Гораздо легче убедить себя, что таких вопросов не существует, что они по какой-то причине незаконны или что кто-то уже давно дал на них ответ. Вероятно, было бы лучше... честно признаться, что проблема сознания, так же как и связанная с ней проблема жизни и смерти человека, не только не решена, но на фундаментальном уровне почти совершенно не изучена (А.Д. Линде, Физика элементарных частиц и инфляционная космология, с. 248).
Хотя слова 'позитивное знание' и 'фундаментальный' понимаются здесь в обычном для стандартной западной науки 'светском' смысле, в целом изменение позиций по сравнению с последней очевидно. Поэтому в вопросе о сознании и внутреннем мире человека вновь актуально сопоставление современных научных взглядов с традиционными представлениями. Конкретнее, в этой главе мы продолжим обсуждение понятия пространства с упором на 'психологию', то есть на восприятие пространственных образов и соотношений человеком. При таком подходе уместнее исходить не из физико-математических, а из религиозных взглядов о пространстве (смысл которых, разумеется, не сводится к психологии, а значение далеко выходит за ее пределы).
На первый взгляд, представления о пространстве, развиваемые в традиционных религиозных системах, резко отличаются от естественнонаучных. В отличие от физического (мирского) пространства, священное пространство имеет центр, с которого начинается творение мира и где наш мир пересекается с иными измерениями.
Иаков же вышел из Вирсавии и пошел в Харран, и пришел на одно место, и остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте. И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. ...Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал! И убоялся и сказал: как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные. И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его (Бытие 28:10-18, ср.Ин.1:51).
Приведенные библейские слова ставят задачу, общую для всех людей.
Открытие священного пространства позволяет обнаружить 'точку отсчета', сориентироваться в хаотичной однородности, 'сотворить Мир' и жить в нем реально. Напротив, мирское восприятие пространства поддерживает однородность, а следовательно, относительность пространства (М.Элиаде, Священное и мирское, с.23).
В индобуддийской традиции центр мира (мировая ось) символизируется горой Меру (Сумеру).
Символический ряд этого стихотворения (ветер - пространство) обсуждается в главе 11.
В иудеохристианской традиции важнейшая роль принадлежит Иерусалиму (в переводе - город мира (покоя)) и его храму:
Вот закон храма: на вершине горы все пространство его вокруг - Святое Святых; вот закон храма! (Иезекииль 43:12, ср. Ин.4:20-24)
В христианстве также важную роль играет крест на Гологофе, в исламе черный камень Кааба. Во внутреннем пространстве человека этому центру соответствует сердце, разумеется, понимаемое не в стандартном анатомическом смысле. Такое понимание укоренилось в самых разных религиозных традициях (см., напр., Мф.15:18-19). Приведем слова современного индийского мистика:
Не физическим, но духовным является Сердце... Сердце - центр, из которого берет начало все...
Но вам следует пытаться скорее иметь, чем локализовать его переживание. Когда человек хочет видеть, ему бесполезно [знать], где расположены глаза... Человек, спрашивающий о положении Сердца, рассматривает себя существующим с телом или в теле... С абсолютной точки зрения Сердце... не может иметь определенного особого места в физическом теле. На каком основании? Тело само является просто проекцией ума, а ум - это не что иное, как слабое отражение лучезарного Сердца (Шри Рамана Махарши, Будь тем, кто ты есть, с.44-45, 118-119).
Символика сердца очень важна также и в православной традиции, а именно в духовной практике 'умного делания' (исихазма, см. гл.5), подробно описанной в 'Добротолюбии'. В наиболее завершенном виде она богословски разработана св. Григорием Паламой. Последний приводит в 'Триадах' слова
