Казавшиеся когда-то революционными идеи о бесконечном пространстве сейчас представляются слишком простыми (как мы увидим ниже, в том числе и с точки зрения науки).
Существует некое единое общее пространство, единая, необозримая безмерность, которую смело можно назвать Пустотой (Вакуумом); в ней находятся бесчисленные небесные тела, подобные тому, на котором мы живем и произрастаем. Мы утверждаем, что это пространство бесконечно... В нем существуют бесконечные миры, подобные нашему собственному (Дж. Бруно, De l'infinito universi et mondi).
У современного человека такая картина, чреватая дурной бесконечностью, вовсе не вызывает энтузиазма.
Смысл Империи, Публий, в обессмысливании пространства... Когда столько завоевано - все едино... И программы эти космические - то же самое. Ибо чем они кончаются? Когортой на Сириусе, колонией на Канопусе. А потом что? возвращение. Ибо не человек пространство завоевывает, а оно его эксплуатирует. Поскольку оно неизбежно. За угол завернешь - думаешь, другая улица. А она - та же самая: ибо она - в пространстве... Все - метры квадратные. Или, если хочешь, кубические. А помещение есть тупик, Публий... Нужник, Публий, от Персии только размером и отличается. Хуже того, человек сам и есть тупик. Потому что он сам - полметра в диаметре (И. Бродский, Мрамор).
А.Ф. Лосев резко протестует против подхода Джордано Бруно.
Допустим, ... что мир бесконечен и только бесконечен. Если что-нибудь не имеет конца, - след., оно не имеет границы и формы. Если что-нибудь не имеет границы и формы, это значит, что оно ничем не отличается от всего прочего. Но если оно ничем не отличается от всего прочего, то следовательно, невозможно установить, существует ли оно вообще или нет. Итак, если мир бесконечен, то это значит, что ровно никакого мира не существует. Нигилизм Нового времени, так, в сущности, и думает. Восхвалять бесконечность миров заставляло тут именно желание убить всякий мир; и католичество, которое хотело спасти живой и реальный мир, имело полное логическое [разумеется, только! - В.И., М.К.] право сжечь Дж.Бруно (Диалектика мифа).
М. Мамардашвили сравнивает философию Канта с идеями Дж.Бруно о бесконечном числе миров:
А Кант говорит о другом. Он говорит о метафизической множественности, то есть о множественности миров, возможной в точке. Что не нужно далеко идти. Там, где место души, где человек, в этой точке множество. Почему и как это возможно? Потому что пространства разнородные... Если восприняли, то уже определились пространственно, и это пространство уже не какое-то возможное, а мое. Это мой мир (Кантианские вариации).
А.Ф. Лосев отстаивает также неоднородность реального пространства. Подобная критика картезианского геометрического понятия пространства содержится и в трудах Р.Генона:
Сама протяженность не может исключительно сводиться к количеству, ... что очень важно для обнаружения несостоятельности картезианского 'механизма' и других физических теорий, которые в ходе времени более или менее из него следуют ... Для того, чтобы пространство было чисто количественным, надо, чтобы оно было чисто гомогенным и чтобы его части различались между собой только по абсолютной величине; это привело бы к предположению, что оно есть лишь содержащее без содержимого... (Царство количества и знамения времени, с.33).
С другой стороны, философия буддизма (особенно в трактовке для 'западного' читателя) в связи с задачей освобождения подчеркивает безграничность мира. В книге К. Уилбера 'Никаких границ', написанной в целом с 'восточных' позиций (однако в преломлении, типичном для Америки 60-х), подчеркивается заслуга Ньютона - внедрение в науку (а через нее - в массовое сознание) представления о безграничном абсолютном пространстве.
Согласно психологической теории Юнга, для человеческого эго жизненно важно существование в абсолютном пространстве и времени, а относительность пространственно-временного континуума служит отличительной чертой бессознательного.
Время и место обладают великой действительностью и сильным влиянием во всем, и особенно в том, что касается человека (Насафи).
Психологическое понятие о пространстве может существенно отличаться от геометрического. М. Мамардашвили пишет о 'психологической топологии' (буквально топология - наука о месте), которая определяет расстояние между людьми и событиями. При этом тесно связанными оказываются явления жизни, далеко расположенные геометрически, а логическая последовательность событий, происходящих с данным человеком, оказывается как бы предопределенной (ср. также с понятием синхронистичности по Юнгу, гл.7). Здесь может быть проведена формальная аналогия с траекториями в фазовом пространстве, которые, как известно из классической механики, никогда не пересекаются. Подробнее этот вопрос рассматривается в следующей главе.
Вернемся к той роли, которую играет понятие пространства в различных разделах физики. Исторически первая последовательная физическая теория, механика Ньютона, базируется на представлении об абсолютном пространстве, играющем роль некоторой 'арены', на которой происходят все физические процессы:
Абсолютное пространство по самой своей сущности безотносительно к чему бы то ни было внешнему и всегда остается одинаковым и неподвижным. Относительное есть его мера или какая- либо его ограниченная подвижная часть, которая определяется нашими чувствами по положению его относительно некоторых тел, которое в обыденной жизни принимается за пространство неподвижное (И. Ньютон, Математические начала натуральной философии. Пер. А.Н.Крылова, Пг, 1915, с. 33).
Взаимодействие тел осуществляется непосредственно на расстоянии через это абсолютное пространство. Такой подход, будучи необычайно успешным в формальном отношении (до поры до времени), резко противоречит традиционным представлениям о взаимодействии тел как исключительно локальном (контактном) явлении, и в действительности не удовлетворял самого Ньютона:
Предполагать, что тяготение является существенным, неразрывным и врожденным свойством материи, так что тело может действовать на другое на любом расстоянии в пустом пространстве, без посредства чего- либо передавая действие и силу - это, по-моему, такой абсурд, который немыслим ни для кого, умеющего достаточно разбираться в философских предметах. Тяготение должно вызываться агентом, постоянно действующим по определенным законам. Является ли, однако, этот агент материальным или не материальным, решать это я предоставлю моим читателям (И. Ньютон, Письмо к Бентли, цит. по: Б.И. Спасский, История физики, т.1, М., Высшая школа, 1977, с. 145).
Аналогичные идеи о существовании активной среды можно найти и в восточных священных текстах:
Тогда Гарги Вачакнави стала спрашивать его. 'Яджнавалкья, - сказала она, - все здесь выткано вдоль и поперек на воде. На чем же выткана вдоль и поперек вода?' 'На ветре, Гарги'. 'А на чем же выткан вдоль и поперек ветер?' - 'На мирах воздушного пространства, Гарги'. 'А на чем же вытканы вдоль и поперек миры воздушного пространства?' ... (миры гандхарвов, солнца, луны, звезд, богов, Индры, Праджапати, Брахмана)... 'А на чем же вытканы вдоль и поперек миры Брахмана?' Он сказал: 'Гарги, не спрашивай слишком много, чтобы у тебя не отвалилась голова. Ты слишком много спрашиваешь о божественном, о котором нельзя спрашивать слишком много. Гарги, не спрашивай слишком много'. И тогда Гарги Вачакнави умолкла.
...'Кто знает эту нить и внутреннего правителя, тот знает Брахмана, тот знает богов, тот знает веды, тот знает существ, тот знает Атмана, тот знает все ... И если ты, Яджнавалкья, увел брахманских коров, не зная этой нити и этого внутреннего правителя, то у тебя отвалится голова'. 'Я знаю, Гаутама, эту нить и этого внутреннего правителя'. 'Всякий может сказать: Я знаю, я знаю. Расскажи то , что ты знаешь'. 'Поистине, Гаутама, эта нить - ветер. Поистине ветром, Гаутама, [словно] нитью, связаны и этот мир, и тот мир, и все существа' (Брихадараньяка упанишада).
Основанный на отказе от понятия дальнодействия, т.е. 'полевой' подход к взаимодействию тел, отстаивавшийся, в частности, Декартом, не мог быть развит в XVII в. в последовательную теорию из-за отсутствия как экспериментальных фактов, так и соответствующего математического аппарата дифференциальных уравнений в частных производных. Соответствующая картина мира была разработана в XIX веке (главным образом усилиями М.Фарадея и Дж.К.Максвелла) в связи с изучением электрических и магнитных явлений и получила определенное завершение уже в XX веке в общей теории относительности (ОТО) Эйнштейна, который смог формально решить поставленную Ньютоном задачу, создав теорию гравитационного поля без понятия дальнодействия. Интересно, что современная индийская философия легко осмысляет все это в своих категориях:
