Наконец, следуя книге В.В. Налимова 'В поисках иных смыслов', процитируем препринт Принстонского университета 'Собрание высказываний о роли сознания в философском представлении реальности' (1984):
Сознание и материя являются различными аспектами одной и той же реальности (К. Вайцзеккер).
...Вряд ли может быть оспорено то, что природа и наш математически мыслящий ум работают по одним и тем же законам... Это остается справедливым и в том случае, когда наш ум впечатывает свои законы в природу, и тогда, когда природа впечатывает свои законы в нас... (Дж. Джинс).
Одни и те же элементы используются для того, чтобы создать как внутренний (психологический), так и внешний мир... Субъект и объект едины. Нельзя сказать, что барьер между ними разрушен в результате достижения физических наук, поскольку этого барьера не существует (Э. Шредингер).
11. Пространство и взаимодействие
В Северном океане водится рыба, имя ей Кит. Сколько тысяч ли он величиной - неведомо. [Этот Кит] превращается в птицу, имя ей - Феникс. Сколько тысяч ли длиной его спина - неведомо (Чжуанцзы, гл.1, Странствия в беспредельном).
'Каков источник этого мира?' 'Пространство - поистине все существа выходят из пространства и возвращаются в пространство, ибо пространство больше их, пространство - последнее прибежище'... В нем заключены оба - небо и земля, оба - огонь и ветер, оба - солнце и луна, молния и звезды; и то, что есть здесь у него, и то, чего нет, - все это заключено в нем... Поистине, то, что зовется пространством, проявляет имя и образ (Чхандогья упанишада 1.9, 8.1, 8.14).
Пространство между небом и землей подобно кузнечному меху и флейте: [то и другое] изнутри пусто и прямо. Чем [в нем] сильнее движение, тем больше результатов (Дао Дэ Цзин, 5).
Пространство безгранично, будучи постоянно возобновляющейся формой, а вовсе не ширясь до бесконечности. То, что есть, является скорлупой, плавающей в бесконечности того, чего нет (А. Эддингтон, Природа физического мира).
В нескольких следующих главах мы детально обсудим категории пространства и времени. Для материалистической философии, к которой были приучены несколько поколений советского народа, эти категории просты и самоочевидны.
Основные формы всякого бытия суть пространство и время; бытие вне времени есть такая же бессмыслица, как бытие вне пространства (Ф. Энгельс).
Мы же займемся демонстрацией крайней запутанности этих вопросов, привлекая разнообразные литературные источники.
В современной физике (после появления теории относительности) обсуждаемые понятия принято объединять и рассматривать совместно, и на это, как мы увидим, есть глубокие причины, которые были поняты еще в древности.
'Гарги, то, что над небом, то, что землей, что между небом и землей, что зовется и прошедшим, и настоящим, и будущим - это выткано вдоль и поперек на пространстве'. 'А на чем же выткано вдоль и поперек пространство?' 'Поистине, Гарги, брахманы называют это Непреходящим. ... Поистине, по воле этого Непреходящего, Гарги, занимают свое место небо и земля. Поистине, по воле этого Непреходящего, Гарги, занимают свое место мгновенья, часы, дни и ночи, половины месяца, месяцы, времена года, годы' (Брихадараньяка упанишада).
Соединить пространство и время через четвертое измерение первым сумел физик Эйнштейн... Советская власть это тоже делала, но парадоксально: выстраивала зэков, давали им лопаты и велели рыть траншею от забора до обеда. А сейчас это делается очень просто - одна минута эфирного времени в прайм-тайм стоит столько же, сколько две цветных полосы в центральном журнале (В. Пелевин, Generation П).
Тем не менее, обычное восприятие пространственных и временных соотношений человеком совершенно различно.
Воображаемое деление на время и пространство установлено в мире подобно [такому же делению] сознания. Да и кто пожелал бы установить иначе природное [устройство] для живых существ? (Бхартрихари, Вакья-падия)
Поэтому в настоящей работе, посвященной именно соответствию естественнонаучной и гуманитарной картин мира, уместно рассмотреть пространство и время отдельно. В данной главе мы обсудим некоторые вопросы, связанные с понятием пространства, которые с давних пор были предметом пристального внимания как философов и теологов, так и научного исследования.
Глубокое определение онтологической роли пространства было дано еще Платоном (в нем можно найти некоторые параллели с буддизмом, см. цитаты в гл.12).
Во первых,... есть тождественная идея, нерожденная и негибнущая, ничего не воспринимающая в себя откуда бы то ни было и сама ни во что не входящая, незримая и никак иначе не ощущаемая, но отданная на попечение мысли. Во вторых, есть нечто подобное этой идее и носящее то же имя - ощутимое, рожденное, вечно движущееся, возникающее в некоем месте и вновь из него исчезающее, и оно воспринимается посредством мнения, соединенного с ощущением. В третьих, есть еще один род, а именно пространство: оно вечно, не приемлет разрушения, дарует обитель всему рождающемуся, но само воспринимается вне ощущения посредством некоего незаконного умозаключения, и поверить в него почти невозможно (Тимей 52 a-b).
Вообще, размышления о природе и свойствах пространства очень характерны для греческой мысли периода античности.
В основе античного познания в качестве априорной формы лежит телесность в себе, чему в Кантовой картине мира точно соответствует абсолютное пространство... Вся античность без исключения воспринимает числа как единицы меры, как величины, длины и поверхности... Вся античная математика есть в основе своей стереометрия (О. Шпенглер, Закат Европы, с. 121).
Геометрия как наука о пространстве фактически была первой естественной наукой в современном понимании:
Что касается понятия пространства, то очевидно, ему должно предшествовать понятие телесного объекта... Два телесных объекта могут либо касаться,
