странные штуки и, как полагала Тата, хотел отправить ее в длительный анабиоз. Потому что время от времени Тату словно мешком по голове стукали. В глазах темнело и она резко выключалась. Вот идет, а вот уже лежит, и над ней стоят люди с испуганными лицами.
– И вроде бы ничего у меня не болит. Но падаю в обморок, хоть плачь!
– И зачем так себя истязать? – спросила у нее Рита. – Честное слово, ни один мужчина на свете не стоит того...
Договорить она не успела, потому что остановилась и удивленно произнесла:
– На моем месте кто-то лежит.
– Где?
– На пляжном коврике.
Подруги остановились и посмотрели в ту сторону, куда указывала Рита.
– В самом деле.
– Похоже, это Колода.
– Ой, не говори так! Вдруг услышит!
– Нет, не услышит. А хотя бы и услышит! Кто ей разрешил разлечься на моем месте!
– Тебе-то что! Все места одинаковые.
– Нет, – неожиданно твердо возразила Рита. – Это дело принципа! Она не может вот так взять и лечь на мой коврик!
И прежде чем подруги успели ее остановить, Рита решительно подошла к Колоде и воскликнула:
– Доброе утро! Вам не холодно?
Действительно, на Колоде был накинуто теплое пончо. Что, она место еще с ночи занимала? И неясная тревога шевельнулась в душе у Киры, но она тут же прогнала ее. Солнце вовсю светит. День вокруг. Люди ходят, смеются, болтают, купаются. Что может случиться страшного на оживленном пляже? Все ерунда. У нее растрепались нервишки. А Колода просто задремала.
– Просыпайтесь! – произнесла Тата. – Сейчас занятия начнутся.
– Вы не против, если я попрошу вас передвинуться на свое старое место?
Это уже вылезла Рита, не в силах смириться с тем, что произошло. Колода не шевельнулась. А Рита, отведя Лесю в сторону, жарко зашептала ей на ухо:
– Я знаю, в чем дело!
– В чем же?
– Колода мне просто завидует!
– Завидует?
– Ну да! Она и на мое место улеглась, потому что уверена: мои поклонники станут глазеть на нее.
– Думаешь, они могут перепутать ее с тобой? – усомнилась Леся.
– Это я понимаю! И ты понимаешь! А Колода просто злится и завидует мне. Вот и улеглась на мое место. Совсем баба спятила. Такое, говорят, в переходном возрасте случается.
– Колода не такая уж и старая.
– Зато страшная!
С этим трудно было спорить. Хотя, как думала про себя Леся, на каждый товар всегда найдется купец. Основная проблема заключалась в том, что Колода предпочитала общаться с безусыми малолетками. А те, даже если и испытывали к Колоде теплые чувства, женитьбу в своих головах не держали. И уж точно – женитьбу на Колоде. Любого из своих мальчиков Колода могла запросто пришибить одной пятерней.
Но сейчас она вела себя необыкновенно мирно. Лежала и грелась под лучами солнышка. Ее черное пончо странно смотрелось на белом песке и ярко- красном коврике. Учитывая, что все вокруг ходили в открытых купальниках, пончо навевало странные мысли.
– Что тут у нас? – раздался голос Клима за спинами подруг.
– Вот... Лежит.
Клим кинул только один взгляд на разлегшуюся Колоду и изменился в лице. И Кира снова почувствовала, как страх царапнул ее своей когтистой лапкой по сердцу. Не говоря ни слова, Клим кинулся к Колоде. Но еще прежде, чем он до нее добежал, Кира уже знала, что чуда не случится, что все очень плохо, а на счету неизвестного маньяка появилась новая, уже третья по счету, жертва.
Клим взглянул на подруг, и в его глазах Кира прочитала подтверждение своим страхам. Новое убийство! Третье! И жертва снова русская женщина.
Дальше все шло по известному сценарию. Приехал следователь Аль-Асер. Участок пляжа, где шли занятия фитнесом, оцепили полицейские, а всех девушек, господина Еремина с Мишей и едва передвигающим ноги Климом поволокли в отель – давать очередные показания в комнате управляющего.
Но что они могли сказать? Ровным счетом ничего.
Новости от экспертов были нерадостные и подтверждали версию о серийном убийце. Колоду задушили той же струной от гитары, которой ранее были умерщвлены Мара и Седышева. Только теперь тело Колоды пролежало много часов прежде, чем его нашли.
– Как вы помните, Мару убили за полчаса – минут сорок до того, как вы нашли ее тело, – разглагольствовал Миша. – Седышеву буквально за несколько минут. А бедная Колода пролежала на песке несколько часов.
– Не называй ее так! – внезапно сорвалась на крик Рита. – У нее есть имя! Люда! Да, да! Не таращься на меня так! Ее звали Людмила Кошкина! И никакая она тебе не Колода! Хватит! Надоело! Все из-за вас!
– Из-за кого?
– Из-за тебя!
– Меня?!
Миша был поражен.
– При чем тут я? – пробормотал он.
Но Рита уже вошла в раж.
– Будьте вы все прокляты! – топая ногами, кричала она. – Все из-за вас! Из-за мужчин! Если бы вы нам не внушали ежедневно, ежеминутно и ежесекундно, что полными быть плохо, мы бы этого и не знали. Кушали бы себе вкусненько, отдыхали, цвели и были собой и жизнью очень довольны!
– Что-то ты больно разошлась!
– Ну уж, нет! – орала Рита в запале, никого не слушая. – Нашелся какой-то извращенец, которому нравились живые мощи, и началось! Со всех сторон только и слышишь, что толстой быть плохо, стыдно и вообще ужасно!
– Ну, так и не слушай.
– А куда денешься? Телевизор только и рекламирует, что пилюли для похудения или дешевые способы отсасывания жира с жопы. А для чего?! Для чего, я вас спрашиваю? Мне мои килограммы ничуть не мешают!
Наконец Рита выдохлась и устало произнесла:
– Вот и Людмила тоже пострадала из-за этого. Хотела мужчинам нравиться. Хотела быть молоденькой, худенькой и стройненькой. Вот и поплатилась за это своей жизнью, бедняжка.
Лично Кире такая версия казалась чересчур суровой. Конечно, Кошкина перебарщивала, клеясь и добиваясь внимания от безусых мальчишек, у которых еще молоко на губах не обсохло. Но в конце концов это дело вкуса. А если молоденькие мальчики не протестовали, то какое кому дело? Значит, было что-то такое в этой Кошкиной, что молодых людей тянуло к ней.
– Люда пострадала не за свое желание стать молодой и стройной! – сказала Кира. – А потому, что ее убил маньяк! И мы должны его найти!
– Мы? – изумилась Рита. – При чем тут мы?
– А ты хочешь быть следующей?
Нет, Рита этого совсем не хотела.
– Но почему я?
– А почему, нет? Ты можешь гарантировать, что маньяк выберет не тебя или меня, а Лесю с Татой?
– Но над этим делом работает полиция.
– И много они чего наработали? Сначала убили Мару, потом Седышеву, а теперь еще и Кошкину. А полиция все работает!
– Они и дальше могут работать, а нас всех тем временем передушат!
– Вот и получается, что нужно нам пошевелиться самим.
– Чего шевелиться? – снова передернула плечами Рита. – Мы все равно завтра улетаем!
– А с чего ты взяла, что маньяк тут останется?
– Но... Во всем виноваты мужчины!
– И ты, Рита, не обобщай! Кошкина погибла не из-за мужчин вообще, а из-за одного конкретного маньяка.
– Который, быть может, и не мужчина вовсе, – задумчиво произнесла Леся и посмотрела на Киру.
Занятий в этот день больше не было. До занятий ли тут, когда с одной стороны полиция, а с другой – тело Кошкиной. Правда, фанатично преданная делу Синтия предложила провести последнее, так сказать, заключительное занятие на берегу моря, но у Риты сделалась истерика при одной только мысли о том, что ей придется лечь на песок, где совсем недавно лежало тело Кошкиной Людмилы.
– Не хочу! – громко рыдала Рита. – Не хочу быть следующей! И вообще...! Мне все тут надоело! Хочу домой, к маме!
Всем остальным тоже идея Синтии по душе не пришлась. И последнее занятие было проведено в укромном уголке за детской площадкой. Детей по случаю позднего времени тут почти не было. Так что все смогли с комфортом расположиться на искусственном покрытии. И выполнить заключительный комплекс упражнений, индивидуально разработанный для каждого, который Синтия рекомендовала им всем повторять и дома не реже двух раз в день.
– Это, интересно мне знать, откуда я возьму в своем графике полтора часа свободного времени? – кряхтел толстяк Миша, который, кажется, не только не сбросил лишние килограммы, но даже обзавелся парой-тройкой новых. – Два занятия по сорок минут, это час двадцать. А если сюда прибавить еще
