— Ужрётесь опять!
— Да нет, мы по чуть-чуть, зуб даю!
— Я лично никуда не тороплюсь, — неожиданно произнёс Лобстер.
Была глубокая ночь. «Мерседес» причалил к тротуару рядом с подъездом. Из машины выбрался Никотиныч, за ним — Лобстер с рюкзаком. Проснувшийся Триллер отчаянно замяукал в коробе.
— Тихо ты, людей разбудишь! — цыкнул на котёнка Никотиныч. — Спасибо, мужики! — Он захлопнул дверцу машины, нетвёрдой походкой направился к подъезду.
Хлопнула дверь.
— А всё-таки Егорка хороший мужик, хоть и бандит, — сказал Никотиныч, влезая в кабину лифта. — Мы с ним на Жабне вот таких лещей ловили. — Он развёл руки, показывая размеры рыбы.
— Да, ещё те рыбачки! — зло произнёс Лобстер. — Сейчас диск с ключом искать будешь!
От прежнего ощущения необыкновенной силы, когда держал в руке пистолет, не осталось и следа. Болела голова, хотелось спать. По дороге они сбили какое-то животное — не то большую собаку, не то оленёнка. Что-то мягкое, взвизгнув, стукнулось о бампер, подлетело высоко вверх и исчезло в темноте. Бандиты даже не остановились.
Никотиныч не мог попасть ключом в замочную скважину. Лобстер отобрал у него ключи, стал открывать дверь квартиры.
— А я Светку люблю, — неожиданно сказал Никотиныч, прислонившись к стене лбом. — Возьму вот и женюсь на ней.
— Флаг тебе в руки. — Лобстер вошёл в квартиру, включил свет в прихожей. — Давай уже быстрее, спать охота! — Он скинул с плеча рюкзак, прошёл в комнату.
Рука потянулась к выключателю и замерла на полпути. Лобстер увидел силуэт человека, сидящего на стуле у окна.
НОМЕ
Лобстер выскочил из комнаты и, пригнувшись, бросился к входной двери, полагая, что вдогонку ему прозвучит характерный хлопок погашенного глушителем выстрела. Ещё ничего не успевший понять Никотиныч смотрел на него в изумлении.
— Лобстер, не надо! — прозвучал из комнаты женский голос. В голосе этом, похожем на звон серебряного колокольчика, было что-то неуловимо иностранное — то ли акцент, то ли интонации. Лобстер замер, не успев открыть дверной замок.
Теперь уже испугался Никотиныч. Он щёлкнул выключателем и уставился на миниатюрную девушку восточной внешности, которая сидела на стуле по- турецки, подложив под себя ноги. Чёрные, как воронье крыло, волосы, были коротко пострижены, тёмно-карие глаза при электрическом свете походили на влажные ягоды смородины. В руках у неё были коралловые чётки. Тонкие пальцы с ярко накрашенными ногтями теребили розовые камешки.
— Что вы здесь делаете? — спросил Никотиныч, выдавая голосом крайнее волнение.
— Ждала вас, здравствуйте, — кивнула девушка. — Меня зовут Хэ Дзянь. Гоша говорил вам про меня. Родом я из Южного Китая.
— Но как вы?.. — начал было Никотиныч. Он явно хотел высказать, насколько возмущён ночным вторжением, но боялся.
— Если вы не будете задавать глупых вопросов, я расскажу всё по порядку. Пожалуйста, выключите свет, — попросила девушка. — За квартирой установлено наблюдение. Я здесь, как говорится, с официальным визитом.
Никотиныч послушно щёлкнул выключателем.
— Садитесь, — предложила девушка, будто она была хозяйкой в доме.
Никотиныч с Лобстером одновременно опустились на диван. Они сидели перед ней, как первоклашки, не выучившие урок. Несмотря на то что свет был выключен и комната погрузилась в темноту, Лобстер представлял её удивительно красивое лицо, блестящие волосы, тёмные глаза и тонкие пальцы, перебирающие розовые коралловые чётки. Он тут же вспомнил рассказ Гоши о своих китайских приключениях и девушке, которую он привёз в чемодане.
— Гоша говорил о вас, — сказал Лобстер.
— Гоша мёртв. Его нашли две недели назад в ванне с копьём в груди.
Лобстер вздрогнул, когда она произнесла слово «мёртв», и дрожь эта передалась Никотинычу. Он вдруг поймал себя на мысли, что подсознательно ожидал услышать эту страшную весть. Тут же в памяти всплыли последние слова Гоши, его панковский хохолок, похожий на окровавленный коровий рог, крепкое рукопожатие, насмешливый циничный взгляд.
— Основная версия — убийство из ревности. Они нашли чью-то косметичку. Сейчас оперативники прощупывают всех, кто был с ним связан. Придут и к тебе. В квартире есть твои отпечатки, и на копье тоже.
— Там столько народу было, я-то тут при чём? — Голос Лобстера сорвался. Он тут же вспомнил историю с актрисочками, которые из-за него чуть глаза друг другу не выцарапали. Рассматривал ли он в тот вечер копьё?
— Неважно. Это подстава. Ты кому-то очень сильно помешал. Давайте по порядку и без паники. — Хэ Дзянь опустила ноги на пол. — О чём был ваш последний разговор?
— Гоша сообщил, что меня искали какие-то люди, — произнёс Лобстер. — Но он ничего им не сказал про меня.
— Можно подумать, мы живём на Луне! — сказала Хэ насмешливо. — Они могли найти тебя и без его наводки. Гоша хотел предупредить, но убрали его по другой причине. Всё дело в том, что он был сотрудником ФСБ и занимался хакерами.
— Кем — нами? — не сразу поверил её словам Лобстер. Не вязалась прикольная киберпанковская внешность Гоши с погонами сотрудника безопасности. Хотя… чему тут удивляться? Деревенский парень стал городским «авторитетом», китаянка, которая казалась Лобстеру плодом буйной фантазии киберпанка, оказалась настолько реальной, что может беспрепятственно проникать в чужие квартиры и сидит сейчас в темноте, разговаривая с ним, а Никотиныч, которого он подозревал в «голубизне», влюбился в тридцатилетнюю бабу.
— Да, в течение пяти лет, — кивнула Хэ Дзянь. — Фээсбэшники поняли, что ситуация способна выйти из-под контроля. Деньги можно воровать миллионами, не выходя из дому. Были созданы соответствующие отделы в подразделениях. Они столкнулись с тем, что нет ни одного классного специалиста по взломам. Никто даже сленга хакерского не знал. У вас, как у китайских триад, свой, тайный язык. И тогда стали вербовать. Гоша был одним из первых.
— Гоша — фээсбэшник, вот это прикол! — Лобстер нервно рассмеялся.
— Ему было поручено отслеживать все ваши взломы и стараться привлечь в хакерскую тусовку как можно больше продвинутой молодёжи. Так они оказывались под контролем. До тех пор, пока ты работаешь один, о тебе ничего не знают, но как только попал к Гоше, каждый твой шаг контролируется. Взломы, не представляющие интереса для государственной безопасности, проходили без осложнений, прочие не получались, просто не могли получиться. Нужно было объединить хакеров и направить их энергию в нужное русло. Гоша оказался хорошим организатором. Что там у него произошло, кому он помешал? — Хэ помолчала немного и сама же ответила на поставленные вопросы: — Он помешал тем людям, которые искали тебя. Его убрали, потому что почувствовали, что он может представлять опасность. Хороший хакер — мёртвый хакер, так, кажется, говорят? Сейчас Лобстер почувствовал в этой миниатюрной кареглазой девушке такую силу, что даже слегка успокоился.
— На меня тоже покушались. Дважды. Теперь я это точно знаю. Один раз у них что-то сорвалось, второй раз стрелял киллер. Покушение было рядом с домом, в котором я сейчас живу. — Лобстер не хотел рассказывать о трупе в арке. Если надо, они сами узнают.
— Значит, ты тоже представляешь для них реальную опасность. Идёт планомерный отстрел. Наши боятся утечки информации, поэтому Гошино дело поставлено на особый контроль. Давай проанализируем сложившуюся ситуацию, — предложила китаянка.
— Извините, я могу в туалет сходить? — робко спросил протрезвевший от страха Никотиныч.
— Конечно. Вы у себя дома. Это я — в гостях. — Хэ рассмеялась.
Никотиныч вышел из комнаты боком, будто боялся повернуться к нежданной гостье спиной.
— Итак, за твоей работой в последнее время следили с двух сторон. С одной — ФСБ. Всё то, что ты делал во время натовских бомбардировок Югославии, им нравилось. Оценили мастерство. Хотели предложить работу в отделе защиты информации, Гоша сказал — рано. Он несколько раз подсовывал тебе заказы от ФАПСИ, и ты их легко выполнял. С другой стороны была некая тёмная сила, которая заинтересована избавиться от тебя любым способом, даже застрелив или подставив, и это теперь очевидно. Своей акцией они убивают сразу двух зайцев: хакерская тусовка на некоторое время становится неконтролируемой, а ты выбываешь из игры. Менты возьмут тебя в оборот, и ты быстро сломаешься — подпишешь любые признания. Два против одного.
— В смысле? — не понял Лобстер.
— Против тебя сейчас уголовный розыск и те, кто тебя подставил, за тебя — ФСБ. Это та реальная сила, которая может защитить тебя и от тех, и от других. Они волоску с твоей головы упасть не дадут. Уголовный розыск начнёт отрабатывать другую версию, а бандитов обезвредят. Я сама заинтересована в том, чтобы они были найдены.
— Какой же интерес у ФСБ?
— Во-первых, замена Гоше, контроль над организованными хакерами и привлечение неорганизованных, потому что ты знаешь почти всех, во-вторых, обычная ваша работа — будете, как раньше, взламывать программы… В связи с тем, что вы работаете в паре, предложение о сотрудничестве получите оба.
— А почему, интересно знать, предложение исходит именно от вас, а не от начальника отдела, или как он там называется?
— Потому что времени у нас, Лобстер, нет. Начальством было принято решение — если вы не вернётесь сегодня со своей Жабни, будет проведена специальная операция по захвату. Да и потом, проще — в неофициальной обстановке…
— Да уж, куда проще, — усмехнулся Лобстер. — В три часа ночи!
— Ночь — любимое время для работы хакеров, не правда ли? Я тоже «сова». Вернулся Никотиныч.
— Может быть, чайку? — предложил он робко.
— Спасибо, но мне уже пора. — Девушка поднялась, направилась в прихожую. Лобстер последовал за ней. Хэ вынула из кармана куртки визитную карточку, протянула её Лобстеру. — Завтра они ждут вас. И не тяните с этим, иначе послезавтра будет поздно.
