– Прекрасный солнечный денек, как ты и заказывал, наступил точно по расписанию.
– Мне это особенно приятно, поскольку, как правило, заказы на хорошую погоду имеют обыкновение где-то застревать.
Адам поцеловал ее, заставив пальцы на ногах поджаться от наслаждения. Последние дни, безупречные во всех отношениях, позволили ей вообразить, будто они проводят свой медовый месяц.
Забирая у Марии тяжелую корзину для пикника и глядя на свисающие с ручки ленты, Адам поинтересовался:
– Мне завязать тебе глаза одним из этих бантов?
Мария кивнула.
– Мне показалось, что банты на ручке придадут корзине праздничный вид, ведь сегодня особый день.
Он взглянул на тропинку.
– А где Бану?
– Она было решила присоединиться ко мне, но не захотела покидать кухню: миссис Бекетт готовит на ужин запеченное мясо.
Мария усмехнулась.
– Кроме того, Бану и Аннабель по-настоящему сдружились. Я видела, как они лежали у очага, свернувшись в один клубок.
– Вот ведь вероломная дворняжка!
Адам поставил корзину на землю и развязал голубой бант, тщательно подобранный в тон платья Марии. Когда он обвязал голову девушки, и она перестала что-либо видеть, Мария заметила:
– Знаешь, это довольно глупо, ведь я уверена, что мне и так понравится все, что ты сделал.
– Я на это надеюсь. – Адам подставил локоть, чтобы она взяла его под руку, затем подобрал корзину. – Но я хотел бы, чтобы свои первые впечатления о саде ты получила при помощи других органов чувств. Зрение является настолько мощным инструментом восприятия, что совершенно затмевает остальные ощущения.
– Интересная мысль. – Сделав несколько шагов, она добавила: – А знаешь, ты прав, теперь я гораздо больше знаю о тех камнях, что у меня под ногами: небольшие неровности, шероховатости, пучки травы между ними, один камень чуть выше, другой утоплен в землю.
Она сильнее сжала руку Адама, ступив на особенно низко расположенный камень.
– Так странно зависеть от другого человека, казалось бы, в такой простой ситуации, как прогулка.
– Я не дам тебе сбиться с пути.
Голос Адама стал низким и притягательным. Остро воспринимая его малейшие оттенки, Мария спросила:
– Лишение меня возможности видеть – это... это своеобразная метафора того, что я стала твоим проводником, пока ты не помнишь своего прошлого?
Поразившись этой мысли, Адам ответил дрогнувшим голосом:
– Я не думал об этом таким образом, но, похоже, так и есть. – Он поцеловал ее в лоб. – Ты не дала мне сбиться с пути.
Прозвучавшее в его словах доверие, заставило Марию внутренне сжаться. Пройдя еще немного, она спросила:
– Мы только что миновали арку, за которой начинается сад? На мгновение воздух показался мне... более плотным.
– Ты очень восприимчива.
Он провел ее вперед еще на несколько шагов и остановился, убрав кисть Марии со своей руки.
– Мы уже на месте. Скажи мне, что ты чувствуешь.
– Начну с того, что я только что слышала, как ты поставил корзину на землю. То, на чем я сейчас стою, отличается от плит, по которым мы шли сюда. Что-то более мягкое и более ровное. – Мария медленно повернулась, описав круг. – Ветра почти не чувствуется: стены защищают нас от бриза. И они же сберегают солнечное тепло, в твоем саду значительно теплее, чем за его пределами.
– Что ты слышишь?
Она задержала дыхание.
– Шум бегущей воды! Если прислушаться, можно различить тихие звуки, то низкие, то высокие. Ты установил фонтан?
– Я отремонтировал существующий, скрытый разросшимися стеблями вьющихся растений, – пояснил он. – Что еще ты слышишь?
– Пение птиц. В сельской местности птиц можно слышать повсюду, но обычно я их почти не замечаю. В твоем саду живут щеврицы[36], я права? И еще я слышу... славок[37] и... как мне кажется, воробьев [38]. Но они чуть дальше от нас. Какие прекрасные звуки! А какое благоухание! Думаю, это нарциссы на пике цветения, я чувствую их аромат. Почему-то он у меня всегда ассоциируется с маслом. Но есть и другие запахи, других растений. Кажется, в шпалернике начало цвести фруктовое дерево. Яблоня?
Адам тихо рассмеялся.
– А ты очень неплохо справляешься с этим заданием. Ты уже использовала обоняние, осязание и слух. Все, кроме вкуса. Хочешь попробовать цветок?
– Я могу предложить кое-что получше.
Ориентируясь на его голос, Мария подошла к Адаму, поймала его за руки, потянулась вверх и поцеловала в шею.
– М-м-м, солоновато. Но очень приятно. – Она слегка сжала его руки. – Твердые, но гибкие. В них ощущается красота и сила.
Адам рассмеялся и заключил Марию в объятья. Острое чувство близости его тела и возбуждающее давление на ее грудь вызвало прилив крови к самым интимным местам.
Неожиданно зрение вернулось – это Адам сдернул повязку с ее глаз. Мария почти пожалела, что ее так внезапно вырвали из мира чувств, хотя и была рада увидеть его смуглое красивое лицо настолько близко к своему.
– Ты блестяще прошла испытание, – восхитился он. – Думаю, мне также завязали глаза и провели в сад, когда я был еще ребенком. Конечно, я не помню этого по-настоящему, но у меня такое чувство, что много лет назад я пережил то же самое, что и ты сейчас. Именно поэтому мне захотелось, чтобы и ты это попробовала.
– Ты вспомнил тот, другой сад? – спросила она, освободившись из его объятий.
Адам нахмурился, затем покачал головой.
– Возможно, но не уверен.
Желая стереть мрачное выражение с его лица, она обвела взглядом сад. Он был прекрасен, даже когда был диким и запущенным, но осторожное вмешательство Адама придало ему гармоничный и законченный вид, вызывающий умиротворение. Старая деревянная скамья, установленная в тени дерева, так и манила отдохнуть на ней, а прежде хаотично растущая растительность теперь превратилась в приятную взгляду лужайку.
Но жемчужиной сада был фонтан. Мария пересекла сад, желая взглянуть на него поближе.
– Мне нравится, как из пасти льва струится вода и льется в чаши разной величины, создавая целую симфонию нежных звуков. Ты сказал, что фонтан уже был здесь под разросшимися зарослями ползущих растений?
Она дотронулась до покрытой лишайником головы льва из серого камня и провела пальцем по чаше с прозрачной водой.
– Он был полностью скрыт под вьюнами. Я и сам планировал установить фонтан, так что его обнаружение стало для меня большой удачей. Сливная труба и чаши нуждались в чистке, в остальном он остался прежним.
Мария прогуливалась по саду, рассматривая и трогая все подряд.
– Ты сделал нечто непостижимое. Даже воздух здесь оказывает расслабляющее действие.
– Я рад, что тебе понравилось. – Адам с удовлетворением оглядел сад. – Здесь еще предстоит много работы, но уже сейчас я доволен, все получается так, как задумывалось.
– Настало время отпраздновать твою победу.
Мария приподняла крышку корзины и достала что-то напоминающее старый шерстяной коврик, свернутый в трубку. После того, как они растянули его на траве, она поставила в центр корзину и изящно присела рядом. Во всяком случае, она надеялась, что сделала это изящно.
– Ты удивил меня. Теперь настала моя очередь, я тоже приготовила тебе сюрприз, – сказала Мария, озорно улыбнувшись. – У нас будет '
Глава пятнадцатая
(перевод: Весея, редакторы: Nara, vetter)
После слов Марии Адам взглянул на солнечное небо: лишь несколько белых пушистых облачков нарушали его синеву.
– Надеюсь, это не означает, что, чтобы поесть, нужно будет дожидаться наступления вечера.
– Мы поедим прямо сейчас, но с завязанными глазами, – объяснила Мария. – Как-то мой отец посетил в Париже один игорный дом, который славился своими '
– Твой отец рассказывал о подобных вещах своей юной дочери? – Адам был явно шокирован.
– Он выразился более деликатно, но да, отец намекнул на это.
На мгновение Мария снова почувствовала душераздирающую боль потери. Но теперь, когда в ее жизни появился Адам, ей уже не было так тяжело. Она почти перестала надеяться на получение в ближайшее время письма от отца, как всегда жизнерадостного и полного новостей и извинений за то, что так долго ничего не писал.
