Бряк! Щит ударил ее прямо в лицо, и Кампе зашаталась. Тайсон, проскочив мимо меня, успел шмыгнуть в лабиринт. А за ним следом и я.
Кампе восстановила равновесие, но слишком поздно. Каменная дверь захлопнулась, и ее магия надежно укрыла нас. Я чувствовал, как задрожал весь туннель, когда чудовище бросилось на дверь, бешено завывая.
Мы не стали задерживаться, чтобы поиграть с драконшей в перестуки. Мы опрометью бросились в темноту, и в первый раз в своей жизни (между прочим, и в последний) я был страшно рад, что оказался в лабиринте.
Глава восьмая
МЫ ПОСЕЩАЕМ ЗЛОВЕЩЕЕ РАНЧО
Остановившись наконец, чтобы перевести дух, мы оглянулись кругом и увидели, что оказались в пещере, полной водопадов. Вместо пола перед нами зияла здоровенная ямища, такая глубокая, что когда я посветил фонариком, то даже дна не увидал. По самому краю ямы бежала вдоль стен скользкая от влаги дорожка, а над нею со всех четырех сторон извергалась из огромных труб и хлестала в яму вода.
Бриарей устало привалился к стенке, зачерпнул воды дюжиной рук и плеснул в лицо.
— Эта яма ведет прямиком в Тартар,— пробормотал он.— Мне следовало бы прыгнуть в нее, чтобы разом избавить вас от трудностей.
— Не говорите так,—попросила Аннабет.— Будет лучше, если вы отправитесь в наш лагерь и поможете нам подготовиться к большому сражению. Вы ведь лучше, чем кто-либо другой, знаете, как бороться против титанов.
— Но мне нечего вам предложить,— возразил Бриарей.— Я лишен всего.
— А где твои братья? — спросил Тайсон.— Два брата ростом с гору? Мы могли б отвести тебя к ним.
Выражение лица Сторукого стало еще более грустным, и он прошептал:
— Их давно нет. Они погибли.
Тайсон уставился в яму и, тихонько помаргивая, смахнул слезинку с лица. Вокруг грохотали водопады.
— Как это погибли? — удивился я.— Разве порождения Тартара смертны? Я думал, они обладают бессмертием. Как боги, к примеру.
— Перси,— тихо возразил Гроувер,— даже бессмертие имеет свои пределы. Иногда... даже чудовища могут поддаться слабости и желание жить покидает их.
Не отрывая взгляда от лица Гроувера, я стал размышлять над его словами. Не думал ли он в эту минуту о боге Пане? Мне тут же вспомнился услышанный когда-то рассказ Медузы о том, как ушли из мира ее сестры, две другие горгоны, оставив ее в одиночестве. А в прошлом году и Аполлон говорил что-то об исчезновении древнего бога Гелиоса, после чего ему пришлось исполнять обязанности бога солнца вместо него. Тогда я не стал ломать над этим голову, но сейчас, глядя на Бриарея, понял, как ужасно быть таким старым — он прожил на свете многие тысячи лет — и таким страшно одиноким.
— Мне надо идти,— сказал сторукий гигант.
— Армия Кроноса затаилась на подступах к нашему лагерю.— Тайсон не хотел терять надежду.— Нам так необходима помощь!
— Я не могу оказать ее, циклоп.— Бриарей понуро повесил голову.
— Но ты ведь такой сильный.
— Это уже не так.— С этими словами Бриарей стал подниматься на ноги.
— Эй, погодите! — Я схватил его за одну из рук и потянул в сторону от остальных, туда, где из-за грохота водопадов наша беседа стала бы неслышной для остальных.— Послушайте, вы нам нужны. Разве вы не видите, как верит в вас циклоп? Мой брат жизнью рисковал ради вас.
И тогда я рассказал ему все, рассказал о готовящемся вторжении Луки, о входе в лабиринт, который, как оказалось, находится в самом сердце лагеря, о мастерской Дедала, о золотом саркофаге Кроноса.
Но Бриарей только качал головой.
— Не могу я, полукровка. Мне нечего предложить вам. Эту войну голыми руками не выиграть.
И он растопырил все свои руки, будто подчеркивая эти слова, а потом сотней их состроил сто пистолетиков-теней.
— Наверное, потому вы, порождения Тартара, и гибнете,— сказал я.— Может, дело вовсе не в тех сказках, в которые верят смертные, а в том, что вы просто сдаетесь.
Его коричневые глаза в задумчивости смотрели на меня, лицо приняло выражение, которое я сразу узнал,— стыд. Бриарей отвернулся и зашагал по проходу. А потом я просто потерял его из виду. Сторукого поглотила тьма.
Тайсон зарыдал.
— Ладно, не расстраивайся ты так.— Гроувер, к моему большому удивлению, осмелился потрепать циклопа по плечу. Наверное, на это потребовалась вся его храбрость.
— Ничего не ладно, козленок,— скривился Тайсон.— Он был моим героем.
Я ему очень сочувствовал, но что сказать, не знал. Наконец Аннабет встала и взвалила на спину рюкзак.
— Пошли, ребята. Эта яма действует мне на нервы. Поищем местечко получше, чтобы разбить лагерь на ночь.
На ночлег мы устроились в одном из переходов. Он был весь облицован мрамором, с бронзовыми факелами, укрепленными на стенах. Вообще он очень походил на часть греческого захоронения, и так как казался наиболее древней частью лабиринта, то Аннабет решила, что это хороший признак.
— Должно быть, мы уже близко к мастерской Дедала,— повторяла она.— А сейчас всем отдыхать. Утром опять тронемся в путь.
— А как мы узнаем, когда оно настанет? — поинтересовался Гроувер.
— Тогда просто отдыхаем и ни о чем не думаем.
Сатира уговаривать не требовалось. Он вытащил из рюкзака огромный пук соломы, немножко отъел от него, а из остального сделал подушку и, едва успев положить на нее голову, захрапел. Тайсону на то, чтобы отойти ко сну, потребовалось немного больше времени. Он звякал какими-то металлическими детальками своего конструктора, но то, что он мастерил, его почему-то не устраивало. И мой брат продолжал возиться с железяками.
— Мне так жалко, что пропал щит, который ты мне сделал,— заговорил я с ним.— Ты столько над ним трудился.
Тайсон удивленно поднял на меня припухшие от слез глаза.
— Ну что ты такое говоришь, брат? Ты ведь спас меня. Конечно, если бы Бриарей стал на нашу сторону, тебе не пришлось бы этого делать.
— Просто он очень сильно напуган.— Я попытался утешить Тайсона.— Точно говорю, пройдет время и он преодолеет этот страх.
— Бриарей больше не сильный.— В голосе Тайсона звучала грусть.— И теперь никому не нужен.
Он испустил глубокий печальный вздох и закрыл глаза. Металлические звенья выпали у него из рук, рассыпались на отдельные детали. И Тайсон захрапел.
Я тоже старался заснуть, но у меня ничего не получалось. Воспоминания о Кампе из Тартара с ее отравленными кривыми клинками были такими яркими, что сон не шел. Немного помучившись, я ухватил спальник и потащил его поближе к тому месту, где устроилась на ночлег Аннабет. Сейчас была ее очередь дежурить.
Я уселся рядом.
— Тебе нужно поспать,— сказала Аннабет.
— Не могу заснуть. Ты довольна тем, как идут дела?
— Да. Первый день определяет ход всего поиска. Он прошел замечательно.
— Мы добьемся успеха,— поддержат я ее.— Сумеем отыскать мастерскую Дедала прежде, чем ее найдет Лука.
Аннабет откинула с лица рассыпавшиеся волосы. Я увидел у нее на подбородке грязное пятно и живо представил, какой она была, когда маленькой бродяжничала по всей стране в компании Талии и Луки. Однажды — а ей тогда исполнилось всего семь лет! — она спасла их от злобного циклопа. Я твердо знал, как бы сильно ни была напугана Аннабет — а сейчас я видел, что ей по-настоящему страшно,— она будет держаться молодцом.
— Мне бы только хотелось, чтобы наш поиск был логичным,— пожаловалась она.— Я хочу сказать, что мы, конечно, движемся по лабиринту, но мы не имеем понятия, куда попадем. Как, например, могло произойти такое, что мы за один день пришли пешком из Нью-Йорка в Калифорнию?
— В лабиринте пространство подчиняется другим законам.
— Да знаю я это, знаю. Только...— Она неуверенно посмотрела на меня.— Перси, знаешь, я первая готова посмеяться над собой. Я столько времени готовилась к собственному поиску, столько перечитала книжек, но сейчас у меня нет ни одной ниточки, которая могла бы нам помочь.
— Ты отлично руководишь, Аннабет. А главное, мы и не должны знать, что именно мы делаем. Это всегда срабатывает. Помнишь остров Цирцеи?
Она тихонько фыгжнула.
— Из тебя там получилась довольно симпатичная морская свинка.
— А Вотерлэнд? Когда мы из-за тебя чуть не сломали шеи, кувыркаясь в воздухе?
— Из-за меня? Это ты был во всем виноват!
— Видишь? Это было так здорово!
Теперь она улыбалась, и я был рад, что сумел ее развеселить. Но улыбка на лице Аннабет быстро растаяла.
— Как ты думаешь, Перси, что имела в виду Гера, когда сказала, будто тебе известен путь через лабиринт?
— Понятия не имею,— признался я.— Честно.
— А ты бы сказал мне, если б знал?
— Конечно. Может...
— Что может?
— Может, если бы ты назвала мне последнюю строчку из предсказания оракула, это помогло бы.
Аннабет вздрогнула.
— Только не здесь. Здесь темно.
