— Кто же еще?
— Хватит пока вопросов.
Наконец мы вышли из леса. Впереди, высоко на гребне холма, виднелся большой сельский дом — белые каменные стены, высокие окна в деревянных рамах.
— Его будто Фрэнк Ллойд Райт выстроил! — в восторге воскликнула Аннабет.
Я догадался, что это она про архитектуру. Хоть лично меня больше заботило то, что этот дом здорово смахивает на место, где нескольких полукровок, таких как мы, могут ждать неслабые неприятности. Мы стали взбираться на холм.
— Правил не нарушать,— предупредил Эвритион, когда мы очутились на ступенях парадной лестницы.— В драку не лезть. Оружия не применять. И никаких комментариев по поводу того, как выглядит босс.
— Почему? — не удержался я.— А как он выглядит?
Прежде чем Эвритион ответил, я услышал незнакомый голос, который произнес:
— Добро пожаловать на ранчо «Три — Г — Три».
У мужчины, стоявшего на крыльце, голова была как у нормального человека, что уже вызывало огромное облегчение. Лицо, изборожденное морщинами, сильно загорело от многих лет, проведенных под жгучим солнцем. Его украшали черные напомаженные волосы и усы в ниточку, как у отъявленных злодеев в старых кинофильмах. Мужчина улыбался, но улыбка была не дружеской, а больше похожей на насмешку. Словно он смеялся над нами, приговаривая про себя что-нибудь вроде: «Ох ты, ну и дураки, вот я им устрою!»
Но особенно размышлять над его улыбкой мне не пришлось, потому что тут я увидел его туловище. Вернее, туловища, поскольку их было целых три. Ну вы, конечно, думаете, что после Януса и Бриарея пора бы уж мне привыкнуть к анатомическим аномалиям, но у этого типа имелось целых три абсолютно раздельных туловища. Его шея вроде бы переходила в грудную клетку, как у всех людей, но таких грудных клеток у него было еще две, по одной с каждой стороны от первой. Они разъединялись где-то под плечами и отстояли одна от другой примерно на несколько дюймов. Чтобы было понятней, могу добавить, что рук-то у него при этом имелось две, как у людей, но на каждую руку было по две подмышки, так сказать. Левая рука выходила из левого туловища, а правая — из правого, и все грудные клетки переходили в один огромный торс, под которым торчали вполне обыкновенные, только уж очень толстые ножищи. Джинсы «Леви Стросс», которые он на себя напялил, были самого большого размера из всех, что мне приходилось видеть. На каждом его туловище красовались разного цвета ковбойки, зеленая, красная и желтая, отчего в целом он здорово смахивал на светофор.
Я уже стал ломать голову над тем, как он ухитряется надевать на себя рубашки, если у него так мало рук, но тут пастух Эвритион подтолкнул меня в бок:
— Поздоровайся с мистером Герионом.
— Здравствуйте,— сказал я.— Какой вы смешн... я хотел сказать, какое смешное у вас ранчо. Очень миленькое ранчо!
Не успел великан с тремя туловищами ответить мне, как стеклянная дверь дома отворилась и на крыльцо вышел Нико ди Анджело со словами:
— Герион, я больше не могу ждать.
А увидев нас, так и застыл с открытым ртом. Через мгновение он пришел в себя и, конечно, сразу схватился за меч. Я узнал его клинок — короткий, неимоверно острый и темный как ночь. Именно такой меч я видел во сне.
Герион резко обернулся к нему:
— Уберите это, мистер ди Анджело. Я не намерен смотреть, как мои гости убивают друг друга прямо на моем ранчо.
— Но это же...
— Да, это Перси Джексон,— продолжал Герион,— Аннабет Чейз. И пара их преданных друзей-чудовищ. Конечно, мне знакомы эти молодые люди.
— Друзья-чудовища? — негодующе воскликнул Гроувер.
— И это говорит человек, который носит одновременно три рубашки! — В голосе моего брата звучало такое изумление, словно он только сию минуту разглядел это обстоятельство.
— Но из-за них погибла моя сестра! — Голос Нико взорвался гневом.— И сюда они явились для того, чтобы покончить со мной.
— Нико, никто из нас и не думает тебя убивать! — Я поднял вверх руки, показывая, что не держу в них оружия.— То, что случилось с Бьянкой, было...
— Не смей произносить ее имя! Ты не имеешь права говорить о ней!
— Одну минуту.— Аннабет обратилась к Гери-ону.— Откуда вам стали известны наши имена?
Великан с тремя туловищами игриво подмигнул ей:
— Имей в виду, дорогуша, быть в курсе новостей — самый отличный способ делать деньги. Время от времени кто-нибудь нет-нет да и заглянет ко мне на ранчо. Кому только не понадобится старый Герион! Так вот, мистер ди Анджело, спрячьте ваш ужасный меч подальше, пока я не попросил Эвритиона отобрать его у вас.
Эвритион подавил сочувственный вздох, но перехватил дубинку поудобнее. Орф зарычал.
Нико колебался. Сегодня он выглядел еще более худым и бледным, чем той ночью, когда я, вызванный Иридой, наблюдал за ним.
«Да ел ли он вообще хоть раз за прошлую неделю?» — подумал я.
Его черные одежды были покрыты пылью от странствий по лабиринту, темные глаза полыхали ненавистью. И это выражение совершенно не вязалось с его юным возрастом. Я ведь все еще помнил того мальчишку, который со всей серьезностью играл в «Мифы и магию».
С большой неохотой Нико с треском вернул меч в ножны.
— Если ты только приблизишься ко мне, Перси, клянусь, я вызову подмогу. И обещаю, что тебе это придется не по вкусу.
— Верю,— кивнул я.
Герион потрепал Нико по плечу.
— Полно, парень, мы все уладим в лучшем виде. А теперь пошли, друзья мои, прогуляемся. Я хочу показать вам свое хозяйство.
По территории ранчо Герион передвигался на легком поезде из нескольких вагончиков, сделанном наподобие тех детских поездов, в которых детишки разъезжают в зоопарках. Вагончики были выкрашены в черную и белую краску и напоминали масть какой-то породы молочного скота. Кабинку водителя хозяин ранчо снабдил двумя длинными горнами, прикрепленными к тенту над головой, и звук, издаваемый ими, очень напоминал звяканье бубенчиков на коровьих шеях. Я подумал, что это может быть одним из способов издеваться над соседями. Наверняка Герион изводит их до полусмерти, разъезжая по округе на своем «муу-мобиле».
Нико угрюмо уселся в самом заднем вагончике, может, для того, чтобы было удобнее наблюдать за нами. Эвритион пробрался к нему поближе, устроился рядом, вытянул ноги и, надвинув на глаза ковбойскую шляпу, явно собирался вздремнуть. Орф вспрыгнул на переднее сиденье рядом с Герионом, и обе его головы разом разразились счастливым лаем.
Мы с Аннабет, Тайсоном и Гроувером расположились в середине поезда.
— В хозяйстве, которое вы сейчас увидите, ведется многопрофильная деятельность! — принялся хвастать Герион, когда «муу-мобиль» двинулся вперед.— Табуны лошадей, стада рогатого скота, конечно, главное в моем деле. Но я развожу и совершенно эксклюзивные породы животных.
Поезд стал взбираться на холм, и неожиданно Аннабет изумленно вскрикнула:
— Гиппалектрионы? Я думала, они давно вымерли!
У подножия холма виднелось обнесенное забором пастбище, на котором паслось штук десять — двенадцать животных, чуднее которых я никогда не видывал. У каждого грудь походила на лошадиный круп, а задняя половина тела — точь-в-точь как у петуха, причем ноги на этой половине снабжены огромными желтыми когтями. Хвосты у этих животных состояли из перьев, а крылья были красного цвета. Пока я разглядывал их, двое как раз затеяли драку на куче зерна. Они вздыбились на задние лапы и принялись тоненько ржать жеребячьими голосами и при этом еще хлопать крыльями. Наконец один из них, тот, что был поменьше, помчался наутек, смешно подпрыгивая на бегу на задних петушиных лапах.
— Пони-петухи,— изумленно протянул Тайсон.— Они умеют нести яйца?
— Раз в год! — Я увидел в зеркальце заднего вида, как лицо Гериона расплылось в довольной ухмылке.— Огромный спрос на омлеты из них!
— Но это же варварство! — негодующе вскричала Аннабет.— Этих редких животных следует охранять! В противном случае они вымрут!
— Деньги — они деньги и есть, милочка,— небрежно отмахнулся Герион.— К тому же не говорите, пока не попробовали этот омлет.
— Это неправильно,— пробормотал себе под нос Гроувер, но наш хозяин продолжал вести экскурсию.
— А теперь взгляните сюда,— провозгласил он. — Перед вами огнедышащие кони, которых, думаю, вы уже заметили при входе на ранчо. Естественно, лучшая порода для ведения войны.
— Какой войны? — спросил я.
— Да какой угодно,— хитро засмеялся Герион.— Также прошу обратить внимание на наших призовых красных коров.
И действительно, стада крупного рогатого скота вишневого цвета паслись на склоне холма. Там было не меньше нескольких сотен животных.
— Так мно-о-ого,— удивленно протянул Гроувер.
— Да, немало. Бог Аполлон слишком занят, чтобы приглядывать за ними,— объяснил Герион,— а мы их здесь усердно размножаем, обеспечивая удовлетворение спроса.
— Для чего они нужны? — спросил я.
— На мясо, разумеется! — удивился моему вопросу Герион.— Армиям требуется много мяса.
— Вы убиваете священных коров бога солнца, чтобы наделать из них котлет? — негодующе воскликнул Гроувер.— Но вы нарушаете этим древние законы!
— Ох, только не надо преувеличивать, сатир. Это просто животные.
— Животные?
— А кто же еще? Если б Аполлона интересовала их судьба, он, я думаю, предупредил бы меня об этом.
— Может, он не знает про мясо,— пробормотал я.
Нико пересел вперед.
