Но вот другое заблуждение, посерьезней. Оно в том, что мастерство журналиста измеряется только мастерством владения словом. Это неверно. Корреспондент Т. Чугай точно высказалась на этот счет на страницах 'Журналиста': 'Конечно, уметь писать - обязательно, причем это умение совершенствуется всю жизнь... Но оно не цель, а средство, не существо журналистского дела, а только условие для того, чтобы заниматься этим делом.
Вы не скажете, к примеру, что зрение - суть работы шофера. Однако слепого шофера быть не может, зрение - обязательное условие для вождения автомобиля. Так и здесь'.
Уметь чувствовать слово, шлифовать фразу, точно выражать свою и не свою мысль - качества для журналиста абсолютно необходимые. Но журналисту необходимо иметь талант и другого рода. Он должен обладать живостью темперамента, стремлением активно вмешиваться в жизнь общества, готовностью к постоянному поиску нового, к преодолению инерции взглядов. Такое отношение обязательно должно предшествовать 'мукам слова', хотя вовсе не заменяет, не устраняет их. Лучшие из журналистов не раз и не два отмечали неизбежность именно такого 'отсчета' по шкале профессиональных достоинств.
В. Ленин с глубоким огорчением писал о журналистской неполноценности яркого литератора А. Богданова:
'Политическая точка зрения на сотрудничество того или другого литератора в рабочей прессе состоит в том, чтобы судить об этом не с точки зрения стиля, остроумия, популяризаторского таланта данного писателя, а с точки зрения его направления в целом, с точки зрения того, что несет он своим учением в рабочие массы'.
Быть журналистом - значит не только ездить, смотреть, отбирать, писать - это значит особым образом жить. Эта мысль высказана журналистом М. Кольцовым и заверена каждым днем его творческой биографии, каждой строкой его произведений. Сам он судил об этом так:
''Почтой начинается 'первый рабочий день'. В нем нет ничего от традиционного литературного образа жизни.
Разъезды по заседаниям и учреждениям, частые визиты в суд и в контрольную комиссию, где решаются в присутствии автора судьбы его невыдуманных героев, бесчисленные встречи с бесчисленными людьми... Фабрика, студенческие общежития, научные лаборатории - все мелькает перед глазами, все кричит о себе непрерывными победами и завоеваниями создающейся социалистической страны и одновременно вопиющими своими недостатками и прорехами. Все надо посмотреть, почувствовать, оценить и не ошибиться. Надо быть честным 'ухом и глазом'
своих читателей, не злоупотреблять их доверием, не утруждать их чепухой под видом важного и не упускать мелочи, определяющие собой крупное!
После обеда - 'второй рабочий день', от шести до двенадцати. Очень часто начинается он с докладов или выступлений на заводе. Затем - прием посетителей в редакции. И, наконец, около десяти вечера, после всего описанного, начинается диктовка фельетона'.
К этому темпу и ритму жизни необходимо иметь или врожденную, или приобретенную склонность, то самое, что можно назвать журналистским талантом, призванием.
Иначе почти неизбежно исподволь накапливаются раздражение и усталость, ощущение, что газетная текучка 'заедает жизнь', что на главное - на писательский труд, на глобальные размышления - не хватает времени.
Где уж тут выкроить время 'для чистого творчества' при кольцовском распорядке дня! Но он выкраивал, хотя и с оттенком грусти шутил при этом: 'Очень часто я напоминаю себе трамвай, набитый пассажирами, как селедками, обвисший людьми на подножках и буферах, дико трезвонящий на прохожих, пропускающий остановки'.
'Верен ли выбор?' - как-то спросил журнал 'Журналист' читателей, которые прислали в редакцию письма о своем стремлении стать журналистами, просили совета.
Все эти письма - признания в любви к 'сочинительству'. Но ведь любовь к сочинениям и стихам совсем еще не означает любовь к журналистике. Публицист журнала А. Щербаков разъясняет: 'Можно научиться сносно писать. Можно усвоить те или иные знания. Но если, кроме благородной страсти печататься, вы не испытываете еще стремления, не боясь синяков и шишек, вмешиваться в жизнь, в ее конкретные ситуации, непростые, трудные, не всегда приятные, если вы не готовы к таким часто совсем не романтичным делам, отбросьте мысль о журналистике, она пришла к вам от незнания профессии. А в ней, несмотря на всю ее привлекательность, как и в любой профессии, всего больше черновых работ и трудов'.
Каждая профессия 'заговор против профанов' как раз потому, что предстает перед ними всегда своей 'итоговой' частью, конечными результатами, в 'парадном мундире'. Но тем, кто идет не на парад, а в трудные будни профессии, полезно не раз и не два примерить ее 'рабочую робу'. И тогда, только тогда отыщутся подлинные ответы на вопросы, подобные тем, которыми открыл очередной разговор о призвании журнал 'Журналист'.
Дискуссия начиналась письмом, типичным по 'уровням заблуждений':
'Почему сегодня многим хочется писать? Может, этим многим кажется, что писать легче, чем стоять у станка или добывать руду? А может, этим многим просто хочется запечатлеть свою фамилию и инициалы на газетной странице; или у них работа журналиста ассоциируется с богатыми гостиницами в различных городах мира и с возможностью завести многочисленные знакомства?
Все эти вопросы беспрестанно преследуют меня...
Ведь я хочу стать журналистом.
...Но передо мной встает еще один вопрос, и, наверное, самый главный. Стоит ли мне поступать на этот факультет? Будет ли мне радостно писать, будет ли это смыслом жизни? Будет ли интересно? Не знаю...'
'Чтобы понять, нужно эмпирически начать понимание...' - замечает в 'Философских тетрадях' В. Ленин.
Чтобы ответить на вопрос о призвании, надо деятельно, а не умозрительно соприкоснуться с ним. Для тех, кто мечтает о журналистике, это значит начать нештатное сотрудничество в ближайшей газете. В нашей стране такой путь открыт для всех.
- Вот так-таки взять и начать сотрудничать... Чтото это чересчур оптимистично звучит. А вдруг не получится! Скорее всего первый текст любого нештатного автора будет неуклюж, ''размазаи'. Его, конечно, не напечатают.
- Может быть, в первый раз не напечатают. Но подскажут, помогут, объяснят неудачу. И обязательно предложат пробовать еще и еще раз.
Статья пятидесятая Основного Закона Союза Советских Социалистических Республик, всенародно обсужденной и принятой Конституции, гласит: 'В соответствии с интересами народа и в целях укрепления и развития социалистического строя гражданам СССР гарантируются свободы: слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций.
Осуществление этих политических свобод обеспечивается предоставлением трудящимся и их организациям общественных зданий, улиц и площадей, широким распространением информации, возможностью использования печати, телевидения и радио'.
Право каждого человека быть выслушанным другими, вынести свои соображения (разумеется, соображения здравые, обоснованные) на всенародную трибуну газетного, журнального листа лежит в основе всей редакционной работы. По нашим профессиональным нормам больше половины публикаций в общественно-политическом издании принадлежит нештатным авторам: рабочим, колхозникам, педагогам, ученым - полпредам народа. Журналистика выступает гибким, оперативным, предельно демократичным инструментом народной власти.
Для нас стало привычным, что, разворачивая любую газету, мы видим подписи бригадира, ткачихи, начальника отдела, пенсионера, учащегося... Как правило, таких подписей больше, чем имен профессиональных журналистов. Достигнуть этого и сегодня бывает непросто - не всегда люди других профессий находят возможность, время и желание внести свою лепту в журналистику. Приходится убеждать, помогать, подсказывать... Снова и снова доносить до сознания каждого мысль К. Маркса: журналистика лишь тогда жизненна и полезна, когда до тонкостей выражает подлинный дух народа.
Сейчас присутствие на страницах газет 'миллиона единственных друзей' газеты, как выразился В. Маяковский, - необходимая норма повседневной работы. Путь к ней был далеко не прямой и гладкий. С первых шагов своей редакторской деятельности В. Ленин настаивал на необходимости работы с нештатными сотрудниками. 'Это недоразумение, - писал он, - будто именно литераторы и только литераторы (в профессиональном смысле этого слова) способны с успехом участвовать в органе; напротив, орган будет живым и жизненным тогда, когда на пяток руководящих и постоянно пишущих литераторов - пятьсот и пять тысяч работников не литераторов'.
Уметь находить, обучать, воспитывать нештатных авторов для любого издания ничуть не менее важно, чем уметь писать самому. 'Нештатный отдел', 'рабкоровский пост', 'клуб друзей газеты' - понятия, рожденные новым типом советской журналистики, их формировали с первых послереволюционных лет. Массовые органы печати для рабочих и крестьян 'Беднота' и 'Рабочая газета'
впервые вынесли на свои страницы имена участников 'широких коллегий' рядовых читателей, избранных в редколлегию.
'Как же случилось, что и я сделался писателем в крестьянской газете 'Беднота'? - с юмором рассказывал на совещании крестьянских корреспондентов в 1923 году член 'широкой коллегии', потомственный крестьянин О. Чернов. - Да очень просто. Нам случилось зайти в редакцию 'Бедноты' к тов. Грандову (в ту пору заместитель редактора. - В. У.). Детина он очень бесцеремонный. Схватил нас за шиворот, да и приказал сделаться корреспондентами. И получился толк. Я назад тому три года ни одной строчки не писал, а теперь, вы видите, я могу передавать свои мысли как следует'.
За шуткой скрывалась глубокая правда о формировании принципиально новых связей с читателями принципиально нового типа прессы.
А вот что предприняла 'Рабочая газета' для расширения круга друзей газеты, для пробуждения в массах людей 'благородной страсти печататься'. В одном из апрельских номеров 1923 года сообщалось: 'Мы открываем 'Зал депеш' - отделение редакции в рабочем районе...
Какова задача отделения и что это за штука 'Зал депеш'? Подвинуть газету ближе к рабочим массам, заинтересовать всех - вот его основная задача. Для этого 'Зал депеш' дает на своих окнах, стенах, специальных щитах и на световом экране самые свежие новости, последние телеграммы. Сообщения будут меняться несколько раз в день.
О чем будет сообщать 'Зал депеш'?
Обо всем, что может интересовать рабочего: о последних событиях в Руре, о новых декретах Советской власти, о перемене часов работы районной бани. Сообщения будут снабжаться фотографиями, световым экраном, шаржами, карикатурами, портретами.
В 'Зале депеш' рабочий может получить любую справку; адрес страховой кассы, цену билета в театре, номер телефона пожарной части, адрес инспектора труда, расписание отхода и прихода поездов. Если рабочий нуждается в юридической помощи, в том, чтобы разобраться в законах жилищных, охраны труда и др., 'Зал депеш'
немедленно приходит ему на помощь. На всякий вопрос из области науки, искусства, политики немедленно или на другой день ему дается ответ. Если вопрос имеет общий интерес, он подробно освещается либо в 'Рабочей газете', либо путем специальной лекции'.
В то далекое время профессиональный ежемесячник 'Журналист' вел постоянную рубрику 'Под огнем'. Вражеская пуля нередко настигала рабочих и сельских корреспондентов из народа, тех, кто раскрывал происки сломленного, но не сдавшегося классового врага. Угрозы, подкупы, ножи, обрезы - все идет в ход, когда слабеющие силы прошлого стремятся задушить голос правды, помешать ему.
Я листал
