система.
— Известный развлекательный клуб, — откликнулся компьютер приятным женским голосом.
«Посмотреть, что ли? — подумал Радал. — Уж больно странное место на фоне всего остального».
— Повернуть туда, — приказал он.
— Принято.
Высадив его у клуба, машина умчалась. Радал остановился перед тяжёлой, явно металлической дверью. Точно как осколок другого мира… Радал знал, что во многих районах города была проведена реконструкция, старые, отжившие своё дома реставрировались и заменялись новыми строениями, — и понял, что нововведения просто обошли «Хряков» стороной. Ладно, это недолго. Должен же он хоть что-то увидеть в городе, кроме сияния рекламы?
Радал толкнул дверь и решительно вошёл внутрь.
Большой зал был переполнен, почти все места были заняты, в воздухе плавал сигаретный дым, звучала тихая, почти неслышная музыка — какая-то простенькая мелодия.
И никаких реклам, никаких огней, стены из голого металла и камня, всё простое, даже примитивное, на столиках красные огоньки свечей… Настоящий, живой огонь. Голограммы на стенах… нет, не голограммы — плоские снимки, причём чёрно-белые, от входа было не разобрать, кто на них изображён. Люди какие-то.
Маленькая сцена в углу.
Похоже, клуб был действительно популярен. Свободные места виднелись только у барной стойки. Радал прошёл туда и уселся на высокое сиденье.
— Добрый вечер, — сказал ему бармен, молодой черноволосый парень в светлой рубашке. — Что будете пить? Пиво, стаут?
— Простите, а сок у вас есть? — вежливо спросил Радал.
— Конечно, — кивнул бармен. — Какой предпочитаете? Радал на секунду задумался.
— Брусничный. Ну или из смородины. — Эти соки нравились ему больше всего, в интернате их давали часто.
Бармен посмотрел на Радала с уважением. Через минуту перед ним в высоком стакане красовалось заказанное.
У напитка оказался непривычный вкус, он был явно синтезированным и на брусничный сок походил мало. Радал потихоньку осматривался.
В столешницу барной стойки были вплавлены чёрно-белые фотографии. Радал пригляделся. На снимках угадывались улицы этого самого района, наверное, таким он был когда-то, до реконструкций; драки какие-то непонятные, лица… Он заметил, что на многих фотографиях был один и тот же человек — парень с длинными чёрными волосами, кажется, почти ровесник Радала; довольно красивое лицо, только необычное, слишком тонкое по сравнению с лицами большинства эвенцев. На паре снимков этот парнишка был на сцене во время какого-то шоу, а ещё на одном — рядом с Клео (рослому блонди по плечо), причём вид у обоих был совершенно счастливый.
Клео! Это уже интересно.
— Скажите, а что это за человек? — спросил Радал, указав на одно из бесчисленных изображений длинноволосого парня.
Бармен открыл было рот, чтобы ответить, но тут раздался звук гитары. Живой, не запись. Радал обернулся и увидел, что свет в зале приглушён, остался только на маленькой сцене. Человек, вышедший на сцену, на музыканта похож не был. Кажется, это был один из посетителей и по виду явно не артист. Может, у них так заведено, чтобы каждый по желанию мог что-то сыграть? Впрочем, играл парень неплохо, люди в зале отвлеклись от выпивки и слушали.
Мелодия была простой, грустной и плавной, совсем не похожей на музыку, кричавшую в центре города.
Народ в зале зааплодировал. Парень раскланялся и покинул сцену, подошёл к стойке, передал свою гитару бармену. Тот кивнул, убрал её, а певец взгромоздился на стул рядом с Радалом, не обратив, впрочем,
