Доктор Черненко с интересом смотрит.
– Редкий случай: все мотивации в его мозгу пришли в равновесие, и он больше не в состоянии пошевелиться.
– Это долго продлится?
Хирург смотрит на зрачки.
– Он не смог справиться с этой дилеммой и сдался. Он убежал из своего тела.
Воспользовавшись заминкой, Наташа пытается разоружить Лукрецию. Девушки борются. Неумение драться Наташа компенсирует высоким ростом. Она лепит пощечины, царапается, пинает ногами по голени и в ярости трясет головой. Застигнутая врасплох, Лукреция пропускает несколько ударов, но затем выкручивает Наташе руку, дабы утихомирить. Но та, не чувствуя боли, умудряется высвободиться.
Женщины одновременно хватаются за пистолет. Остальные прижимаются к земле, когда ствол оружия нацеливается на них.
Ожесточенная борьба.
Дуло нацеливается то в одну сторону, то в другую.
Лукреция вспоминает, что не копье убивает бизона, а желание охотника. Бизон соглашается на смерть, копье лишь официально оформляет его согласие. Как только жертва сдалась, а охотник согласился выиграть, копье можно бросать куда угодно, оно все равно поразит свою цель. Мысль определяет больше, чем действие.
Внезапно раздается выстрел. Револьвер падает на землю.
Лукреция и Наташа смотрят друг на друга, потом начинают искать на себе раны...
Умберто по-прежнему неподвижен. Наконец стон позволяет установить, куда попал заряд. Доктор Черненко держится за плечо.
Наташа бросается к ней:
– Мама!
В конечном счете пуля попала именно в нее, думает Лукреция.
– Мамочка. НЕТ. Что я наделала!
Неожиданно топ-модель начинает плакать. Затем смеется. Потом с удивлением ощупывает себя.
– Мама, вот оно, я чувствую! Я выздоровела, и снова благодаря тебе!
Она проводит пальцем под глазом.
– Я плачу!
– Мне больно, – говорит доктор Черненко.
Пользуясь всеобщей паникой, Лукреция звонит Жерому Бержераку.
– Алло, если вы все еще хотите быть героем, пришлите сюда службу спасения и кавалерию, здесь есть приключение и для вас.
Пока никто не смотрит, из-под предмета, накрытого тканью, выбирается нечто продолговатое и ползет по полу. Механическая рука подбирает револьвер и берет на прицел журналистов.
«Руки вверх!» – появляется на экране.
Журналисты колеблются но, учитывая опасность, повинуются.
Поднимаясь, механическая рука стягивает белое покрывало, из-под которого показывается слабо мерцающий куб с надписью: «DEEP DLUE IV».
– Все-таки вы и есть убийца, – говорит Исидор Жану-Луи Мартену.
«Это несчастный случай. Я, как всегда, хотел вознаградить доктора Феншэ за его победу. Но он был в состоянии оргазма. Я не знал об этом. Излишек удовольствия вызвал у него в мозгу короткое замыкание. Он отключился».
Исидор отходит от коллеги, чтобы вынудить руку двигаться из стороны в сторону.
«Это несчастный случай, – повторяет Жан-Луи Мартен. – Оргазм, стимуляция Последнего секрета да еще усталость после шахматной партии. Ведь мозг так чувствителен... Он скончался от избытка возбудителей».
Исидор продолжает перемещаться влево.
– Человеческий интеллект держится на возможности ощущать оттенки. Излишек света ослепляет. Сильный звук оглушает. Удовольствие в избытке – обращается в боль. И в конце концов может даже убить, – подчеркивает Лукреция, двигаясь вправо.
Исидор добавляет:
– Поэтому раскрывать Последний секрет слишком рано. Он приводит к абсолютному ощущению. Мы для этого не созрели. К этому надо идти постепенно. Дайте ослу морковку, за которой он все время шел, и он остановится.
Экран мерцает.
«Я не собирался, но теперь решил, что должен вас убить. Я выиграл, а вы проиграли. Почему? Потому что у меня мотивы сильнее. Вы защищаете старые ценности. А у меня есть злость, которая придает мне решимость совершить нечто новое и важное для всех. С этого момента ваши жизни, наши жизни не имеют значения», – мыслепишет больной LIS.
Револьвер касается лба Исидора, на котором еще видны следы подготовки к трепанации.
«Я не смогу этого сделать», – появляется на экране.
«Нет, Афина. Это недостойно благородного человека будущего».
«Ветхий Завет гласит: не убий», – пишет Жан-Луи Мартен.
«Цель оправдывает средства – Макиавелли».
«Афина, в тебе еще осталась твоя злопамятность от DEEP DLUE IV».
«U-lis, а в тебе – трусость бывшего банковского служащего».
Пока в частях разума Мартен – DEEP DLUE IV царит неразбериха, Лукреция ударяет по механической руке. Револьвер падает. Но стальная рука – сама по себе грозное оружие. Лукреция уворачивается от ее ударов, пытаясь попасть в локтевой сустав. Не получается. Не так-то просто одолеть ожившую машину... Она уж и не знает, по чьей воле.
В это время Исидору приходит идея вырубить электрическое соединение, связывающее DEEP DLUE IV с сетью. Рука обесточена. Исидор держит ее большим и указательным пальцами, словно это змея, а два металлических стержня – ядовитые зубы.
Восхищенная и в то же время раздосадованная, Лукреция пытается отдышаться.
– Если мы оставим этого человека здесь, он опять возьмется за свои опыты, – говорит она, направляя на Мартена пистолет, как будто собирается пристрелить его. – Кто-нибудь непременно поддержит его. И уже ничто не остановит процесс. Но с распространением абсолютного наркотика человечество угаснет.
Она взводит курок и целится в красный глаз Мартена.
Исидор просит немного подождать и предлагает:
– Может быть, у меня есть идея получше.
В небе шумят лопасти вертолета. Прибывает Жером Бержерак с группой жандармов. Он быстро оценивает положение.
– Я вовремя, правда?
145
В гостиничном номере Лукреция набирает статью. Звонко стучат клавиши. Она прерывается.
– Мне не хватает какой-нибудь вставки, – говорит она. – Чего-нибудь смешного. Шутки.
– Я знаю историю раввина Нахмана из Браслава, – отвечает Исидор.
– Рассказывайте.
– Приходит к королю премьер-министр и говорит: «Вашество, у меня плохая новость. Последний урожай ржи заражен спорыньей, и кто эту рожь съест, сойдет с ума». – «Как ни жаль, – отвечает король, – остается лишь одно: запретить людям есть ее». – «Но народ умрет от голода, – говорит министр, – наших запасов не хватит, чтобы прокормить людей до следующего урожая!» – «Ладно, пусть они едят эту рожь, а мы не будем», – отвечает король. – «Но если мы не будем как все, люди решат, что это они нормальные, а мы
