Я оглянулся на своих… честно признаюсь, невольных спутников. Сам дурак, что позволил пойти за собой и с собой; вместо того чтобы сказать твердое ''нет'', легкомысленно разрешил и не отговорил…
– А вот этого не хочешь, – зло ткнул я горящей палкой в морду Пана.
Нет, он не отшатнулся, не дернулся, не зарычал, не вскрикнул или попытался как-то закрыться от огня. Лесной хозяин спокойно! поплевал и ''пальцами'' затушил огонь. Потухшая ветка невольно выскользнула из рук, потому что ТАКОЕ нельзя представить даже будучи, обладая отличной фантазией.
– Я не боюсь огня, – рассмеялся Пан. – Меня нельзя поджечь, я ведь бог, – заходился он от смеха.
Ах огнем нельзя… Ну ничего. На даче я частенько махал топором, заготавливая дрова. Тут конечно не колун, но и не топор.
Сжав посильнее рукоять меча, размахнулся и… Сначала онемели руки, потом плечи, а дальше нарастающим звоном в мозг проникло последствие неудачного удара – словно врезали по колоколу. Меч не только не застрял в ''хозяине'', он даже не поцарапал его, а у меня такое ощущение, что ударил не по дереву, а по скале.
– Эх, – скорбно выдохнул Пан и без замаха ударил ''рукой''.
Было несколько больно – хотя плечо, рука и шея заимели внушительные следы, что начали набухать, превращаясь из тоненьких линий, в толстые полосы – сколько обидно. Вскочил я довольно резво и попытался вновь настругать дровишек для костра… Во второй раз, все-таки было больнее, нежели обидно. Третья попытка… Четвертая… Руки после каждого удара немели, а в голове стоял непрекращающийся звон, который и не давал понять, сообразить, догадаться, в конце концов, что мои удары Пану, не приносят никакого вреда. Скорее даже веселят.
Раза после пятого, удачно вписываясь во все загибы, окружности и углы, поляны я был не менее ''красив'' чем Пан: веточки, листочки из всех щелей, травой покрыт как маскировочной краской. Наконец мне удалось совершить посадку рядом со Свеей и Беовульфом. Они сидели рядышком, чуть ли не обнявшись, и поглядывали то на меня, то на Пана, то на меня, то на… Пана.
– Ну и с каким счетом я веду? – загнано поинтересовался, наблюдая как, покачиваясь ''хозяин'' приближается к нам.
– Вик, какой к Ящеру счет? – взвизгнула Свея. – Он же убьет тебя.
– Да-да-да-да, – яростными кивками поддержал ее Вульф.
– Ничего… – с трудом удалось подняться… распрямиться – в теле громко хрустнуло, – сейчас я из него Буратину буду делать.
Сплюнув в траву кровью, вновь попытался замахнуться мечом. Плечо и рука взвыли, но лезвие оторвалось от земли и устремилось вверх.
Пан подошел совсем близко, вот ногу только протяни и пни. Он остановился, поскрипел деревянными суставами, а потом взмыл ''руки'' кверху и прогремел:
– Лес принял кровавую жертву смертного. Лес испил и доволен, – уже негромко закончил он, опуская ветви вниз.
– Что и все? – не поверил я, бессильно роняя меч на землю.
– Да, – так просто ответил Пан, словно я у него спрашиваю дорогу.
– А что, раньше не мог сказать, что достаточно нескольких капель? – взъелся я на него. – Чего было устраивать представление и страшным голос увещевать о ''кровавой жертве''?
– Жертва принесена, – спокойно проскрипело дерево, разворачиваясь ко мне спиной.
– Не, так дело не пойдет, – попытался развернуть я его. – Тогда что это за полеты ты мне тут устраивал? – допекал его вопросами.
– Я защищался, смертный. Ты ведь первым напал.
– А… – возразить было нечего, прав, зараза – я первым напал.
– Лишь только истинная опасность откроет, кто ты есть на самом деле, – философски изрек хозяин леса, прежде чем шагнуть в темноту.
В следующую секунду красные глаза, что окружали нас все это время, готовые, я так думаю, броситься на нас по первому приказу Пана, исчезли. Лес снова зашумел ночной жизнью, словно ничего и не было.
– 14 -
Хотя понимал, что нас никто не тронет, но все равно вздрагивал от любого шороха. Костер тихо потрескивал, поедая очередную порцию веток и освещая небольшую полянку с примятой, а кое-где и вырванной травой. Свея о чем-то разговаривала сама с собой, особо не обращая на нас внимания. Беовульф, покопавшись у себя в сумке, прикладывал на меня какие-то травы, тело после них не так сильно болело. Смывать зеленую окраску пришлось в ручейке. Луна светила где-то высоко верху, подмигивая желтым глазом, сквозь наплывающие облака.
Было тепло от костра, трава колдуна успокаивала ссадины, Свея убаюкивала своим бормотанием, меч примостился рядом, на тот случай если кто-то снова попробует предъявить свои права на кровавую жертву. Я не заметил, как уснул.
Проснулся оттого, что девушка отчаянно спорила с парнишкой. Гомон стоял такой, словно она пыталась в базарный день договориться о пятидесятипроцентной скидки на товар.
– Ты забываешься, колдун, – чуть ли не шипела она.
– Но я ведь прав, – в ответ настаивал он, на чем-то своем. – Почему он не воспользовался силой?
– Он не умеет, – чуть ли ни кричала Свея. – У него получилось всего раз, и то случайно… Ты сам знаешь, колдун, что этому надо учиться.
– Да, знаю, – вынужденно прозвучал его голос. – Все же… тебе не кажется, что он… странный. Он даже же Пана не узнал.
– Вик, из какой-то большой деревни Мос-ква. Я даже не слышала о такой.
– Я тоже, – признался колдун. – Но он же кедар, а ты…
– Мы едем вместе только до деревни, а дальше не твое дело, – резко оборвала его девушка. – Только до деревни.
На этом спор прекратился и я мог не делать вид, что сплю. Надоело не музыкально храпеть, да и травинки все пытались залезть в нос и заставить чихнуть.
– Доброе утро, – потянулся и… чихнул от всего сердца. – Ну-с, как у нас дела?
– Никак, – буркнула в ответ Свея.
''Никак'' значит никак, зачем провоцировать девушку на неадекватную реакцию – еще запустит чем-нибудь тяжелым или острым. Я молча встал, умылся, также молча позавтракал, осторожно наблюдая за попутчиками: оба делали вид, что сильно заняты, но не приближались к друг другу ближе, чем на несколько шагов. Что же все-таки между ними происходит? В принципе не так важно, учитывая, что до деревни ехать всего пару часов, а там… я снова останусь один с этой бестией.
Было где-то около полудня, солнце даже сквозь листву ощутимо жарило. За всю неспешную прогулку мы обменялись не более чем десятком слов, причем восемь из них были моими. Я все пытался узнать о вчерашнем вечере: не каждый день к тебе выходит Пан – хозяин леса и требует плату. Да и как такового опыта общения с говорящими деревьями у меня нет – живу все-таки в городе… нормальном городе. Но и Свея и Беовульф упорно отмалчивались, лишь изредка бросая, как подачку односложные фразы, типа ''да – нет''. Всю эту угрюмую молчаливость и мою настырность… безответную, между прочим, разбавляли лесные птахи, что на перебой озвучивали свои певческие возможности, словно пытаясь устроиться, как минимум в оперный театр.
Спустя примерно полчаса после полудня, мы подъехали к кромке леса. Где-то в километре виднелись крыши домов, а когда ветер порывался в нашу сторону, доносились голоса и запахи.
– Ну вот ты и доехал, – обратился я к Беовульфу. – Надеюсь, доберешься без проблем. Тут разбойников быть не должно… – Свея хмыкнула.
– Спасибо, – парнишка пожал мне руку. – Спасибо, что спасли и на время приютили… Если когда-нибудь я вам понадоблюсь…
– Не понадобишься, – холодно прервала его девушка. – Все прощай, – и, развернув коня, медленно побрела в обратную сторону.
– Может, все же скажешь, что между вами произошло? – тихо спросил я, когда моя спутница отъехала от нас.
– Не знаю, – пожал плечами колдун. – Сам не пойму, ведь ничего плохого не сделал.
