распахнутой дверь. С боку примостился загон, огороженный несколькими жердями: корыта, грязь, лужи, остальное, что сопровождает заведение данного типа. Ну и конечно свиньи и подсвинок, что встретили меня веселым хрюканьем, что не могло не утешать – хоть кто-то рад и огорчать – слишком хорошо они меня знают, раз так оживились.
Внутри наткнулся еще на два больших загона, разделенных узким проходом, ужасную вонь и грязь. По ней только в сапогах и можно пройти, а не мне, между прочим, из обуви только собственные ногти. Еще был строгий взгляд, не обещающий ничего хорошего. Ей лет за пятьдесят, на голове чепчик, из-под которого выбиваются жидкие седые волосы, маленькие глазки, плотно сжатые губы. На месте груди нечто напоминающее по объему мешок с мечами и талия в переднике, как у медведицы.
– Ну, и где тебя носит? – начал этот айсберг женского рода, придвигаясь ближе.
Мне пришлось отступить, так как судьбу покойного Титаника повторять не хотелось.
– Э… там, – махнул рукой назад.
Видимо ее удовлетворил этот ответ, так как она повернулась и – сейчас корабли медленно завидуют ее ''корме'' – направилась куда-то вглубь постройки.
В это время вернулся местный ''ледокол'' неся с собой: лопату, грабли и вилы.
– На, – только и сказала она и бросила инвентарь в мою сторону.
Вилы поймать успел, от лопаты увернулся, с граблями обошлось. И что мне со всем эти делать? Убирать свинарник не хотелось, потому что нужно убираться отсюда (извините за тавтологию). Поэтому решил зайти издалека.
– Скажи-ка, подруга дней моих суровых, как мне за ворота выбраться? – и выжидающе посмотрел.
– Никак, – просто ответила она.
– Логично… А если подумать?
– Нет, – ответила женщина, ни секунды не потратив на размышление.
– Что, совсем никак? – уточнил педантично.
– Только в сопровождение грандиров, – целая тирада в ее исполнении.
– А это… кто? – поинтересовался осторожно.
Она посмотрела на меня как на идиота, прищурилась и, видимо, сочтя таковым, пояснила:
– Это солдаты хозяина, – а потом добавила. – Тебе нельзя за ворота.
– Это почему же? – несказанно удивился я.
– Рабам нельзя. А попробуешь, тебя грандиры убьют, – сухо пояснила женщина.
Вот теперь понятно. Я раб, собственность местного хозяина и поэтому не могу покинуть этот убогий двор. К тому же если попробую меня, убьют – дела принимают все более закрученную спираль. Поэтому пришлось взяться за валяющийся инструмент и, понурившись идти чистить клетки.
Солнце давно уже начало опускать, но все никак не хотело уйти за стену, а потом и за горизонт, словно издеваясь надо мной. Уже который час стою по колено в грязи и отбросах и занимаюсь тем, что вычищаю, чищу и отскребываю загоны для свиней: сначала внутри, потом снаружи. В конце концов, я провонял настолько и испачкался так, что мало, чем отличался от братьев наших меньших, которые приняли мой приход с поросячьим восторгом. При этом каждый мимо проходящий счел за правило… честь… обязанность… просто захотелось, что нужно меня оскорбить, посмеяться, плюнуть и даже обкидать землей.
С одной стороны все было довольно просто. Ворота открыты, охраны рядом не наблюдается. Народ входит и выходит без проблем. Кстати без сопровождения этих самых грандиров.
С другой стороны – бежать нужно ночью. Значит, ворота будут закрыты и стража, наверняка, появиться. Надеюсь, хоть хозяин не вернется, не хотелось бы его всю ночь развлекать пошлыми анекдотами.
Наконец солнце решило сверзнуться за горизонт и пусть на свое место луну. Но потемнело еще не скоро, так что пришлось вкалывать лишние килограммы грязи и навоза. Стало чуть прохладнее и разгоряченное тело с радостью впитывало в себя свежий воздух с его разнообразными запахами.
– Все, иди жрать, – раздалось за спиной.
Однако еще минут пять мне понадобилось, чтобы отцепить руки от вил и забросить их подальше. Спина никак не хотела разгибаться, а ноги гудели как рой пчел. За всю жизнь я ни разу не работал ТАК долго садовым инвентарем. Тело просто отказывалось двигаться, угрожая, что рухнет прямо здесь, если я попытаюсь сделать хоть шаг. Пришлось ждать.
Наконец со стоном и диким хрустом удалось вернуться в вертикальное положение. Оглядев себя, понял, что нужен как минимум бассейн воды, чтобы отмыться и цистерна одеколона, чтобы заглушить распространяемый запах.
Накрыли мне в свинарнике – хотя это сильно сказано. Горбушка хлеба, небольшой кусок курятины, плошка кислого вина. Удивляюсь, как я еще не помер от такого ''изобилия''. Как бы там не было, еда исчезла за считанные минуты, и желудок благодарно заурчал, требуя продолжения банкета.
– Извини, друг, но больше ничего нет, – сказал ему, сочувственно похлопывая. Теперь он заурчал разочарованно. – Ничего, вот выберемся отсюда, до отвала нагружу, – пообещал я.
Осталось только выбраться. Задача облегчалась, во-первых, тем, что хозяин до сих пор не приехал, во-вторых, не смотря на то, что на улице давно ночные мотыльки летают, ворота не закрыли. Однако у медали две стороны: появилась охрана, человек десять с мечами и копьями на перевес, и они проверяли любого выходящего или входящего. Причем выходили только женщины и в сопровождении охраны: светло-синие сюртуки, зеленые штаны, красные сапоги, на голове что-то напоминающее каску, с боку небольшой меч. Появляется острый вопрос: ''И как?'' Через стену не перелезть: ни веревки, ни лестницы у меня нет, а искать – временя дорого. Через ворота тем более путь заказан. Если только я по-быстрому не изменю пол на противоположный. А вот это кстати идея.
Незадолго до заката на просушку было вывешено белье и, видимо, его никто не собирается снимать. Прогулочным шагом я пошел в его сторону – оно висело на противоположной стороне двора. Если бы сейчас была сигарета, закурил бы, лениво пуская дым в сумеречное небо. Мимо прошмыгнули две молодки, засмеявшись чему-то. Хотелось беспечно засвистеть, но боюсь, что это будет переигрыванием и привлечет внимание. А пока охрана смотрит в другую сторону, умыкнул одежду, на глазок подходящее под мою фигуру – благо размеры позволяли выбрать: от узкотального платья, до дирижаблеобразного чехла – старенький чепчик и какую-то накидку.
Все тем же неспешным шагом – хотя очень хотелось побежать – зашел за угол ближайшей постройки и, оглядевшись, чтобы никого не было, нацепил этот балахон. Висел он на мне как пиджак на дистрофике. Я сам не маленького размера, но тут меня явно перещеголяли. Идти в таком ''наряде'' – лучше сразу сдаться. Необходимо было придать себе более женственные формы, благо сено валялось, чуть ли не под ногами. С веревкой было хуже, но и ее нашел. Так что, подпоясавшись, натолкал спереди сена, придавая ему округлые формы десятого размера. Грудь чесалось и в нее кололось, но хуже всего пришлось, когда встала необходимость создать подобную округлость сзади. Там веревкой не подвяжешься, поэтому сено пришлось пихать в свои же штаны, под которыми – пардон – был только я.
Была еще одна неприятность. Вряд ли в этом мире видели бородатых женщин. Поросль хоть и небольшая, но все-таки есть. Так что, надев чепчик, натянул его как можно ниже на глаза, а накидку поднял как можно выше.
Не хотелось бы мне сейчас себя увидеть. Представьте себя женщину необъятных форм, у которой видны только глаза и нос, причем она страдает жуткой чесоткой, от нее разит, как из… ну вы поняли и босая. Ботинок или туфель на мою ногу не нашлось.
Оставалось еще одна проблема – где найти грандира, чтобы согласился, проводит меня за ворота. Кстати, откуда их вообще берут? Оказалось, заседают они в небольшой сторожке, в которой находится охрана. Это я подглядел, когда из ворот вышла очередная дама. Вот этим тоже осложнялся выход, так что я в наглую пошел на стражников, изображая самую непристойную походку, на которую был способен: бедра летали из стороны в стороны, как качели, боясь рассыпать сено.
– Куда? – поинтересовался один из стражников с лицом усатого бульдога.
– Туда, – фальцетом произнес я.
– Зачем?
– По делам. Надо в деревню сбегать, к золовке, – как я рассудил, раз есть замок, значит поблизости, обязательно должна быть деревня, которая обеспечивает его.
– Почему без грандира? – все также безразлично-осторожным тоном спросил страж.
Что я должен ответить? Зачем они вообще ходят вместе? На ум приходят только две версии, и одна из них достойна пошлого анекдота. Вторая: не все так спокойно как кажется.
– Я быстро, – наконец ответил. – Добегу тут рядом, – и снова не ошибся с расстоянием до деревни.
– Одной нельзя, – все также лаконично заметил стражник.
– Ну, пожалуйста, – произнес я плачущим голосом и быстро захлопал ресницами.
То ли я такой хороший актер, то ли стражник попался вменяемый, то ли ему надоело терпеть мой запах – было видно, что это ему неприятно. Он осмотрел меня сверху вниз, потом справа налево, видимо, переключил в голове какие-то тумблеры и кивнул головой в сторону ворот.
Чуть ли не вприпрыжку устремился наружу. Правда, за воротами пришлось остановиться. Что там говорил Дьявол:
Я забрался подальше от дороги в лес и примостился на ельнике, укатавшись в накидку. Прежде чем голова опустилась, я уже спал.
