не означает.'
'Но Корковадо беспокоятся,' сказал Эдмунд Оелрич, который был теперь главным начальником, начиная со смерти Присциллы.
'С тем, что мы знаем о Серебряной Крови - как один был в состоянии проникнуть в Хранилище самостоятельно - что-нибудь могло быть возможным,' сказал Кингсли.
'Действительно', Дэшилл Ван Хорн согласился, понижая его очки-полумесяцы.
Лоуренс кивал. 'Вы все знаете, конечно, слухи, что Серебряная Кровь сбежала в Южную Америку прежде, чем они исчезли. Голубая Кровь держала север, и некоторые полагали, что Серебряная Кровь возглавляла юг, чтобы перегруппировать. Конечно, у нас никогда не было никакого свидетельства этого…'
Несколько членов конклава явно поежились. С тех пор как напали на хранилище, они вынуждены были признать, что Лоуренс, бывший изгоем, был прав с самого начала. То, что начальники преднамеренно проигнорировали знаки, засунули головы в песок, как группа страусов, слишком боящихся, чтобы принять правду: Серебряная Кровь, демоны мифа, их древний противник, вернулись.
'У нас не было никаких свидетельств до сих пор.' Кингсли кивнул. 'Но выглядит, как если бы подозрения Лоуренса были правильными.'
'Если Корковадо поставился под угрозу, я не могу подчеркнуть, насколько серьезна опасность, в которой мы находимся,' сказал Лоуренс.
'Но там не было никаких… смертельных случаев?' спросила Элиза Дюпонт робким голосом.
'Ни одного, о котором мы знаем,' подтвердил Кингсли. 'Одна из молодых, Яна Риберио, также отсутствует. Но ее мать думает, что она скрылась со своим другом на импровизированном уикэнде в Пунте дель Эсте,' сказал он с ухмылкой.
Мими молчала, она была единственным членом, которому еще предстоит внести свой вклад в дискуссию. В Нью-Йорке не было ни одного случая смерти или нападения с той ночи в хранилище. Она была разочарована тем, что она не может вспомнить, почему Корковадо была так значимы, очевидно, все остальные на конклаве знали, почему, но она не смогла вспомнить. Было досадно, что она не вошла в свои полные воспоминания.
Это ничего не значило для нее. Она бы никогда никого не стала спрашивать об этом - она было слишком горда. Может Чарльз мог бы просветить ее, казалось, что после своей отставки, он был он мало заинтересован в безопасности чего либо, сидел в своей комнате над старыми книгами и фотографиями, слушая к приглушенным старые записи.
'Как только атака на Хранилище перестала быть тайной, Серебрянная Кровь перестали быть мифом, который мы можем игнорировать. Мы должны быстро реагировать. Корковадо должно держаться,' заявил Лоуренс.
О чем вообще говорил Лоуренс? Мими хотелось знать.
'Ну.И каков же план?' спросил Эдмунд. Атмосфера изменилась. Страдание, принесенное Кингсли, сменилось страданием, принесенным его новостью.
Кингсли смешал бумаги, которые лежали перед ним. 'Я присоединюсь к своей команде в столице. Сао Паоло это крысиная нора. Отличное место для того, чтобы спрятаться. Потом мы отправимся в Рио пешком, проверим ситуацию в Корковадо, поговорим с некоторыми семьями.'
Лоуренс кивнул. Мими решила, что он собирается завершать собрание, но ошиблась. Взамен он достал сигару из кармана на рубашке. Кингсли наклонился вперед с зажженной спичкой, и Лоуренс глубоко вдохнул. Дым наполнил воздух. Мими хотела махнуть рукой и напомнить Лоуренсу о правиле Комитета не курить, но не посмела.
Регис окинул сидящих за столом жестким взглядом. 'Я понимаю, что некоторые из вас задаются вопросом, что здесь делает Кингсли,' сказал Лоуренс, наконец ответив на вопрос, который был у всех на уме.
Он выпустил еще один клуб дыма из сигареты. 'Особенно после докозателсьтв, предоставленных на суде крови. Однако, я понял, что Мартины, и в частности Кингсли, не виновны. Их действия были вызваны миссией, которая была назначена предидущим Регисом. Но ради защиты Ковен, я не могу говорить ничего более.'
Ее отец! Чарльз что-то предпринял для этого - но почему Лоуренс не расскажет им, что же это было?
'Какая миссия?' потребовал Эдмунд. 'Почему Конклав молчал об этом?'
'Это не наше право, чтобы спрашивать Региса,' резко напомнил Форсайт Ллевеллин.
Нэн Катлер кивнула. 'Не наше.'
Мими могла видеть, что таблица разделена на две части: половина членов выражали негодование и беспокойство, в то время как другая половина была готова согласиться с заявлением Лоуренса. Не то, чтобы это было важно. Конклав не был демократией; Регис был бесспорным лидером, чье слово было законом. Мими дрожала от гнева. Что случилочь с Конлавом, который собирался сжечь ее только несколько месяцев назад? Это было не честно! Как они могли доверять 'преобразованной' Серебряной Крови?
'Хочет ли кто выразить инакомыслие?' Лоуренс спросил небрежно. ' Эдмунд? Дэшил?'
Дэшил склонил голову. 'Нет, мы возлагаем нашу веру в Вас, Лоуренс.'
Эдмунд неохотно кивнул.
'Спасибо. Кингсли вновь является голосующим членом Конклава, с полным статусом Венатора. Присоединяйтесь ко мне, приветствуя его. Без Кингсли, мы не узнали бы о Корковадо так рано.
Были даже небольшие аплодисменты.
Заседание закрылось, и Старейшины разделились на шепчущиеся группы. Мими заметила, что Лоуренс говорит вполголоса с Нэн Катлер.
Кингсли подошел к Мими и положил руку на ее локоть. 'Я хотел сказать тебе, что сожалею о том, что произошло. Суд, всего на всего.'
'Ты подставил меня,' прошипела она, стряхивая его руку.
'Это была неизбежно. Тем не менее, я рад видеть, что у вас все хорошо', сказал он. Но его тон указал, что ее благополучие не имеет для него никакого значения.
Глава 6.
Юноша вышел на свет, его лицо осветило пламя. Он выглядел так же - те же самые грустные глаза, те же самые спутанные темные волосы. На нем была та же грязная футболка и джинсы, которые он носил, как помнила Шайлер, в последний раз, когда она его видела.
'Дилан! Но как? Что случилось? Где ты был?' Она подбежала к нему, чтобы обнять его, счастливо улыбаясь. Дилан! Живой! Он не ожидал этого, но был очень рад. У нее было много вопросов к нему: что случилось ночью, когда он исчез? Как он сбежал от Серебряной крови? Как он выжил?
Все же, как только она оказалась рядом с ним, она поняла, что кое-что было очень неправильным. Лицо Дилэна было мрачно, сердито. Его глаза были несосредоточены и граничащие с истерией.
'Что происходит?'
Молниеносно, Дилан надавил на Шайлер своим умом, телепатическим толчком - но Шайлер была быстрее и отклонила удар ума.
'Дилан! Что ты делаешь?!' Она подняла свои руки, как будто пытаясь оградить себя, как если бы она могла защитить себя физическим барьером.
ХЛОП! Другой. На сей раз предложение должно было сбросить от балкона.
Шайлер задыхалась, ее мозг, чувствовал, что мог бы взорваться от давления, с которым он боролся.
Она побежала к террасе, не способна помешать предложению занять ее ум. Она просмотрела через свое плечо. Дилан был прямо позади нее. Он выглядел безумным и жестоким, как будто охвачен некоторой злой силой.
'Почему ты делаешь это?' она кричала, поскольку он послал еще одну мучительную, мучительную команду.
Прыгай!
Да. Она должна подчиниться, она должен повиноваться - прыгнуть! - да, она прыгнет, но если она не осторожна, и у нее нет времени быть…, она могла бы потерять свою опору…, она могла… О, Боже, что, если Лоуренс неправ? Что, если она не бессмертна? Она - половина человека после всего… Что, если она не выживает? Что, если, в отличие от другой Голубой Крови, цикл сна и отдыха и перевоплощения не принадлежит ей. Что, если эта жизнь - все, что она имеет? Но уже слишком поздно, чтобы волноваться об этом теперь - у нее нет никакого выбора. ПРЫГАЙ! Она не может видеть, куда она идет, она бьется и царапает для покупки…, Он прямо позади нее, таким образом она идет в…
Она прыгает с террасы, летит…
Нет времени, нет времени, чтобы схватиться за другой выступ, нет времени, чтобы схватить перила… Тротуар вырисовывается…
Шайлер готовилась к удару и приземлилась на ноги. На ботинки. Свалилась. Прямо в середину элегантной толпы скопившейся перед рестораном Перри Ст. Жители Нью-Йорка оставили к элементам, потому что они курили.
И во вспышке, Дилан был прямо позади нее. Так быстро, он был так очень быстрым…
Тогда сильное принуждение вступало во владение: это не было никаким простым предложением - это была потеря контроля. Сокрушительный. Это было тем, что Лоуренс сказал ей, был малоизвестный пятый фактор воздействия. Consummo Alienari. Полная потеря одного ума для другого.
Для Красной Крови, alienari значит мгновенная смерть. Для вампиров это вызывало безвозвратный паралич - ум, принятый так, чтобы желание было полностью подчинено. Лоуренс сказал ей, что брать кровь и воспоминания о поддерживающих вампирах, выполняя Caerimonia Osculor на их собственном виде, не было единственной вещью, которой была известна Серебряная Кровь. Они имели много других пыток и уловок в рукавах. Они не истощали всех своих жертв; некоторых из них оставляли жить, потому что они были более полезными для Серебряной Крови как пешки.
Шаелер чувствовал тяжесть силы alienari, поселенного в…, она собиралась уступить; настолько легче сдаться, а не бороться с… она чувствовала, что ослабила себя под его захватом…, Что осталось бы от нее, если бы он преуспел? Она думала о своей матери, живой, но не живая, что будет ее судьбой? Она была одурманена на своих ногах, шатаясь; это скоро было бы закончено. Но тогда она нашла кое-что в темном испарении - как хвост, хвост принуждения - и, она была в состоянии изолировать сигнал, способна выяснить, какая часть пыталась управлять ею, и она свернула это вокруг, как борьба аллигатора - щелк в ее голове - и скоро она заняла это, и она сгибала это по своему желанию, и -
Дилэн кричит - ему больно - онспиной к стене, неспособный перемещаться, в то время как ее ум держит его в ее схватке. Она может чувствовать это, может чувствовать, что ее господство занимает, жадно ликуя триумфу. Она сжимает его - всего его, являющееся - своим умом. Это походит на визу-
Она убивает его…
Скоро он больше не будет собой… но расширении ее воли…
